В этот предобеденный час улица была пустынна, только вдали, около автобусной остановки, стояла девушка. Подойдя к остановке, Виктор увидел ещё старуху, сидящую на скамье. Остановившись поблизости, Виктор оглядел девушку.
Девушке на вид было не более шестнадцати. Высокая, тоненькая, она стояла, чуть отставив правую ногу в модном остроносом туфле. Тонкие джинсы в обтяжку, короткая кофточка-полурукавка, открывающая полоску живота. Всё чистое, аккуратное, но явно из «секонд-хенда» или по наследству от старшей сестры.
Она повернула лицо в сторону Виктора, он увидел большие серо-зелёные глаза, прямые брови, прямой пробор тёмных волос. Она была красива красотой молодости. Задержав на мгновение взгляд на Викторе, она опять отвернулась.
О чём она думает, эта девушка с грустными глазами? Этой Золушке нужен принц на белом «Мерседесе», персонаж известного американского фильма, а не журналист, поджидающий автобус.
Виктор усмехнулся и перевёл взгляд на старуху. Вовсе не обратившую на него внимания. Старуха сидела с узелком в руках неподвижно, глядя перед собой полуприкрытыми глазами. Из-под платка спереди выбивались седые волосы. Руки старухи, узловатые, со шнурами вен, как и лицо были цвета дубовой коры. На верхней губе и на подбородке из глубоких морщин торчали седые волосы.
Виктор опять перевёл взгляд на девушку и усмехнулся теперь уже по поводу того, как будет выглядеть молодая красавица в возрасте старухи.
Девушка вошла в подошедший автобус, старуха тоже взобралась в старенький ЛиАЗ. Стало вновь пустынно и тоскливо.
Виктор спустился к мосту. Река, неширокая, но полноводная, несла на себе мусор, обрывки водорослей, пучки камыша. Течением всё это относило к левому берегу, заросшему камышом.
Виктор задумался, опершись о леерное ограждение моста. Итак, в разговоре с Клавдией прояснился мотив убийства Валерия – месть мальчишки Косолапова за «отбитую» девушку, месть за поражение в драке. Конечно, он подговорил дружков избить соперника, и, конечно, Рыжий, самый старший и самый сильный, мог применить в драке первый попавший под руку тяжёлый предмет, тот же кирпич. Но как Валерий попал в реку? С пробитой толовой он едва ли мог добраться сам до реки. Сброшенный в реку труп мог быть утащенным течением после всплытия и застрять в камышах, но нет даже слухов, что кого-то волокли в сторону реки.
Виктор проследил за пучком травы, доставленным течением к большому плоскому камню, почти коснувшемуся его заглаженной временем поверхности и поплывшему дальше. Так было, наверное, и с всплывшим телом убитого Валерия, лишь случайно задержавшимся у камня.
Дойдя до конца моста, Виктор опять оглянулся на реку. Плоский камень отсюда был почти не виден, скрытый стеной камыша, а совсем рядом с опорой моста в воду вдавался угластый, похожий на зуб ископаемого чудовища, обломок гранита. К этому камню с насыпи сбегала крутая тропинка. Виктор поднялся к центральной площади. Разморенный жарой, зашёл в кафе.
* * *
Несколько мужчин, поодиночке сидящих за столиками, цедили пиво. Заказав пиво, Виктор оглядел зал и подошёл к столику, за которым сидел рыжий парень перед двумя бокалами пива.
– Можно?
Не спеша отдвигая стул, Виктор присел к столу. Жорка поднял светло-голубые глаза на Виктора, врастяжку, словно из милости, изрёк:
– Можно, товарищ корреспондент.
Виктора уже не удивляло, когда незнакомые люди города его так называют – здесь все друг друга знали.
– Спасибо, Жора. Быстро у вас вычисляют приезжих.
– А у вас как?
– Областной город большой. Я в своей девятиэтажке половину живущих не знаю… в своём подъезде.
Виктор с удовольствием отхлебнул холодный напиток, принесённый буфетчицей.
– А у вас пиво неплохое делают!
– Соседи выпускают. – Жорка с прищуром продолжал смотреть на Виктора. – Вы корреспондент на самом деле или, может быть, мент?
– Мент тоже человек. Но я не мент, это точно.
– Мент – человек? Не были вы, корреспондент, в руках у ментов, это тоже точно.
– Тебе довелось побывать?
– Зря темнишь. Тут обо мне знают больше, чем я сам. Побывал. Теперь мне корячится опять с ними встретиться.
Жорка, отхлёбывая пиво, криво улыбался. Пары верхних зубов у него не было.
– Тогда и вправду темнить не стоит, – сказал Виктор. – Утонувший парень, Валерий Степнов, сын моего друга Михаила, погибшего на работе. Мать парня, Клавдия Степнова, соседкой моей была по Заречной улице. Хочу узнать, как было на самом деле.
– При любом раскладе на меня свалят, а сынка Косолапова выгородят. – Жорка закурил.
– Ладно. Скажи без протокола, как менты говорят, кто Валерия ударил кирпичом по голове? Ты ударил?
– Не бил я кирпичом! Драка завязалась, он мне въехал в скулу – я на задницу сел. За кирпич схватился от злости, но не больной я, чтобы на «мокруху» идти. Бросил кирпич, в драку кинулся, достал ему по сопатке. Кулаком достал, не кирпичом! Тут пацан свистнул, все разбежались. Валера ушёл, ещё кулаком погрозил… Вот и всё.
– А из-за чего драка завязалась?
Жора усмехнулся, нагло глядя на Виктора:
– Я почём знаю? Подпитые были все…
Конечно, Жорка не «продаст» и не «расколется»…
Допив пиво, Виктор поднялся, кивнул Жорке прощаясь. Тот осклабился, показав щербатину.
Через площадь, раскалённую полуденным солнцем, Виктор добрел до дома тёти Даши. Он сел за стол, раскрыл блокнот и записал сказанное Жоркой. Уверенности в правдивости парня не было, но сам он определённо ему нравился.
Посмотрев последние известия по чёрно-белому телеку, Виктор уснул. Во сне он видел реку и парня, похожего на Михаила. Он проснулся. Часы показывали два ночи. Завтра с утра он идёт к Вере в гости и обязательно подойдёт к тому камню.
Проснувшись и ещё лёжа в кровати, намечал план воскресенья. Виктор отметил, что первая неделя отпуска так и не принесла ему отдыха, но зато полностью отвлекла его от собственных семейных неурядиц. Особых сдвигов в журналистском расследовании обстоятельств гибели Валерия Степнова он тоже не достиг. Есть причина сделать передышку, так сказать, расслабиться, побывать на семейном празднике местного значения – первой годовщине совместной жизни двоюродной сестры Веры, дочери тёти Даши, с третьим её мужем. Передав приглашение, тётя Даша объявила, что сама она к дочери не пойдёт.
– Я вчера Верку на рынке видела, там и поздравила. А ты сходи, развейся, погляди на парочку.
Виктор не стал выяснять, почему тётя не пойдёт на этот праздник. Отношения между матерью и дочерью были не из лучших уже давно, и были ему известны из писем тёти Даши.
На реке, купаясь и загорая, Виктор пробыл до обеда, и за час до назначенного Верой времени сбора не спеша пошёл вдоль парка к мосту. Он поднялся по насыпи и перешёл на другую сторону дороги, ведущей к мосту. С другой стороны насыпи начиналась тропка, ведущая к угластому гранитному обломку.
