На мальчике были дорогая твидовая куртка и шерстяные брюки для верховой езды, жилет на пуговицах и высокие кожаные сапоги. Вид у него был слегка болезненный, даже хрупкий, но карие глаза смотрели из-под густой шапки волнистых темно-каштановых волос ясно и проницательно. Мальчик молча разглядывал Серафину.
А ей понадобилось все ее мужество, чтобы не кинуться бежать. Она не знала, что делать. Может быть, он решил, что она бродяжка, по ошибке забредшая в дом? Или принял за служанку-замарашку, которая выметает камины и моет окна? В любом случае, она попалась. Он застукал ее там, где ей быть не полагалось.
– Ты заблудилась? – повторил мальчик, и на этот раз Серафина с удивлением поняла, что в его голосе звучит доброта. – Хочешь, я помогу тебе найти дорогу?
Он не выглядел смущенным или застенчивым, но и слишком самоуверенным или высокомерным тоже не был. И он совсем не сердился на Серафину за то, что она оказалась в месте, где ей быть не полагалось. Скорее, ему было любопытно.
– Я… я… я не заблудилась, – забормотала она. – Просто я…
– Ничего страшного, – сказал мальчик, делая шаг к Серафине. – Я сам иногда теряюсь, хотя живу здесь уже два года.
Серафина мысленно ахнула. Она вдруг догадалась, что разговаривает с молодым хозяином, племянником мистера Вандербильта. Она видела его много раз – то он стоял у окна своей комнаты, глядя на горы, то скакал на лошади по поместью, то гулял по тропам со своей собакой. Серафина наблюдала за ним давным-давно, но никогда не подходила так близко.
Почти все свои знания о младшем Вандербильте она почерпнула от слуг, которые не отказывали себе в удовольствии посплетничать о молодом хозяине. Когда ему было десять лет, его семья погибла в пламени пожара. Дядя взял мальчика к себе, и он стал Вандербильтам родным сыном.
Его считали одиночкой; недобрые языки шептали, что большинству людей он предпочитает общество собаки и лошадей. Конюхи говорили, что он выиграл множество синих лент на конных соревнованиях, и что его считают одним из самых талантливых наездников в округе. Повара, которые гордились своим умением готовить редкостные деликатесы, жаловались, что мальчишка вечно делится едой со своей собакой.
– Я обошел практически все комнаты на первом, втором и третьем этаже, – сообщил Серафине молодой хозяин, – и конечно, конюшни. Но остальные части дома для меня – неизведанная земля.
Мальчик старался быть вежливым, но Серафина все равно чувствовала себя не в своей тарелке, ведь впервые за много лет кто-то кроме отца смотрел прямо на нее. У девочки что-то ухало в животе, и по коже бегали мурашки. Вероятно, она выглядела смешно в обрывках папашиной рабочей рубахи. И, конечно, мальчик заметил, что у нее грязные руки и лицо запачкано, а волосы какие-то пестрые и торчат во все стороны, как у призрака-банши. Неудивительно, что он так внимательно ее разглядывал.
Молодой хозяин наверняка знал в лицо всех гостей и слуг и теперь пытался вычислить, кто же перед ним стоит. Должно быть, он сразу сообразил, что она здесь чужая. У Серафины было две руки и две ноги, как у прочих, но все равно она отличалась от обычных девочек высокими острыми скулами и золотыми глазами. Сколько бы она ни ела, ее гибкое тело не желало поправляться. Скорее всего, она напомнила мальчику Вандербильтов тощего поросенка или дикую маленькую куницу, но таких животных в доме не держали.
В глубине души – где-то очень глубоко – ей хотелось развернуться и бежать без оглядки, но в то же время Серафина подумала, что молодой хозяин – самый подходящий человек, кому она может рассказать про девочку в желтом платье. Затянутые в шелка надменные взрослые не удостоят вниманием маленькую замарашку. Но вдруг мальчик ее послушает?..
– Я Брэден, – сказал он.
– Я Серафина, – выпалила она, не задумываясь.
«Ненормальная! Зачем ты назвала ему свое имя?»
Мало того, что она позволила себя увидеть, так теперь мальчик сможет соотнести имя и лицо. Отец ее убьет!
– Приятно познакомиться, Серафина, – сказал он, поклонившись, как будто она заслуживала того же уважения, что и настоящая леди. – А это мой друг Гидеан, – представил он своего пса, который по-прежнему не сводил с нее враждебного взгляда черных глаз.
– Привет, – выдавила из себя Серафина.
Ей совсем не нравилось, как смотрит на нее пес: казалось, только воля хозяина удерживает Гидеана от того, чтобы начать рвать ее сверкающими белыми клыками.
Собрав всю свою храбрость, Серафина посмотрела в лицо Брэдену Вандербильту.
– Мастер Брэден, я пришла сюда, чтобы рассказать о том, что я видела…
– Правда? Что же ты видела? – с любопытством спросил он.
– Сегодня ночью внизу, в подвальном этаже, была девочка, такая хорошенькая, беленькая, в желтом платье. И еще я видела мужчину в…
Договорить ей не дал мистер Торн. Гости уже начали покидать Гобеленовую галерею и двигаться к главному выходу. Мистер Торн отделился от остальных и подошел к Брэдену.
– Вы идете, юный мастер Вандербильт? – бодро спросил он со своим южным акцентом. – Наши лошади готовы, и мне не терпится увидеть, чему вы научились за последнее время. Может, проедемся вместе?
Лицо Брэдена осветилось улыбкой.
– Да, сэр, мистер Торн, – ответил он. – С удовольствием.
Но, как только мистер Торн нагнал свою компанию, юный хозяин тотчас повернулся к Серафине.
– Извини, ты рассказывала мне о том, что увидела…
Но тут вниз по ступенькам с топотом сбежал мистер Бозман, управляющий поместьем и начальник папаши. Он всегда был хмурым и грубым, и сегодняшний день не стал исключением.
– Эй, ты! Ты кто такая? – гаркнул он, хватая Серафину с такой силой, что она дернулась от боли. – Тебя как звать, девочка?
Казалось, случилось самое страшное, но тут в главном зале поднялась суматоха. Полная, средних лет женщина в ночной рубашке и халате сбежала с третьего этажа и ворвалась в толпу, сея волнение и панику.
– Это миссис Брамс, – удивился мистер Бозман, оглянувшись.
– Кто-нибудь видел мою Клару? – отчаянно кричала миссис Брамс, хватаясь за людей вокруг. Даму ничуть не заботил ее неподобающий наряд и растрепанные волосы. – Пожалуйста, помогите, она пропала! Я нигде не могу ее найти!
Миссис Вандербильт кинулась к гостье и взяла ее за руки, пытаясь успокоить.
– Дом очень велик, миссис Брамс. Я уверена, что Клара пошла прогуляться и забыла о времени.
Толпа беспокойно зашумела. Леди и джентльмены начали переговариваться, взволнованно расспрашивая друг друга о том, что случилось.
«Мисс Клара Брамс, – подумала Серафина. – Вот кто эта девочка в желтом платье».
Мистер Бозман тем временем продолжал крепко держать ее за руку.
Серафина хотела рвануться вперед и рассказать о том, чему стала свидетельницей, но замешкалась. Если она подаст голос, ее, скорее всего, забросают вопросами: «Откуда ты взялась? Что делала посреди ночи в подвале?» А ответить она не сможет.
