Сверху было видно, как вода у камня медленно вращалась, увлекая всё подплывающее. Над верхушками камыша виднелась голова мальчишки, рыбачащего с плоского камня.
Виктор начал спускаться по тропке. Она была так крута, что ему пришлось ступать медленно, боком. В конце пути он повернулся и пробежал до камня. «Вот так подпитый и подбитый Валерий мог с разгону врезаться в камень виском и, оглушённый, попасть в воду. Такая версия не исключена, но только потом отсюда его не отнесло бы к камышам».
Обойдя камень, потрогав его тёплую от солнца шершавость. Виктор убедился, что каких-либо следов возможного столкновения с человеком не имелось. «Если и были, дотошный следователь Митюков, приобщил к «вещдокам».
Вера жила в пятиэтажке, построенной вместе с другими тремя для работников завода «Гидропривод». Продукция завода при переходе на новые производственные отношения почему-то перестала интересовать потребителя, рабочим прекратили платить зарплату, и многие стали уезжать. Тогда Вере предложили обменять её частный дом, доставшийся ей после умершего второго мужа, на квартиру с приличной доплатой, и она переехала. А вскоре объявился и новый супруг.
Третий муж Веры, ветеран и инвалид войны, оказался невысоким худощавым мужчиной с венчиком белых кудрявых волос вокруг блестящего черепа. Живые глаза под тёмными бровями, внушительный нос и толстые губы улыбчивого рта завершали его портрет.
Сильно припадая на покалеченную правую ногу и взмахивая левой рукой, он засновал по комнате. Вера, сильно располневшая, усадив рядом с собой Виктора, давала руководящие указания:
– Сергей, внизу в холодильнике зелень. Достань тоже…
– Сергей, выключи духовку. Там всё уже готово…
– Сергей…
Посмеиваясь. Сергей Петрович быстро двигался, ловко расставляя принесённое на столе.
Виктор не удивлялся командным замашкам сестры, ни внешне, ни по характеру не похожей на тётю Дашу: Закончив педтехникум, Вера работала учителем в сельских школах района, а потом и интернате воспитателем. Её массивный заострённый нос и трубный голос внушали уважение интернатским разбойникам. Сергей Петрович, участник боев в Берлине, овдовел два году тому назад и, оставив квартиру внуку с семьёй, перебрался к Вере. Он работал сторожем в каком-то офисе, охраняя его изнутри при телефоне.
– Веруша, Виктор, к столу! – поставив поллитровку водки и бутылку красного вина, пригласил Сергей Петрович. – Вот теперь мы и познакомимся по-настоящему!
В свою рюмку он налил микроскопическую дозу. Виктор тоже сделал предупреждающий жест, и его рюмка была наполнена едва наполовину. Вера Ивановна не протестовала, когда её рюмку муж наполнил, как говорится, всклень. Склонность к большим дозам явилась одной из причин её разногласий с матерью.
Когда внутрисемейные темы разговора были исчерпаны, Виктор вспомнил о гибели Валерия Степнова.
Сергей Петрович, как оказалось, ничего не слышал, зато Вера сразу вошла в тему.
– Этот Валерка шибко боевой был парень. Спортсмен, боксёр… Его тут все на Заречной побаивались.
– Он что, задирался, или обидел кого?
– Да нет, этого не было. Он последнее время в Центральном районе пропадал, отбил у сына председателя горисполкома невесту или подругу, не знаю, кто она тому доводилась. Кто же такое стерпит? Вот и правильно, что поддали ему!
– Значит, и утопили тоже правильно?
– Это я не знаю, как было. Да и никто не видел… – Вера помолчала, о чём-то задумавшись. – А Клавдия чёрная ходит… Муж попал под поезд, сын утоп… Надо ж такое!
«Вот он, глас народа! Не трогай чужое! Домострой глубинный…»
Посидели ещё, выпили. Сергей Петрович, ссылаясь на возраст и предстоящую работу, прихлёбывал по глоточку. Виктор тоже пил по полрюмки, но захмелел. В таком состоянии он и дошёл до моста. Бесцельно постоял, глядя на текущую воду. Тычет вода, как время. Из ниоткуда в никуда… От парка доносились звуки духовой музыки, тягучие и грустные.
Центральную площадь Виктор обошёл по краю, не желая в подпитии попасться на глаза гуляющей публике.
Кратко информировав тётю Дашу о делах дочери и уклончиво ответив на вопрос, много ли Вера выпила. Виктор ушёл к себе. Прогулка почти выветрила хмель. Он посидел над раскрытым блокнотом, но ничего не написал. Возможность гибели Валерия от удара о камень всё же существовала.
* * *
На совещании в понедельник у мэра рассматривались обычные вопросы – ремонт дорог, работа транспорта, водоснабжение. Приглашённый капитан Лобанов ждал вопроса, по правонарушениям в городе. Косолапов объявил конец совещания. Все собравшиеся, переговариваясь уже о своём, покидали кабинет.
– Иван Никитович, останьтесь, – Косолапов многозначительно глянул на секретаршу, и та заторопилась с бумагами. – Присядьте.
Лобанов вновь снял фуражку и сел на своё, обычное на таких совещаниях, место.
– Сядь поближе, – Косолапов, пригладив рукой волосы, поднял глаза на капитана, и тот увидел в них растерянность. «Глаза бегают. Не знает, с чего начать. Видно, достал его сынок…
– Слушаю вас, Семён Семёнович, – сказал Лобанов. чтобы разрядить обстановку, и выпрямился, сидя на стуле, словно выполнил команду «смирно!»
– Я задержал вас… по поводу утонувшего парня, чтобы не по телефону… Как идёт следствие? Как там… – он остановился, не закончив вопрос и не называя имени своего сына.
– Кое-что проясняется., – неторопливо начал Лобанов. – Свидетельница по телефону сообщила, что видела, как парень, найденный утонувшим, с места драки ушёл сам.
– То есть ты хочешь сказать, что парня не убили, и он мог утонуть совсем по другой причине? – глаза Семена Семёновича уставились на капитана с надеждою.
– Это ещё надо установить следствию. Лейтенант Митюков собирает факты. Женщину, позвонившую по телефону, пока не нашли.
– Я надеюсь, что вы, Иван Никитович, доведёте дело до конца?
– Ещё один вопрос, Семён Семёнович, надо выяснить: кто был зачинщиком драки или кто, может быть, был организатором. Тут много зависит от показаний свидетелей и участников.
Лобанов увидел, как глаза Косолапова опять испуганно заметались, а лицо приняло просительное выражение.
– Я понимаю… все трудности следствия… на вас надеюсь… – Косолапов выдержал паузу и принял официальный вид. – Я вас задержал ещё для того, чтобы сообщить, что в пятницу я созвонился с нашим областным управлением и просил полковника Жигалова Владимира Андреевича ускорить решение вопроса присвоения вам знания «майор». Владимир Андреевич наш, родители его здесь живут, ты это знаешь. – Косолапов испытующе смотрел на капитана. Тот, не моргнув глазом, смотрел на Семена Семёновича твёрдым взглядом старого служаки.
– Ну, будь здоров! – поднявшись со стула, Косолапов пожал руку капитану Лобанову.
«Вряд ли он звонил, – подумал капитан, надевая фуражку и выходя из кабинета, – но это намёк на то, что при благополучном исходе дела с его сыном он готов расплатиться».
