– Анастасия Ростонова… – Она повторила вслух необычное имя.
– Дочка мистера Ростонова, русского посла, – пояснил Брэден. – Она говорила, что у русских женщин фамилия всегда оканчивается на «а».
– А как она выглядела? – Серафина хотела знать точно, чтобы не путать между собой этих богатых похищенных девушек.
– Высокая, хорошенькая, с длинными черными кудрями. Носит нарядные красные платья, в которых очень неудобно ходить.
– Вы думаете, она пропала так же, как Клара Брамс? – спросила Серафина.
Брэден хотел ответить, но Серафину вдруг отвлекло мелькание за окнами экипажа. С обеих сторон проносились деревья: карета ехала по узкой проселочной дороге через лес. Тот самый густой темный лес, в который папаша строго-настрого запретил ей ходить. Тот самый лес, в котором она родилась. Серафина почувствовала, как покрывается гусиной кожей.
– А куда мы все-таки едем?
– Мои тетя и дядя беспокоятся за меня, поэтому решили отправить с ночевкой в Эшвилл к Вэнсам, чтобы со мной ничего не случилось. А Крэнкшода приставили для охраны.
– Не самый умный поступок, – брякнула Серафина. Это было не очень вежливо, но почему-то ей нравилось тянуть время и не говорить Брэдену главное.
– Я его терпеть не могу, – согласно кивнул Брэден. – Но дядя во всем на него полагается.
Теперь в окно был виден только лес: он закрывал и солнце, и линию горизонта. Перед Серафиной проплывали огромные старые деревья, черные, дряхлеющие. Они росли так близко, что девочка с трудом могла догадаться, где заканчивается одно и начинается другое. Место было мрачное и жуткое, сюда не хотелось забрести даже мимоходом, тем более – жить здесь. И все же что-то в этом лесу влекло и волновало Серафину.
Потом она вдруг вспомнила Билтмор, и у нее упало сердце. Папаша станет гадать, почему она не пришла к ужину. «Сегодня я не буду есть ни курицу, ни овсянку, па, извини, – подумала она. – Постарайся не беспокоиться за меня». Еще вчера она жила обычной жизнью, ловила в подвале крыс, а сейчас вдруг все встало с ног на голову.
Оторвав взгляд от окна, Серафина наконец-то повернулась к Брэдену и, сглотнув ком в горле, заговорила:
– Я должна рассказать кое-что…
– А почему я тебя никогда раньше не видел? – перебил вдруг он.
– Что? – растерялась Серафина.
– Откуда ты?
– Н-да, хороший вопрос, – хмыкнула она. В голове тут же всплыла кучка мертвых существ, среди которых ее нашел папаша.
– Я серьезно. – Он не сводил с нее глаз. – Почему я не видел тебя раньше?
– Может быть, не там смотрели? – съехидничала Серафина, чувствуя себя припертой к стенке.
Но, заметив его взгляд, девочка поняла, что он так просто не отстанет. В висках у нее застучало, мысли начали путаться. Зачем он задает все эти проклятые вопросы?
– Ну ладно, а вы откуда? – спросила Серафина, надеясь сбить его с толку.
– Ты же знаешь, что я живу в Билтморе, – мягко сказал Брэден. – Я спрашиваю про тебя.
– Я… я… – забормотала она, опустив голову. – Может, вы видели меня раньше, да забыли.
– Я бы тебя запомнил, – спокойно заметил он.
– Ну, может, я приехала погостить на недельку, – слабо проговорила она, не отрывая глаз от пола.
Но его было не провести.
– Пожалуйста, скажи, где ты живешь, Серафина, – твердо сказал он.
Он произнес ее имя так, словно обладал какой-то властью над ней. Она послушно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Наверное, зря: Брэден смотрел так настойчиво, будто колдовством пытался заставить ее сказать правду.
– Я живу у вас в подвале, – проговорила Серафина.
И сама испугалась того, что произнесла это вслух. Брэден молчал, лицо его выражало растерянность, и Серафина чувствовала, что своим признанием породила множество вопросов.
Девочка сама не понимала, как проговорилась. Слова будто против воли соскользнули с языка.
И их уже не вернуть. «Пожалуйста, прости меня, папаша». Она все испортила. Сломала им жизнь. Теперь папашу уволят. Их вышвырнут из Билтмора, и им придется побираться на улицах Эшвилла, выпрашивая объедки. Никто не примет на работу человека, обманувшего предыдущего нанимателя, тайком поселившегося у него в подвале и таскавшего еду для своей дочери, у которой всего восемь пальцев. Никто.
Серафина посмотрела на Брэдена.
– Пожалуйста, не говори никому… – тихо попросила она.
Но девочка понимала, что ей нечем защищаться – на этот случай у нее нет когтей. Если Брэден захочет, он может рассказать их с отцом секрет кому угодно – мистеру Крэнкшоду, мистеру Бозману, даже мистеру и миссис Вандербильт. И тогда налаженной жизни в Билтморе придет конец. Вполне возможно, их отправят в тюрьму за кражу еды – за двенадцать лет они с отцом, верно, поели немало хозяйских запасов.
Брэден уже открыл рот, чтобы ответить, но тут лошади громко заржали, и экипаж резко остановился. Серафину швырнуло к противоположной стенке прямо на Вандербильта. Гидеан вскочил и бешено залаял.
– Что-то случилось, – воскликнул Брэден, отодвигая девочку, и распахнул дверцу.
Вокруг царила непроглядная тьма.
Серафина навострила уши, но ее сердце колотилось так громко, что она ничего не слышала. Тогда она постаралась успокоиться и снова прислушалась. В лесу стояла мертвая тишина. Не было слышно ни сов, ни лягушек, ни насекомых, ни птиц – ни одного обычного ночного звука, к которым привыкла Серафина. Только тишина.
Как будто все до единого живые существа попрятались, спасая свою жизнь. Или уже были мертвы.
– Мистер Крэнкшод? – неуверенно позвал Брэден.
Никакого ответа.
Волоски у Серафины на затылке встали дыбом. Брэден высунулся из кареты, чтобы взглянуть на место кучера.
– Там никого нет! – ошеломленно сказал он. – Они оба ушли!
Четыре лошади по-прежнему были впряжены в экипаж, но сам он замер посреди дороги. В самой чаще леса.
7
Серафина медленно выбралась из кареты и встала рядом с Брэденом. Их окружал лес, черный и непроницаемый. К дороге вплотную подступали деревья с темной неровной корой. У Серафины задрожали мышцы ног, участилось дыхание. Все ее тело требовало движения, но она приказала себе держаться возле Брэдена и Гидеана.
Девочка вглядывалась и вслушивалась в непривычную тишину, пытаясь проникнуть за эту завесу, но лес молчал. А она чувствовала, что там что-то есть, – огромное и беззвучное. Серафина даже не думала, что такое возможно.
Гидеан стоял рядом, настороженно всматриваясь в деревья. Что бы там ни скрывалось, он это тоже чувствовал.
Брэден подозрительно оглядел окружающую тьму и сделал несколько шагов вперед по ходу экипажа.
