– Пап, погоди… – попробовал его задержать Круглов.
Но отец не послушал, рванул вперед, запинаясь за коряги. Неожиданно фонарь его погас. Исчез то есть. И отец исчез вместе с ним.
– Па… – позвал Круглов. – Ты где?
Нет ответа.
Захотелось плакать. Зачем он вообще связался со всем этим, куда все катится?
– Па, ты где?! – спросил он уже почти шепотом.
– Здесь.
Парень резко обернулся. Принялся вертеть по сторонам фонарем. Никого. Сосны. Толстые сосны, за каждой мог вполне спрятаться человек.
– Здесь.
Справа.
– Здесь.
Теперь слева. Слева, вон за тем деревом.
– Да.
Совсем уже рядом.
– Папа! – завизжал Круглов. – Папа!
Он шарахнулся назад, ударился о дерево, расцарапал щеку, сберег фонарь.
– Папа! – Он почти зарыдал.
– Вить, я здесь! – крикнул отец.
Настоящим отцовским голосом.
Парень кинулся на голос, продрался через ломкие ветки смородины, нога поехала, он ухватился за ветку, удержался.
– Осторожно, тут яма, – сказал отец. – Посвети.
Витька переключил фонарь на дальний свет.
Отец стоял в овраге, неожиданно глубоком, Круглов и не знал, что в окрестностях дома есть такой. Надо обследовать тут все получше потом…
Отец курил. Парень начал осторожно, оглядываясь, спускаться вниз.
– Осторожно! – предупредил отец. – Тут скользко, чуть шею себе не свернул. Фонарь кокнул…
Всплыла луна, Витька погасил свет, батарею стоило экономить.
Отец тыкал палкой в землю, Круглов спустился к нему.
– Поскользнулся, – объяснил отец. – Внутри что-то сорвалось…
Он потрогал бок.
– В дрянь какую-то вляпался…
Отец показал сыну руки.
– Слизь какая-то… – Он вытер руки о пальто. – Там наверху… Скользкая.
– Что за слизь?
– А кто его знает… Тут никого совсем, я посмотрел. Только следы.
– Какие?
– Кабаны, кажется, – сказал отец. – Чертовы кабаны, все изрыли… Следы везде…
Отец посветил под ноги. Круглов тоже посветил. Кабаньи следы.
– Необычные… – отец присел на корточки. – Я в детстве в Весьегоне жил, там этого добра полно было.
– Кабанов? – спросил Круглов.
– Да разного всякого…
Отец принялся измерять след пальцами.
– Это вроде кабаний… и на лосиный похож одновременно, я забыл совсем, как оно все выглядит. – Отец почесал голову. – Не знаю, не знаю… А где передние-то, где…
Он поднялся и принялся светить на землю, вглядываться. Круглов стоял рядом. И тоже смотрел. Он совсем не разбирался в следах, но понял, что в этих что-то ненормальное.
– Передних нет, – сказал отец неуверенно.
Он побледнел, Витька заметил это сквозь мертвецкий лунный свет. И еще кое-что заметил. Кость. Мосол, свежий, с обгрызенным мясом.
– Кость, – указал он лучом. – Кости…
– Кабаны всеядны, – ответил отец. – Все жрут, мясо тоже. Это коровья, кажется, кость.
– Кабаны?
Отец снова стал изучать следы. Что-то ему в этих следах не нравилось, морщился он, кривился, ломал сигареты.
– А может, это какие-то другие кабаны? Не наши?
– Пойдем к машине, – отец схватил сына за руку и поволок к дороге.
– А что такого-то? – спросил Круглов. – Что со следами?
Но отец не ответил.
– Телефон потерял, – сказал он. – Представляешь… Наверное, когда в овраг скатился. Что за день такой, с утра началось…
– Уже ночь, – поправил парень.
– Да, точно. Знаешь, как одно прицепится, так и не отвяжется… Слушай, набери-ка, сейчас найдем.
– Точно.
Витя достал телефон, набрал номер отца. Пошел вызов. Телефон зазвенел. Наверху, не в овраге.
– Там, значит, выронил, – сказал отец. – Ладно, пойдем поищем.
Он плюнул под ноги, пнул кость и начал карабкаться по склону. Круглов поспешил за ним, хватаясь за корни, торчащие из земли, и за ветки. Почти на самом верху склона он оступился и съехал вниз.
– Пап, подожди, – попросил Витька.
– Да я сейчас, телефон только…
– Подожди! – крикнул Витька.
– Ладно.
Отец остался стоять на краю оврага, он протянул руку, она оказалась неприятно липкой, Круглов снова едва не сорвался, отец поймал его за рукав и подтянул к себе.
– Сбрось пока звонок, – велел отец.
Витька сунул руку в карман, сбросил вызов. Телефон замолк. Парень оглянулся.
Овраг был освещен. На дне белели кости. Много.
– Смотри, пап, – указал Круглов.
Отец оглянулся.
– Опа… Наверное, скотомогильник тут. – Отец снова вытер руки о пальто.
– Наверное.
– Ладно, потом разберемся. Завтра в санэпидстанцию заеду. Давай, Вить, звони еще.
Круглов набрал номер отца еще раз.
Телефон заработал. Далеко.
– В какой стороне? – прислушивался отец.
– Там, – указал сын. – Кажется, там…
– Не отключайся.
Он двинулся на звонок. Витька за ним.
– Жалко трубку, – рассказывал отец. – Я с ней бизнес начинал, глупо в лесу потерять…
Круглов хотел сказать, что, наверное, в данном случае лучше пожертвовать телефоном. Да, трубка, да, старинная. Но, в конце концов, есть вещи и подороже.
– Она тут недалеко, – бормотал отец. – Мне эту трубку твоя мать подарила. Она в девяносто пятом ездила в Испанию собирать клубнику, три тысячи долларов заработала и купила мне…
Историю про эту семейную трубку Круглов слышал уже полтора миллиона раз и не очень хотел слушать ее сейчас. Но он также знал, что отца остановить уже нельзя.
Телефон замолчал.
– Что такое? – спросил отец.
– Вызов сбросился. Сейчас позвоню.
Парень набрал номер еще.
Звонок.
– В другом месте… – растерянно произнес отец.
Он повернул и двинулся на звонок.
– Стой, папа, – сказал Витька.
– Эту трубку подарила мне твоя мама, и я не хочу, чтобы она оставалась здесь!
– Не надо туда ходить…
