– Что это за валун? – спросил я тихо, но ответа не услышал, впрочем, князь мог и не расслышать моих слов.
Я осторожно провёл рукой по сухой бурой корке, и она чешуёй осыпалась с камня, обнажив замысловатые руны на желтоватой поверхности, в которых разобрать что-либо не представлялось возможным.
– Вы видели? – спросил я, обернувшись к нему. – Здесь что-то начертано.
Прозоровский кивнул:
– Теперь вы понимаете, что за проклятое наследие досталось мне от отцовского брата. Он потратил шесть лет и почти все сбережения, стремясь добраться – не до разгадки, нет! Хотя бы до загадки болот, но так, к счастью, и не преуспел. Однако в этом преуспел господин Кауфман, которого выписал я из Голландии. Все отговаривали меня, но дядина страсть передалась мне, и я уж не мог остановиться.
– Почему все так опасались этого? – спросил я, но поймал недоуменный взгляд князя. – Впрочем, нет, я понимаю. Суеверия… имеющие некоторое основание… Я спрошу иначе: ведь никто же не знал, что таится под слоем тины? Или всё-таки?..
– Нет. Это суеверия, как вы изволили выразиться. Только правда оказалась хуже.
– Кажется, там есть очищенные камни?
– Да, некоторые мы осмотрели, впрочем, бегло.
– Задам вопрос, который меня занимает: вам удалось прочесть эпиграфы?
– Нет, и, полагаю, это невозможно без некоего стороннего ключа. Они скверно сохранились, и, скорее всего, несут… церемониальный смысл. Я встречал разнообразные начертания в некоторых курганах, раннего периода. Их расшифровали. Такая сплошная круговая надпись, это… заклинание.
– Заклинание?
– Да, – подтвердил он с видимой неохотой, не распространяясь о подробностях.
– Кто же сделал это, и с какой целью? – постарался остудить себя я. – Здесь можно насчитать более сотни глыб, а осушаемый участок так мал…
– Восемьдесят три. Сейчас многие сокрыты дымкой.
– Этот участок болота был избран вашим дядей намеренно?
– Случайно, он ближе всего к усадьбе.
– Если предположить, что болота равномерно скрывают под собой такое же, то…
– Круглым счётом десять тысяч, – спокойно закончил Прозоровский.
И тут я, сам не ведая, зачем это говорю, а скорее просто под влиянием атмосферы и миазмов загадочного озера, в попытке успокоить себя воскликнул:
– Но никакие заклинания не имеют силы!
– Это знаем мы с вами, но чертившие их могли верить во что-то иное, – ещё более хладнокровно ответил он. – Впрочем, таково мнение лишь одного нашего галльского коллеги. Я же, желая хранить беспристрастность, не сделал для себя окончательного вывода. – Подбадривая себя, один из гребцов с громким харканьем плюнул в воду. «Нечистая сила», – пробормотал он.
Мы подплыли к меньшему валуну, уже отёртому с верха до воды. Только стоя в рост, я мог сравняться макушкой с его вершиной. Весь он был испещрён знаками.
– Да, разобрать что-либо нелегко. Видно лишь, что поверхность прежде обработали, и я могу с некоторой осторожностью заключить, что камни перемещали сюда.
– В этом у меня нет сомнений. Неподалёку есть выходы породы, похожей на эту.
– А можно ли проникнуть в ту башню?
– С известной осторожностью – милости прошу.
Я попросился в башню только потому, что мне хотелось держаться ближе к берегу, хотя не два аршина глубины пугали меня. Что-то незримое витало в атмосфере, какой-то печальной тревогой пронизан был целиком видимый круг вещей.
С одной из сторон свисала добротная верёвочная лестница, прилаженная так удобно, что мы с князем в минуту оказались на вершине, а вернее, на одной из площадок винтовой лестницы, которая одним концом уводила под воду, другой же её край обрывался прямо у наших ног.
– Судя по всему, кладка кончалась выше.
– Верхний этаж обвалился. Я полагаю, что до разрушения они обозначали что-то вроде рубежа. Или служили капищами для ритуалов.
– Так их много?
– Я предположил следующее: странно, наугад ткнув пальцем в небо, угодить на важную находку, сходной с которой нет. И, простите за неуместный здесь каламбур, как в воду глядел: вскоре нашлись ещё две, они хуже сохранились, и выступают из воды не столь значительно. А ведь и осушена только мизерная часть. Кстати, именно у подножия этой башни найден предмет, что я отправил Бларамбергу несколько причудливым маршрутом.
В этот самый миг какой-то редкий порыв ветра на мгновение сдул молочную пелену с коричневой лагуны, и я вздрогнул от открывшегося мне величественного и ужасающего зрелища: повсюду, насколько хватало глаз, словно истуканы или воины стояли эти однообразные и ровные камни. Догадка, явившаяся мне, как только увидел я болото и которую отгонял доселе, вновь возникла в моём разгорячённом мозгу с такой силой, что я содрогнулся.
– Это некрополь?! Валуны напоминают надгробия, только чрезвычайной величины. Но кто похоронен здесь? Кто соразмерен этим камням?
На лице князя растянулась усталая зловещая улыбка.
– Это легко узнать, – ответил он, движением ладони предлагая спуститься обратно в лодку, и скомандовал гребцам: – К берегу. Сперва обедать, а после – к раскопу.
Портвейн заметно согрел мои внутренности, но не влил веселия в душу.
– Я поначалу полагал вас археологом. После вы огорошили меня своей зоологической коллекцией. Теперь – не знаю, что и думать.
– Отнюдь, археология – страсть дядюшки, моя же – доисторические виды. Но, как он искал черепки, а наткнулся на пласты с ящерами, так и я совершил обратное. Это произошло случайно, если случайностям вообще приличествует место в Божьем мире. – Брошенная небрежно салфетка его, описав замысловатый пируэт, легла в точности на угол белоснежной скатерти.
Обед оказался тем более кстати, что я почти не завтракал, ожидая совсем иного приключения. В шатре мы немного обсохли у медной походной колонки, какие применяли в войну ещё французы. А вот кулинарных рецептов я, как ни стараюсь, вспомнить не могу, ибо все мысли мои тогда поглотили новые впечатления.
– Каков же был этот труд – тех, кто вырубил и установил эти монументы, а после испещрил их надписями! Сколькими годами и даже столетиями, каким количеством работников можно исчислить эти титанические усилия? Какова бы ни была их конечная цель, она не видится мне равнозначной такому творению, впоследствии ещё и сокрытому под водами!
– Значит, цель того стоила, – сухо ответил на это князь. – Полагаю, вы не посещали Египта. Иначе по-иному смотрели бы на предприятия такого сорта. Пирамиды Джизы поражают воображение всякого, и нам, живущим сейчас у своих скромных погостов, невозможно постичь, как возможно даже ради величайшего из правителей воздвигать погребальные сооружения, на которые расходуются все государственные и людские силы. А ведь то, что может созерцать там современник, лишь жалкие остатки некогда былого великолепия – сверкавшего в лучах Солнца конуса, облицованного полированными плитами… От Яффы до Каира шесть дней пути морем и вверх по Нилу на барке, не премините заглянуть.
