До сих пор он ставил на первое место «искусство любви», а затем чувства, романтику и прочую сентиментальную чепуху. Опыт убедил его в обратном. Лариса была весьма искушенной и умелой любовницей, но она перестала возбуждать и волновать его. Матвею приелись ее утонченные «приемы», - в нем проснулась жажда непосредственности и простоты. Есть разница между вольным скакуном, который резвится на диких просторах, и тщательно выдрессированной цирковой лошадкой.
Сравнивая женщин с лошадьми, он ничуть не смущался. Однажды он выразился подобным образом при Астре и получил замечание.
- Всему виной подсознание! - съязвил он в ответ. - Раньше животных обожествляли и поклонялись им. Боги-крокодилы и богини-кошки были в порядке вещей. Кстати, Хатхор, как ты сама изволила выразиться, изображали коровой. Какие могут быть обиды?
Она выслушала его доводы и согласилась.
Карелин не желал признавать, что Астра задела потайную струнку в его душе и пробудила новые мысли и стремления. «Простота тоже надоест, - упрямо твердил он. - Непосредственность хороша в детях и смехотворна во взрослых людях».
- Вряд ли Коржавины будут с тобой откровенны, - предупредил он. - Мне ничего не удалось у них выудить. Ирина, которая работает фармацевтом в аптеке, тоже ничего не знает. Она только сообщила, что Эльза покупала у нее антидепрессанты по рецепту врача.
- Когда?
- В середине лета.
- Тихон говорил, что последний раз видел Эльзу в конце июля. Я хочу найти ее и расспросить о кассете.
- Эльзы нет в Камышине.
Но Астра стояла на своем, и он сдался. Дал ей адрес Коржавиных, объяснил, как найти их домик с флюгером в виде флажка.
- Как ты представишься? Компаньонкой покойной баронессы?
- Зачем же так прямолинейно? Скажу, что я из газеты… «Подмосковный вестник», например. Пишу статью о пожаре на Озерной улице.
- А глухая бабка и хитрая внучка тебе все и выложат! На блюдечке с голубой каемочкой преподнесут! Они рты держат на замке, даже соседи не в курсе их дел. Обилие сплетен и разное содержание оных свидетельствуют, что никто по-настоящему не посвящен в семейные проблемы Коржавиных. Болтают, кто во что горазд. Ладно! Черт с тобой, поезжай. Я куплю тебе сапоги.
Теперь, пробираясь по хлюпающей грязи камышинских улочек и обходя глубокие лужи, Астра мысленно благодарила Карелина за прорезиненные сапоги, которые он чуть ли не силой заставил ее надеть.
Осеннее золото давно облетело и пожухло, шли затяжные дожди, и поселок выглядел серо, уныло. Почерневшие от сырости дома прятались за такими же черными заборами и растрепанными голыми деревьями.
Дом с жестяным флажком на крыше показался Астре особенно неприветливым и мрачным. У калитки поскрипывало от ветра старое дерево. По двору бегала рыжая собака, ее предупреждающий рык охладил рвение «корреспондентки» проникнуть на охраняемую территорию. В памяти еще свежо было нападение бешеного пса: белки вытаращенных глаз, оскаленные клыки, смрадное дыхание и капающая из пасти слюна. На сей раз Матвей на помощь не придет, он остался в Москве.
Астра прислушалась, - к скрипу дерева и шуму ветра примешивался еще какой-то звук. Женский плач? В доме Коржавиных кто-то рыдает… или ей чудится?
Она потопталась у забора, прошлась туда, сюда…
- Эй, дочка, ты к кому?
Астра повернулась на голос и увидела полную женщину в засаленной куртке и сером пуховом платке. Та стояла на другой стороне улицы, опираясь на палку.
- Я из газеты, - ответила Астра. - Пишу статью о пожарах. Вот, хожу, беседую с местными жителями.
Женщина с палкой оживилась.
- Дак тебе на Озерную надо! - посоветовала она. - Там недавно горело.
- На Озерной улице заборы по два метра и злые собаки во дворах.
- И то верно.
- В доме напротив, говорят, живет бывшая… домработница погибшей. - Астра хотела сказать «компаньонка», но рассудила, что для ее собеседницы такое слово слишком мудреное. - Эльза Коржавина. Я не ошибаюсь?
- Жила, - поправила ее женщина. - А я тетка Фрося, соседка ихняя.
И она, радуясь случаю насолить заносчивым Коржавиным, поспешно рассказала и про непотребное поведение сестер, и про слухи, которые гуляют по поселку, и про свой радикулит, бессонную ночь и машину «скорой помощи» у дома соседей.
- Я думала, у Климовны удар, - с непонятным сожалением поведала Фрося. - А оказалось, Зойка отравилась. Желудочные колики! К ней доктора приезжали. Только я чую, врет она - сама говорит, а глазенки-то так и бегают, так и бегают.
- Зачем ей врать?
- Сестру выгораживает, - без тени сомнений заявила соседка. - Эльза у них прячется, точно! Баронессу удавила, дом подожгла и побегла прямиком к своим. Куды ей еще деваться? «Скорая» к ней приезжала, в чувство приводить. Может, и забрали ее, я не видела. Темень стояла, хоть глаз коли.
- Почему вы так думаете?
- Это в ту самую ночку и было, когда дом на Озерной сгорел! Может, Эльза обожглась на пожаре-то, может, что себе повредила. Коржавиных хоть стреляй, нипочем не признаются!
- Смерть хозяйки сгоревшего дома наступила в результате несчастного случая. Таковы результаты экспертизы, - блеснула своей осведомленностью Астра. - Вы в это не верите?
- Экспер-тизы? - с трудом выговорила Фрося. - Милиция что хошь придумает, лишь бы не работать. Мало ли, что они говорят? А я чую, Эльза немку порешила. Час назад к ним милиционер приходил.
- Зачем?
- Кабы я знала! Видно, догадался, где Эльза прячется.
- Милиционер один вышел?
- Один, - горестно вздохнула тетка Фрося. - Разве ее, холеру, отыщешь? Дома и стены помогают.
Астра на ходу изменила свои планы. К Коржавиным она не пойдет, в сложившихся обстоятельствах это бессмысленно.
- Где у вас в поселке станция скорой помощи?
- Вижу, ты меня поняла, - просияла соседка. - При больнице. Где ж ей еще быть-то?
Пока Астра добиралась до больницы, пошел дождь, и она вымокла. Зонтик не спас: ветер забивал под него косые струи воды. Она продрогла, проголодалась и молила об одном, - чтобы кто-то из приезжавшей по тому вызову бригады оказался на месте. Ей удалось застать только водителя. В поселке были на ходу всего две машины неотложной помощи. Шофер одной из них занимался текущим ремонтом, копаясь в двигателе. Он помнил и пожар на Озерной улице… и ночной вызов к молодой женщине по названному Астрой адресу.
- Я в машине сидел, - нехотя сказал он, вытирая руки черной от масла тряпкой. - Прилег на руль и задремал. Потом проснулся, и мы поехали.
- А больная?
- Ее забрали с собой.
- Как… с собой? - растерянно переспросила Астра, вспоминая разговор с соседкой Коржавиных.
