И какого небесного бога они прогневали, что попали в такую заварушку?
Мимо прошумел пыльный грузовик, Смиля перебежала на зеленый пятачок кругового движения.
Это было даже не смешно. Она снова стояла перед улицей Гоголя. Какая-то услужливая мышка в очередной раз запутала ее и привела сюда.
– И что дальше? – в никуда спросила Смиля, не ожидая, что последует ответ.
«Отнеси!»
Какого черта, в конце концов? Почему она не может позвать на помощь подругу? Почему должна все делать она?
«Иди!»
– У! Вредный! – скорее чтобы подбодрить себя, чем домового, проворчала Смиля. В следующий раз без объяснений никаких поручений выполнять не будет.
В ответ хмыкнули.
Так, значит? Никакой своей воли?
Можно было в очередной раз отправиться к Вере, поминая, что древние духи все любили делать три раза. Уйти, чтобы снова оказаться здесь же и наконец-то быть раздавленной самосвалом?
Смиля сдержалась, чтобы не попятиться, потому что сзади на нее непременно должен был наехать очередной грузовик, не пуская назад, не давая просто зажмуриться и побежать домой.
Главное – не оглядываться. Повернешь голову, а там стоит кто-то лохматый, клацает вставной челюстью, вращает красными от бессонной ночи глазами. Посмотришь в белое лицо и забудешь себя – кто ты, куда шел, зачем вообще на этот свет появился.
Только не бежать!
Чудовище широкими шагами помчалась вверх по улице Гоголя, к Дому, к стенам, способным как убить, так и защитить.
До этого все бегала – ничего, а тут силы оставили. Еле дыша, она добрела до тополей перед входом. Уже виднелись между стволов выцветшие стены, уже колыхался в вечной ряске крестообразный прудик.
В тополь врезался новенький «Ниссан». Четко посередине капота. Блестящее железо вздыбилось и погнулось. Машину успело припорошить листвой – авария случилась не только что, скорее всего вечером. Кто-то кого-то не выпускал? Или не впускал? Крыша машины выглядела как после маленького камнепада. Чудовище подняла голову. Бросали с третьего этажа. Под ногами обломки кирпича. Значит, гнали, а он не успел уехать. Дом обзавелся новой достопримечательностью? Счастливым при этом не выглядит, нахохлившийся и притихший. Незваных гостей выгнал, а тут – здрасте – опять заявились. Не ждали!
Чудовище подошла ближе, ожидая, что ноги ее сами понесут дальше. Нет, никто больше под локоть не толкал, под коленки не дул. Ее вели сюда и вот привели. Ладно, силу воли в следующий раз испытаем.
Смиля вытерла вспотевшие ладони. Организм больше не слушался ее. Шел сам, куда ему велели. А кто-то, значит, этому мешал. Иначе бы в голове не возникло столько путаницы. Кто же ее сейчас будет останавливать? Кто кинет камень?
Внимание привлек шаркающий звук. Дом не был пустым. Он все же принял гостя. Так-так… Интересно, кто это?
Забыв о страхе, Чудовище заспешила влево, мимо лестницы, в заросший парк. Было похоже… Было похоже, как будто копали. Ритмично вгоняли лопату в землю. Сухую землю, которую давно не поливал дождь.
Кстати, тучи ходят, а дождя все нет и нет.
– Привет!
Чудовище настолько погрузилась в собственные мысли, что пропустила появление Белобрысой. А она тут как тут. Стоит, засунула кулачки в карманы штанов цвета хаки, облегающая зеленая маечка, волосы собраны в хвост. На ногах армейские ботинки. Из всей этой военизированной красоты выбивается челка. Вытравленная аммиаком. Не к лицу она ей.
– Ты зачем пришла?
Взгляд злой. В каждом глазу по угольку – вот-вот прожжет.
– Это мой Дом!
С чего Скелет решил, что Томиловы больше не появятся? Вот вам, пожалуйста, яркий представитель семейства.
– Дальше что? – как можно равнодушнее произнесла Чудовище. Какой леший ее сюда понес? Забросила бы лапоток в Дом – и восвояси. Нет, пошла смотреть. Тоже – изыскатель нашлась. – Что это вы тут копаете?
– Что надо, то и копаем.
Чудовище остановилась. А правда, чего она на Белобрысую накинулась? Если они Дом купили, то могут тут хоть метро прорыть.
Землекопом работал Ворон. Она узнала его темную куртку, кудлатую голову. Что он тут делает? Какого?..
– Клад нашел? – крикнула она в согнутую спину, вспоминая, что именно Ворон выдал их компанию Томилову-старшему. Видать, в сердцах он свою машину-то и разбил.
Ворон тяжело оперся о лопату. Ярко-красная рукоять. С собой такую не потащишь. Хозяева дали. Недавно купили и сразу выдали. Добрые какие.
– Катись отсюда, – устало произнес он и стал рыхлить землю – постукивать острым краем лопаты по песчаному, с камешками, дну. Неглубокая у него яма пока получилась. До колена даже не докопал. Не получится из него кладоискатель. Ленивый.
Подул ветерок, принеся с собой кисловатый запах еще далекой осени, шелест листьев… легкое тревожное покалывание в груди.
Лаума бесшумно выступила из кустов. Бледное лицо. Серая прямая юбка. Кулаки напряженно прижаты к бокам.
– О! – только и успела сказать Чудовище.
Лицо Лаумы вытянулось, челюсть пошла вниз, неестественно отваливаясь, как хэллоуинская маска. Крик на уровне ультразвука заставил зажмуриться и зажать уши.
Что-то толкнуло Чудовище в грудь. Она качнулась, взмахивая руками и открывая глаза.
Лопата уже пролетела половину траектории, собираясь закончить свое движение где-нибудь между глаз Чудовища.
Ноги подкосились. Она упала, согнувшись. Просвистело над головой железо.
– Не трогай его! – Белобрысая кинулась на Чудовище.
Новый крик Лаумы. Ворон рывком выкинул себя из ямы. Даже на лопату не оперся. Дернул головой, точно она у него была на шарнирах – движение резкое, неправильное. Словно он вдруг превратился в куклу. Посмотрел исподлобья. Взгляд пустой. В глазах вообще ничего не было, как будто живое глазное яблоко заменили стеклярусной подделкой. Смиля никогда не подозревала, что за привычной в общем-то фразой «пустой взгляд» скрывается такая страшная правда. Медленно стекленеющая радужка, зрачок поглощает свет. И улыбка. Деревянная.
– Отвянь! – визжала Белобрысая. – Генрих мой!
Смиля успела увидеть, как к ней приближаются скрюченные пальцы с острыми накрашенными коготками. Увернулась. Удар пришелся на плечо. Изогнулась, зашипев от боли. Шоркнула лопата, врезаясь в землю около ее пяток. Смиля подпрыгнула. Выпал из кармана лапоть. Наклониться, схватить и через разбитое окно забросить в Дом. Не успела подумать – зачем. Мысль пришла – очень надо.
Присела. Лопата с хрустом вошла в землю, содрав на костяшках руки кожу. Еще бы сантиметр, и нет пальца. Ничего себе – шуточки!
– Уйди!!!
Белобрысая все же дотянулась, рванула за воротник куртки. Чудовище на мгновение задохнулась. Вспыхнули в глазах искры. Опрокинулась, подхватывая лапоть, пряча его в кулак. Получила удар тяжелым ботинком в бедро, крутанулась на месте, отбегая подальше.
