За Антоном мчался его двойник. Бежать ему было неудобно, потому что ноги его все время струились. Руки стекали с плеч.
– Спасите! – орал Антон.
– Спасите! – вторил двойник.
На этот вопль выскочил Гравер. Рыжий конь повел ошалевшими глазами, вскинулся и опустил передние копыта на двойника. Раздался хлопок, и двойник растекся по снегу цветной жидкостью.
Олег Павлович за шиворот перехватил бегающего кругами Антона, поставил рядом с девчонками.
– Никуда не уходи, – коротко бросил он, направляясь к костру.
Васильев уже заметно устал бить вокруг себя ведром, пот струился по его лицу. Паганель удачно поднырнул под его руку, увернулся от ведра и гаркнул прямо ему в глаза:
– Хорош орать!
Васильев закрыл рот и огляделся.
Призраки толпились вокруг палаток. Оторванные головы, руки, ноги – все это они держали при себе, готовые напасть.
Между ребятами и призраками бегал Гравер. У коновязи мелькали головы Маши и Оксаны, они пытались успокоить разнервничавшихся лошадей.
Из леса вновь раздалось ржание.
Гравер остановился, навострив уши.
Олег Павлович оглянулся. Источник света был у них за спиной.
Призраки вышли из-за палаток. Ребята попятились. Еще несколько шагов – и они оказались на утоптанной смотровой площадке. Свет бил из черты. Она разъезжалась, съедая снег. Ее края медленно закруглялись, охватывая поляну широким кольцом. За чертой стоял всадник.
– Олег Павлович, – зашептала Лиза, – они нас выгоняют с поляны.
Призраки наступали. Вид у них становился все более уродливый – глаза и рты расплывались, открытые части тела покрывались волдырями, трескались, из них текла гнойная жидкость.
Карина вцепилась в учителя, закатила глаза и стала медленно сползать в снег. Васильев запустил в наступающие фигуры ведром, которое все еще сжимал в руке. Ведро с чавкающим звуком ушло в чье-то тело.
– Может, в лес? – подал голос Сидоров.
И тут между ними снова появился Гравер, за его гриву цеплялась Катька Талаева.
– Гра-а-авер, – кричала она в черные глаза коня. – Сто-о-ой!
Лошади у коновязи опять занервничали, задергались. Это остановило призраков.
– Ребята! – раздалось из леса.
– Обложили, – затравленно прошептал Антон, сжимая кулаки.
Из леса к ним кто-то бежал. Пройдя сквозь призрака, этот кто-то подошел к светлой черте и остановился.
– Настя? – выдохнула Лиза.
– Не подходи! – выскочил вперед Антон. – Это не Павлова, это ее двойник! Смотрите, она сейчас разваливаться начнет.
– Какой двойник? – Настя еле переводила дух, очки скакали на ее вздернутом носу. – Там Рыба с Сашкой к просеке пошли!
– Оглянись! – завизжала Лиза.
Всадник, до этого стоящий спокойно, не шелохнувшийся, когда через него прошла Настя, наклонился вперед, перегнулся через седло, навис над плечом Павловой.
– У вас ничего не получится! – зашипел он. – Вы останетесь здесь. Вас запугают ваши же страхи. Вы убьете друг друга своей же ненавистью!
Конь поднялся на дыбы, развернулся на одном месте и прыгнул в неожиданно навалившуюся со всех сторон темноту.
Черта погасла, оставив после себя кривой черный глубокий след. Над поляной повисла тишина.
Чиркнула зажигалка. Тоненький огонек осветил перепуганные лица ребят, Настю и Антона, стоящего перед ней со сжатыми кулаками.
– Убирайся, – сквозь зубы процедил Рыжик.
– Олег Павлович, чего это он? – скривилась готовая разреветься Павлова.
– Потом подеретесь, – прошептал Паганель, хлопая себя по карманам в поисках фонарика. – Нужно посмотреть, что творится в лагере.
Но к кустам, отделявшим смотровую площадку от костра, никто не пошел. Учитель тоже не сдвинулся с места – за него цеплялось столько ребят, что сил двинуть рукой или ногой у него уже не было.
– Васильев! – разозлившись, прикрикнул Паганель. – Чего застыл? Иди посмотри, что там?
– Ага! Я чего, самый крайний? – забасил Андрюха. – Пускай Рыжик идет.
Антон метнулся туда-сюда, не зная, с чего начать – врезать псевдо-Павловой, чтобы она растворилась, идти в лагерь или бежать за дураком Рыбкиным, которого опять понесло неизвестно куда.
– Вы что, не поняли? – снова заговорила Настя. – Они же там – на лыжне.
– Не слушайте ее, – зашептал Вовка на ухо учителю. – Она хочет, чтобы мы вышли за черту. Тогда нам всем придет конец.
– Что же вы стоите? – завопила Павлова, шагая вперед.
И тут за спинами ребят раздался еле слышный голос:
– Гравер убежал.
Около кустов стояла маленькая Катя Талаева, по ее щекам текли слезы.
– Теперь никто-никто не вернется? – совсем умирающим голосом спросила она. – Никогда?
Из леса донеслось далекое ржание.
Ребята посмотрели друг на друга и молча пошли к палаткам.
Призраки из лагеря ушли. А вместе с ними исчезли все дрова и вся вода. А это значило, что в любом случае завтра утром придется выходить в лес.
– Попали, – прошептал Васильев, оглядев всеобщий разгром.
– Бежать отсюда надо, – с решимостью произнес Вовка. – Мы сможем пробиться, всадники ведь куда-то ускакали.
– Ускакали? Прискачут! – криво усмехнулся Антон.
Ему было до слез обидно, что Рыбкин ушел без него. А ведь мог позвать. И тогда он был бы там, в лесу, а не сидел бы здесь и не ждал неизвестно чего.
– Вы как хотите, а я к ребятам пойду, – решился Рыжик. – Все равно надо что-то делать.
Олег Павлович поудобней перехватил лежащую у него на руках в полуобморочном состоянии Карину.
– Ладно, – кивнул он, пристраивая Смирнову на попоне. – Была – не была! Все равно терять нам уже нечего. Девчонки, – повернулся он к двум Катям, – присмотрите за Кариной. Лиза! – он поискал глазами Шульгину. – Остаешься охранять лагерь. От лошадей не отходите! Если что, они отпугнут призраков.
– Вы нас бросаете? – неожиданно взвизгнула Лиза.
Вот это да! А они-то всегда считали, что Лизка-Ириска храбрая! А тут вдруг расклеилась… И ревет в три ручья… И лицо у нее красное… И глаза испуганные… Вот так живешь с человеком семь лет, а он неожиданно оказывается…
Ну да ладно.
– Мы скоро придем, – учитель строго посмотрел ей в глаза.
– Вы не вернетесь, – заплакала Лиза.
