Хорошо, что урок закончился. Ведь на «Ко» мы всё равно больше ничего не могли вспомнить.
Но когда мы вернулись в класс, то вспомнили. Это же колбаса! Она опять выбежала в коридор. И пока мы на уроке чтения читали на полянке возле реки сказку про Колобка, она где-то бегала.
У Колобка тоже, кстати, не было ничего острого. Но Милена сказала, что этим вопросом мы займёмся чуть позже.
Глава двадцать вторая. Дорога для Колобка
Я делала домашнее задание, стряпала Колобок. Не знаю, как у бабы, которая из сказки, получилось испечь его абсолютно круглым. У меня Колобок выходил немножко приплюснутым. Вообще сделать что-то круглое оказалось не очень просто. Даже вырезать из бумаги круглую салфеточку под колобок. У салфетки откуда-то появлялись малюсенькие острые уголочки. Один уголок срезаешь – вместо него два, поменьше возникают.
– Всё же Тихон прав, – сказала я папе, который работал над новым заказом. В этот раз он придумывал новую форму для бутылки, в которую будут разливать спиртные напитки. – Ко – это острое.
– Даже колесо? – спросил папа.
– Думаю, да, – сказала я, поставив Колобок в духовку. – Колесо ведь должно быть с кольями-перекладинами. А уже вокруг них – круг.
Папа нарисовал круг с перекладинами.
– Ну да, – кивнул он. – А для круглого другое слово есть – круг.
– Или пузырь. Мыльный, – вспомнила я, отмывая миску от теста.
– Или еще пузо, – сказал папа. – Как у директора винно-водочного завода.
И тут к нему пришла идея, и они вместе с папой убежали за компьютер рисовать свою бутылку.
Я засекла двадцать минут и принялась ждать, когда Колобок испечётся. Ждать одной было неинтересно. Вот если пристроиться рядом с мамой…
– Зря Колобок из дома убегал, его всё равно съели, – сказала я, разложив карандаши, чтобы нарисовать картинку к сказке.
– Тогда получается, что вообще не надо никакое дело начинать, потому что оно всё равно заканчивается, – сказала мама. – И петь, и спектакль смотреть, и играть, и в школу ходить. Ведь если бы Колобок не укатился, то не было бы у него ни путешествия, ни песенки.
– А ведь правда, – поняла я. – Самое интересное – это между началом и концом. Как в книжке: с двух сторон обложка, а приключения внутри!
– И потом, когда заканчивается что-то одно, обязательно начинается другое, – мама закончила проверять наши тетрадки, и они сами по себе поползли в портфель.
– Я чувствую! – крикнул нам папа. – Чувствую, что ваш Колобок пережарился!
Мой Колобок был тёмно-жёлтого цвета со слегка подгорелым боком. Я положила его на окно студиться, как и положено. И пошла чистить зубы. Перед самым сном я вернулась на кухню и тихонько, одним пальчиком потрогала Колобка.
– Ну, покатишься ты или нет? – шёпотом спросила я.
Колобок поглядел в окно с высоты девятого этажа.
– Я тебе как покачусь? – буркнул он. – Здесь лететь надо.
Глава двадцать третья. Про то, что не все люди мыслят как люди. Некоторые – как мыльные пузыри
– Итак, – сказала Милена, как только колбаса забежала в класс. Она была гораздо толще, чем вчера. Не Милена, конечно, а колбаса.
– Итак, буква К называется «Како».
– Фу, – сказала Мириам, – как некрасиво это Како.
– К была всего одна в азбуке, – запустив колбасу в лаборантскую, продолжала учительница, – проще говоря, это «как».
– Да, хватит нам и одной каки, – согласились мы.
Милена нарисовала стрелу. Так в древности писали К. Даже не совсем К, а целое Ко. Как раз то, что острое. Странно, как стрелка превратилась в К?
– Это похоже, что стена, а в неё наконечник стрелы попал. Вид сбоку, – сказал Серёжа, попытался сделать «вид боку» на стуле, но свалился.
– А вот это Л. Буква называется «Люди», – продолжила Милена. Сегодня она отчего-то очень торопилась.
– А если две Л рядом поставить, то выйдет много людей? – поинтересовался Тихон.
Мы поставили. Но получилось М.
– А эта буква называется «Мыслите».
– КАК ЛЮДИ МЫСЛИТЕ! – расшифровал дальше нашу азбуку Тихон.
Пока мы над этим мыслили, Милена нарисовала еще одну новую букву. Это была Н – «Наш».
Потом она плотнее прикрыла дверь в класс и показала глазами на карту. Мы на цыпочках пошли в таинственную комнату.
Но тут за окном раздался шум.
– Не успели, – сказала учительница. И мы уже бегом вернулись от двери к окну. По школьному двору летали пузыри. Огромные, похожие на мыльные. Они отливали красным и синим. Ветер нёс их от завода, где делали водку и другие вредные напитки. Некоторые пузыри были в костюмах и галстуках, а другие – в халатах и тапочках.
– Идёмте на улицу, – сказала Милена. – Возможно, понадобится наша помощь.
Мы обрадовались помочь пузырям. Только вот чем? На школьном крыльце уже стояла завуч. А рядом толстопузый дяденька – начальник винно-водочного завода.
– Приземляйтесь! Немедленно! – кричал он, махая пузырям.
– Не, нам тут улётно, как мы и хотели! – крикнул в ответ пузырь в спортивных штанах.
– Ловите их, ловите! – взмолился начальник и первым стал подпрыгивать, чтобы схватить какой-нибудь пузырь. – Если они улетят или лопнут, кто будет покупать у меня вино и водку? Я разорюсь!
– Что случилось? – спросила Милена. – Почему вы кричите про всякую гадость в школьном дворе?
– Я не виноват, что у моих лучших клиентов раскисли мозги! Это всё из-за… из-за…
Он открыл свой портфель и достал папин проект – прозрачную круглую бутылочку с хитрыми палочками внутри.
– Вы что, решили рекламировать вашу отраву перед нашими детьми? – тихим, но очень слышным голосом сказала завуч. От этого голоса бутылка у директора выскользнула из рук, и жидкость пролилась на строгий костюм.
– Я не рекламирую! Я возмущаюсь! – вопил начальник, пытаясь отряхнуться. – Куда их потянуло?! Куда уносит моих клиентов?!
– В небеса! – закричали пузыри. – Нам на земле больше ничего не надо, нас тут ничего не держит! Красота – летать и ни о чём не думать! Так легко в голове, одни только пузырики!
– Вы мечтаете, чтобы все люди на земле стали круглыми пьяницами?
Голос завуча словно начал расширяться, он был подобен торнадо.
