Людка нашла время побродить по северной столице, пообщаться со львами. Конечно, эти звери выбраны бывшими хозяевами дворцов и палат как олицетворение силы и могущества владельцев. Вот и она в этом городе займёт подобающее место – аристократки, наследницы всех качеств и достоинств высшего класса общества. Ничего, что пока она живёт в обшарпанной общаге не очень престижного института, что она скромно одета. У неё всё впереди. Вот фотограф Виктор, вполне реальная зацепка, может быть и прописка. Но спешить она не будет, пусть Виктор подождёт. Недаром он облизывался, разглядывая её со всех сторон. Сначала нужно поближе узнать парня из железнодорожного института. На неё многие парни глазеют, но этот привлекает тем, что уезжает на троллейбусе, идущем в центр города.
«Этот парень сам никогда не подойдёт, это точно!». Людка стоит на остановке до тех пор, пока не появляется тот стеснительный парень. Она садится в битком набитый троллейбус, идущий к центру. Вот и парень ломится в тот же вагон, и прилипает где-то у входа. Значит, надо действовать самой.
Людка проталкивается сквозь толпу и прицельно наступает парню на ботинок каблуком. Даже не пикнул!
– Извините, я кажется…
– Ничего страшного…
– До остановки «Дом книги» далеко?
– Я вам покажу.
«Интересно получилось. Угадала с первого раза». Парень молчит, смотрит на неё безотрывно. «Тюфяк!»
– Вам выходить сейчас… – наконец оживает парень.
– Мне в ДЛТ. Это где-то здесь?
– Я вам покажу. Проводить могу…
– А вы здесь где-то живете?
– Да… На Малой Конюшенной, против Казанского.
– Ой, как здорово! Это же самый центр Питера?
– Невский – главный проспект… Ну, вот вам и ДЛТ. Теперь не заблудитесь.
– Спасибо!..
Людка медлит, ожидая, что скажет парень, который тоже не спешит идти на свою Малую Конюшенную, но молчит, боится ей в глаза посмотреть. Наконец, запинаясь, выдаёт:
– Может, как-нибудь встретимся? Завтра суббота… Или в воскресенье?
Парень берет Людку за руку, но она отводит его руку – не так быстро…
– На остановке как-нибудь встретимся…
– Как вас зовут? Меня Николай. Можно Коля.
– Скажу, когда встретимся, Коля. Тебя домой надо идти, к маме.
– Меня тётя ждёт. Когда встретимся, уточним, кто кого ждёт…
«Мальчик самолюбивый! Ничего! Лишь бы по своим квартирным данным подходил. Приручу!».
Людка, улыбаясь «делает ручкой» и уходит к магазину, не оборачиваясь на стоящего в оцепенении Николая. В ДЛТ ей делать нечего и, побродив по первому этажу, она выходит и едет к себе в общагу.
– У тебя ещё пара была? – озабоченно спрашивает Валя, уже сидящая с каким-то учебником.
– Нет. По делам в город ездила…
О своём новом знакомом Людка сообщать не собирается. Да Валька такими сведениями и не интересуется.
Тётя Женя уже заметила, что её племянник стал позже приходить из института. У него появилась какая-то рассеянность, невнимательность при вечерних беседах. Ей пришлось потрудиться, чтобы выведать у Николая о его знакомой девушке. Путаясь и смущаясь, он поведал тёте о Людмиле, и ей стало ясно, что Николай влюблён.
– Приглашай, Николай, свою подружку. Хочу с ней познакомиться.
Морщинки вокруг её глаз лучились, но глаза смотрели внимательно. Николай с тоской подумал, что провести Люду в свою комнату он не сможет, что будет домашнее чаепитие и пристрастный допрос в известном ему стиле.
Николай уже несколько раз встречал Людмилу на остановке, провожал в сторону общежития. Он уже мог глядеть на неё, не пугаясь бездны её глаз. Она улыбалась ему и позволяла держать себя за руку.
Наконец он решился и пригласил Людмилу к себе, вкратце описал тётю внешне и заверил подругу в её доброте.
К этому времени за вечерними чаепитиями Николай узнал подробности биографии тёти. Муж тёти был офицером Госбезопасности и, познакомившись с понравившейся ему девушкой, он по линии своего ведомства узнал обо всех её родных до седьмого колена. Убедившись в отсутствии каких-либо «порочащих связей», предложил Евгении руку и сердце. О проверке тётя Женя узнала много позже, а точнее, в Восточной Германии, когда приехала туда с мужем и стала работать переводчиком и машинисткой в том же ведомстве, что и муж.
После Германии мужа направили в одну из африканских республик, которую КПСС хотело сделать социалистической. Тётя Женя осталась в Ленинграде вместе с тогда ещё живыми его родителями и стала преподавать немецкий язык в одном из ВУЗов.
Негритянская страна не стала социалистической, а Константин заболел там одной из тропических болезней, долго лечился уже в Союзе, и умер гораздо раньше, чем ему полагалось, в чине генерал-майора.
Работа в органах КГБ многому научила тётю Женю, и в первую очередь умению «разговорить» собеседника, узнать от него то, что он старательно прятал от окружающих.
Людка не заставила долго себя уговаривать, и сразу согласилась пойти в гости к Николаю. Ещё бы! Она ждала приглашения.
Вот он, тот дом, в котором она должна жить! Должна и будет! Малая Конюшенная выходит прямо к Казанскому собору, раскинувшему два крыла своих колоннад по другую сторону Невского. Перед каждой колоннадой у тротуара стоят бронзовые фигуры двух главных героев Первой Отечественной войны 1812 года – Кутузов и Багратион.
Жить в таком доме! Ради этого можно пойти на многое. Например, женить на себе этого простоватого Колю. Он влюблён в неё до потери пульса, это ей ясно.
Вот и квартира. Большая: три комнаты и гостиная. Высокие потолки, паркет. Конечно, паркет скрипит, обои давно не переклеивались. старая мебель. Но мебель из целого дерева. Это раритет!
А вот и сама хозяйка, тётя Женя. Соответствует рассказу Николая, но не такая уж добрая, с цепким взглядом голубеньких глазок.
– Здравствуйте, здравствуйте, девушка! Проходите. Прямо по коридору ванная, туалет. Проходите…
В гостиной развернут почти праздничный стол. Варенье в двух банках, разных сортов, мёд, привезённый с Урала. Чайные чашки с блюдцами тонкого фарфора, с готическими надписями, пузатый чайник на резной подставке.
– Николай, управляйся с чайником. А вы, Людмила, берите печенье, пустую воду гонять не стоит.
Николай сидит напротив Людмилы, молча разливает чай, подвигает вазочку с печеньем. Вообще молчит. Как в рот воды набрал. Тётю свою явно боится.
– Вы, Людмила, мне Николай сказал. из Псковщины? У нас в Петербурге псковских скобарями называют, не знаю, это слово похвальное или ругательное, извините. Вы в маму такая красавица или в папу? Псковские, как правило, все белёсые, как и наши уральские, а вы… И брат у вас младший смуглый, вы говорите? Интересно!..
