– О нём я слышал немало. Понятно, что миссия его была разведывательной.
– Прошу простить, Алексей Фёдорович, – я приложил руку к сердцу, – но как раз непонятно. Зачем он отправился в Каир? Исполнять одну задачу: проверить, как ведутся обряды в греческой церкви. Патриарх Иерусалимский Паисий критиковал наши обряды, находясь в Москве, что и вызвало суматоху в верхах. К иверцам Арсений ездил раньше и сам не признал их обряды вполне благочестивыми. В Константинополе он не говорил со Вселенским патриархом по причине убиения последнего по приказу султана как раз перед тем; оставалось два: в Александрии и Дамаске. В Александрии он Иоанникия не нашёл, посему поднялся до Каира, где имел беседу с ним и с архиепископом Синайской горы Иосифом.
– Всё пока чисто да гладко.
– Чисто там, где чистят!
– Вы намекаете, что рассказ претерпел поздние правки?
– И я готовлю доказательство, но покуда позволю себе продолжить пересказ. Из Каира он отбыл в Иерусалим. Где и провёл несколько месяцев до Пасхи в общении о благочестии с тем же патриархом Иерусалимским Паисием. Который, как мы помним, и без того долго жил в Москве, а после вместе с Арсением едва ли не год путешествовал до Валахии. Так что ничего нового в деле отправления служб и перстосложении Арсений узнать не мог.
– Что же они обсуждали?
– Может, кремлёвские сплетни? Ближе Каира опасались, а там сели, наконец, от души поточить лясы.
– Согласно вашему рассказу, Каир уже лет четыреста как проходной двор для шныряющих там русских шпионов, так что… – Орлов снова посерьёзнел: – Продолжайте.
– Не забудем, что Арсений перед тем, ещё будучи в Валахии, провёл аж четыре прения по этим вопросам с греками, и имел твёрдую позицию о том, что как раз грекам, утратившим самостоятельность и находящимся в самом плачевном состоянии, есть чему поучиться у московитов, сохранивших традиции старины незыблемыми. Впрочем, сами греки высказывались в том смысле, что обрядовая сторона неважна в религии – как хочешь, так и крестись. Однако царь Алексей Михайлович опасался поспешного решения. Но тем паче странным было отправить и далее на Восток твёрдо стоявшего на своих позициях Арсения, а не кого-то иного, согласного с мнением о древнем благочестии греков. Вообще, трудно сказать, насколько расследования Суханова повлияли на окончательные правки, ведь в год, когда он вернулся в Москву, бывший Вселенский патриарх Афанасий уже находился там и лично участвовал в справе книг. И в обычных хождениях многое не согласовано, цели не достигаются, а задачи не исполняются. Невольно думаешь, а не писалось ли основание после исполнения тайной миссии таким образом, чтобы все описанные в книге действия худо-бедно совпали с путешествием без упоминания предмета главнейшего?
– Положим, писалось. Арсений даже не скрывает того, что документы, отосланные ранее по морю, пропали вместе с милостыней Антиохийскому патриарху, попав к пиратам, то есть само хождение он описывал позднее.
– Конечно! Вспомним ещё раз. Подозрительные хождения отличаются несколькими свойствами: отсутствием достаточных документов, наличием противоречий в сроках и числах, исчезновением из описаний загадочным образом самых подозрительных мест. – Тут не ко времени я вспомнил, что и моё собственное хождение сопровождалось такими же расхождениями в глазах других людей, и осёкся, что не осталось незамеченным Орловым, и я поспешил сделать несколько глотков вина, словно бы у меня пересохло в горле. – Объясняется это по-разному или не объясняется вовсе. Теперь дальше. Все обыкновенные паломничества имеют одну цель: поклонение святыням, все посольства имеют цель дипломатии или военного союза. А все тайные миссии отличает наличие множества целей. Чего там только нет! И милостыня, и святыни, и зарисовки, и разведка, и какие-то купеческие дела. Нет-нет, да подумаешь: а почему путешественник силится так представить дело? Не для того ли, чтобы нашлось объяснение – любым его действиям? Вот и Арсений. Первым делом прибыл в Константинополь, составил подробное описание фортификаций. Что же тут подозрительного? А то, что сам он пишет, что в столице шагу не ступил без совета архимандрита Амфилохия и купца Фомы Бобаляриса, которые находились у царя Алексея на содержании и сами регулярно слали ему доклады о положении в Османской империи. Попросту говоря, о какой разведке неопытным Арсением можно говорить, если и без него разведку много лет вели двое матерых агентов из числа не последних местных жителей? Это раз. А теперь два. Уже находясь в Иерусалиме (где сделал он ни много ни мало – замеры храма Воскресения!), Арсений меняет дальнейший свой маршрут, что подтверждает странность визита в Египет до Иерусалима. Ездивший же с ним Иона Маленький, чьё хождение собирается издать друг мой Миша Коркунов, следует обычным путём через Царьград и возвращается в Москву раньше – на целый год! Суханов же вернулся домой уже при Никоне, и говорит, что два месяца переписывал свой отчёт. В это я не могу поверить. Писался отчёт о путешествии спустя годы. Иначе кто же станет открыто извещать читателей о наличии шпионов, да ещё сообщать их имена! А уж редактировалось хождение не за совесть, а за страх, и мотив подправить все неудобные факты имелся. Арсений же из Иерусалима путешествует через Дамаск и Кахетию. Вероятно, он шёл с армянами. А уж коли он ещё исполнял поручение изучать греческое благочестие, то необъясним его визит на подворье к патриарху Антиохийскому длиной в один только день.
– Незадолго до того кахетинский царь Теймураз просил взять его царство под покровительство России. Арсений мог спешить с дипломатическими целями. Ведь он уже бывал там. Ему могли дать сие поручение с учётом его большого опыта.
– Это лишь предположение некоторых историков, не подтверждённое никакими документами. Но и оно дважды нелепо. Во-первых, он ехал назад так долго, что царь беспокоился о нём и не раз справлялся о его судьбе. Стал бы он делать это, если бы сам отдал ему поручение следовать длинным путём через Кахетию? Во-вторых, выходит, что из Москвы ему прислали приказ посетить Кавказ, вместо того, чтобы отправить туда кого-нибудь напрямую. Да ладно бы прислали в Константинополь, но в Иерусалим! Никакого русского консульства в Яффе тогда не было и в помине. Напомню, Теймураз к тому времени уже присягнул Алексею Михайловичу, став его подданным, поэтому вовсе ни к чему посылать к вассалу формальное посольство. Однако совсем плохо обстоит дело со вторым путешествием Арсения – на Афон. Отчёта об этом путешествии царю и патриарху нет вовсе!
– Откуда же о нём известно?
– Из «Служебника» Епифания Славинецкого, что относится к году тысяча шестьсот пятьдесят пятому. Занятно, что там нет вовсе упоминания как раз о первой поездке Арсения – в Египет и Святую Землю, а есть только о второй, на Афон. Впоследствии – и надолго – «Служебник», а не «Проскинитарий» стал первым источником об Арсении и его делах на Востоке. А Павел Алеппский, описатель Антиохийского патриарха в его путешествии по России, пишет, что Арсений привёз с Афона до пяти сотен рукописных книг. И если вы подумаете, что книги сплошь богослужебные, то ошибётесь. Там Аристотель и Геродот, Фукидид и Плутарх, Демосфен и Дисиод. Как тут не воскресить в памяти Тита Ливия и Диодора? Отчёты Суханова – во многом подделки или позднейшие работы. Во всяком случае они подвергались чистке и правке для иллюстрации некоей задачи, не вполне понятной нам, но вполне ясной адресатам, тем, кто следил за всеми путешествиями в Египет.
