— Алланом?
— Да, видимо, он все еще сидит в моей комнате со своим дурацким шлемом на голове. Разбуди его, ладно?
— Аллана?
— Ну да! Его опять носит по Сети.
— Но почему здесь, у нас?!
— Мам! Долго рассказывать, ты лучше сама взгляни на этого чудика и спроси его. Все, привет!
Мама еще чуть посидела, потом выключила телефон и, собравшись с силами, поднялась с кресла. Но, войдя в комнату Беатрисы, она моментально пришла в себя. Сон как рукой сняло. На стуле сидел Аллан в странной шапке, скрывающей волосы и глаза. На руке перчатка. Шапка соединялась с перчаткой посредством маленькой синей коробочки, шнур от которой был воткнут в телефонную розетку. Мальчик сидел не шевелясь, а только тяжело дышал. На столе валялся журнал. Его обложка была испорчена красной губной помадой…
Если бы мама попала не в комнату Беаты и если бы она не знала Аллана с его раннего детства, то вся обстановка вполне подошла бы для съемок фильма ужасов.
Мама Беатрисы осторожно похлопала Аллана по плечу. Мальчик так сильно дернулся, что она в испуге отпрыгнула. Аллан задышал еще тяжелее, но, видимо, не проснулся. Тогда она сдернула с него шапку.
— Аллан… Эй!
Испуганный взгляд, который мальчик бросил на нее, не на шутку обеспокоил маму Беаты. Вообще-то она ко многому привыкла, работая в больнице, но… сейчас перед ней сидел совсем не тот Аллан, которого она так давно знала. Она снова положила руку мальчику на плечо.
— Аллан… Что-нибудь случилось?
Он, похоже, начал приходить в себя.
— Да… это ты… вы? — пробормотал он.
— Я. Беата ушла в школу. А ты не собираешься?
— Надо, но…
Когда мальчик поднялся на ноги, у него из перчатки выпали маленькие песочные часы. Он быстро наклонился, чтобы взять их, но тут же застонал, потому что плечо пронзила сильная боль.
— Что с тобой? — с беспокойством спросила мама Беатрисы.
— Плечо, — сказал он и показал на то место, которого она коснулась.
— Я лишь дотронулась до тебя, — сказала она. — Дай посмотрю?!
Она заставила его снять футболку. Огромный синяк начинался от самой шеи и скрывал все правое плечо.
— Ну ты даешь! Это откуда такие боевые раны?
Только сейчас Аллан вспомнил о поездке через Потайной сектор. Ему тут же захотелось вернуться обратно, сесть на мотоцикл и крепко обхватить Марипосу за талию… Последнее, что он припомнил, — это грохот летящей вниз коляски, панический лай блох и сильный толчок в плечо.
Мама Беатрисы ждала ответа.
— Э… Я упал. С этого… как его?… С велосипеда.
Она попросила его подвигать рукой. Плечо пронзила острая боль.
— Кажется хуже, чем есть на самом деле, — сказала мать Беатрисы. — Но, собственно, почему ты здесь сидишь? Почему не идешь в школу? Аллан, что-нибудь случилось?!
Сразу так много вопросов! Ну к чему они?! Тем более что в Замке… Что произошло с Марипосой, Хан Зеном и Лудо?
— Нет, все в… в порядке… — заикаясь, ответил мальчик. — Ничего не случилось. Я был в Сети… и время прошло незаметно.
— В Сети?
Она посмотрела на синюю коробочку и торчащий из нее телефонный провод.
— Но ты же спал?!
— Нет… да… Да, наверное, заснул. И Беата, кажется, уже ушла…
Он встал и собрал свои вещи. Голова немного кружилась. Мама Беатрисы озабоченно посмотрела на Аллана:
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Мальчик кивнул и попытался улыбнуться. Мол, ничего не произошло, ему пора собираться в школу, хотя он теперь, конечно же, немного опоздает.
— Привет Беате, — сказал она.
Аллан кивнул:
— До свидания. Спасибо за телефон, — сказал он.
Мама Беатрисы задумчиво посмотрела мальчику вслед и направилась в спальню.
На улице Аллан не мог отыскать свой велосипед. Он долго ходил по двору кругами, нервно раздумывая, не украли ли его, и тут вспомнил, что колесо прохудилось и пришлось идти к Беатрисе пешком. Грохот пронесшегося мимо мотоцикла заставил его вздрогнуть, и он вновь вспомнил о Марипосе.
Аллан не пошел в школу. Он отправился домой.
— Ну вот и ты, — крикнула Рита в ту же секунду, как он вошел. — Где ты был всю ночь? Ты… ты… ты не оставил даже записки и не сказал…
— Я сказал, что ухожу к Беате, так?
Услышав это, мать начала психовать еще сильнее, чем тогда, когда интересовалась, где он пропадал всю ночь. Она нервно ходила по кухне взад-вперед и что-то бубнила, бубнила, бубнила… На столе стояла чашка с недопитым кофе, лежали сыр и надкушенный бутерброд. Из бутылки торчала увядшая оранжевая роза.
— Этого, во всяком случае, я не слышала, — наконец произнесла мама хоть что-то понятное. — Кроме того, я звонила ей тысячу раз, но телефон был постоянно занят. Он что, сломался? Скажи мне, Аллан, что ты там делал всю ночь?
Опять вопросы! Во всяком случае, он если и объяснит, то не теперь, что телефон Беаты был занят потому, что он все это время провел в Замке. А впрочем, ему стало почти все равно. Аллан почувствовал смертельную усталость.
— Это важное дело, — вяло ответил он. — Было необходимо…
— Необходимо? — закричала мама. — Вы когда-нибудь слышали, чтобы блоха лаяла?
Аллан замер. Блоха лаяла?! Почему она сказала эту поговорку именно сейчас?
— Ты не понимаешь, что я беспокоюсь? — истерично всхлипнула мама. — Ты… ты… понимаешь?
Она села к обеденному столу и уставилась на засыхающую розу. Потом уронила голову на ладони, и плечи ее задрожали. Аллан не был уверен, но, похоже, она и впрямь заплакала. В кухне повисла тишина. Странная, необъяснимая тишина…
— А папа где?
Разразились громкие рыдания.
— Я этого не выдержу… Я попросту не вынесу этого…
Больше всего сейчас Аллану хотелось убежать прочь, но он понимал, что так поступать не стоит. Случилось что-то из ряда вон выходящее. У мальчика схватило живот.
— Где папа? — повторил он вопрос.
Мама подняла голову и оторвала от рулона кусок бумажного полотенца. Промокнув им глаза, она глубоко вдохнула. На лице появились подтеки туши, отчего оно сразу постарело. Или Аллану так показалось?
— Он… Он не здесь. Он…
— А где? Когда придет?
Аллан заметил, как у него прямо на животе начал расти какой-то твердый комок. Мама пустыми глазами глядела в окно.
— Не знаю… Может, через несколько дней…
— Вы разведетесь?
Обходить острые углы бессмысленно. Он думал об этом каждый раз, когда слышал, как ссорились родители. А ссорились они постоянно.
