– Часа два, – прошептал за спиной Януса Скелет.
Янус дернул губами, пытаясь изобразить демонический оскал, но скорее продемонстрировал усталость. Они слишком много сегодня провозились в библиотеке.
Тополя зашелестели, роняя на головы пришедших древесный мусор.
– Часа через два станет темно, и они уберутся, – снова дал о себе знать Скелет.
Ворон нервно дышал в затылок приятелю. Чудовище равнодушно смотрела на улицу. Сейчас ей очень не хватало Веры. Летом они всегда были вместе. Дом, как старый шкаф с привидением, развел их. Вот бы пойти к ней, посидеть в прогретой солнцем кухне, послушать бесконечные повествования Вериного отца, любителя исторических изысканий и прекрасного рассказчика. Древние пруссы, войны, кровь, пролитая за эту землю, уходящие в прошлое, а местами и забытые боги и покровители пруссов.
Девицы бродили внутри Дома, скрипели старыми досками, шуршали камнями, громко переговаривались, разбрасывая вокруг себя гулкое эхо. Эти звуки летели в небо, вызывая недовольство. На мгновение показалось, что сквозь тучи пробился луч солнца. Он расколол действительность, а может, наоборот, склеил ее с чем-то еще. Стало прохладней, поднялся ветер. Принес незнакомый запах, далекий звук паровозного гудка. Откуда он здесь? Тополя стали как будто ниже и зеленее, в асфальте под ногами появились новые выщерблинки. Накатили голоса и отхлынули.
Из всей этой круговерти перед Домом соткалась тетка. Она внезапно появилась на правой лестнице. Вот ее не было, а вот она стоит. Все равно что одну действительность наложили на другую. Светлая кофта, узкая, пеналом, юбка до колен из какого-то грубого материала, черные глухие старомодные туфли со шнурками. Лицо круглое, пухлощекое, обрамлено симпатичными кудряшками. В руке она держит… сушку. Больше того. Выйдя на улицу, она от этой сушки откусила. Хруст оказался неожиданно звонким, словно над головами, да и над самим Домом сломали сухую, хорошо вылежанную доску.
– Ты чего, не убрал, что ли? – прошептал Янус.
– Да все я забирал! – Скелет вытянул шею. Неужели по запаху пытается определить, его это сушки или не его?
– С собой принесла, – быстро сообразил Ворон. – Или девка утренняя домовых покормила. – Он хрипло захихикал, подражая какому-то киношному монстру. – Ну эта, которая с челкой.
«Белобрысая», – мысленно подсказала Чудовище, но вслух говорить не стала. А ну как уже все в нее поголовно влюблены, а тут она со своими комментариями.
Тетка снова звучно хрустнула сушкой. Чудовище передернула плечами. Нет, это не ее ломали, это был всего лишь пересушенный хлеб. Но ощущения весьма и весьма неприятные.
На хруст выскочили девицы с фотоаппаратом.
– Ой, а мы думали, что здесь никого нет, – заверещала владелица сложной техники. Тетка головы в их сторону не повернула.
– Слушай, это, наверное, хозяйка, – догадался Ворон. – Мать Белобрысой. Она как-то не по-нашему выглядит. Как их там? Томиловы. Те, что томятся…
– Со своими сушками приехала, – хмыкнул Скелет. Упрек в том, что он что-то не убрал, его здорово задел.
Девицы с фотоаппаратом спешно ретировались.
Ничего необычного в тетке не было, разве только сушка. Она была, судя по всему, огромна – тетка все хрустела и хрустела ею. Но стоило девицам скрыться, как про хлебобулочное изделие было забыто. Тетка опустила руку и прямо посмотрела на тополя.
– Что же вы там стоите? – ласково произнесла она. Голос самый обыкновенный. Такой у дикторов бывает. Чистый и ровный, без акцента.
Ворон дернулся, чтобы выйти из-под дерева, Янус удержал его.
– Молчи, – прошипел он сквозь зубы.
– Я вас вижу! – Тетка улыбнулась. Ага, волки так улыбаются – зубы показала, а не улыбнулась.
– А мы тебя нет, – зачем-то прошептал Скелет.
– Давайте пойдем отсюда, – попросила Чудовище.
Ей не нравилась ни эта тетка, ни то, что вокруг происходит. Да и хватало с нее явлений на сегодня. И призрачных и не призрачных.
Она пятилась, старательно утаскивая с собой за рукав Ворона. Тот и не упирался особенно. Он всегда был не дурак вовремя сбежать.
А тетка уже шла к ним, протягивая на ладони несколько сушек. Директор сушечной фабрики, что ли?
– Зачем мы вам?
Янусу, хлебом не корми, дай с чудаковатыми тетками поговорить. И главное – как ловко: то всем молчать велел, а теперь вперед полез, комиссар тоже нашелся.
Чудовище вздрогнула, прогоняя подкатывающее раздражение. С чего она вдруг так на Януса? Он был таким, как всегда. Командиром, руководителем, фюрером. Может, с ней что не так?
– Ты чего?
Глаза Ворона огромные и подозрительно черные. Это у него зрачок так распахнулся. Видать, от страха. Но смотрит он не на Дом и не на тетку с Янусом, а на нее, на Чудовище.
– Руку-то отпусти, – легонько стукнул ее по пальцам Ворон. – Больно. Руку, говорю, отпусти! Шальная!
На запястье легла холодная ладонь Скелета, и Чудовище разжала пальцы. Ворон преувеличенно затряс рукой.
– Чуть не сломала.
Тревога иголочками прошерстила окрестности груди, кольнула в сердце. Им бы уйти, бросить все, забыть про заброшенный Дом, но было уже поздно.
– Кто это с тобой? – пел медовый голос. – Ребята, идите к нам.
– Ребят себе тоже нашла, – проворчал Ворон, все еще разминая пострадавшую руку. Но интерес в голосе появился. Сейчас тоже туда почешет.
– Пойдем отсюда, – зашептала Чудовище, повисая на Скелете. Его худое вытянутое лицо равнодушно. Не послушается. Побежит знакомиться. – Чего нам эта тетка? Хозяева поставили, ругаться будет.
– Ну, где вы? – настойчиво звала женщина.
– Уже идем, – отозвался Ворон, все еще тряся покалеченной рукой.
Нырнул под ветки деревьев. Какое-то время еще были слышны его шаги, а потом все стихло.
Скелет пожал плечами. Ему было все равно, куда и зачем идти. Вот он и пошел. К Дому.
Оставшись одна, Чудовище почувствовала себя неуютно. Словно ее вновь бросили в читальном зале библиотеки, и вот-вот в спину задышит страшное нечто.
Нет, хватит с нее на сегодня одиночества и призраков. На мгновение привиделось, что друзей у нее больше нет. Что там, за деревом, тетка уже пилит их тупым ножом.
Никто никого не пилил, все мирно поднимались по ступенькам. Впереди тетка, за ней послушной куклой вышагивал Янус, Ворон нетерпеливым щенком вился сзади.
– Не теряйся! – Скелет выступил из тени деревьев, так что Чудовище внутренне ахнула. Ей казалось, что он уже в Доме. – А то потеряешься, и мы тебя потеряем.
Тетка прошустрила по правой лестнице и скрылась за поворотом. Януса с Вороном видно не было. Скелет уныло брел к ступенькам – вроде бы как не хочет, но вынужден это делать. В этот момент он как-то по-особенному ссутулился. Перила, наоборот, выпрямились, ступеньки стали ровнее. В двери мелькнул отблеск стекла. Неужели успели поставить? Выходит, что Томиловы совсем и не томились тут.
