Онлайн книга «Большая книга ужасов 2014 (сборник)»
|
Груша демонстративно уселась на полу коридора. — Садись и ты, — кивнул я Баркову. — Скоро будем купаться. Барков потер лоб. Корабль дрогнул сильнее. — А если мы не на Заре? — тихо спросил Барков. — В каком смысле? — тут же насторожилась Груша. — Ну… я не знаю… А вдруг… и навигационный контур дал сбой? Груша выразительно постучала кулаком по полу. А потом себе по голове. Звук, кстати, получился вполне идентичный. — А если это все-таки… другая планета? — продолжал сомневаться Барков. — Корабль шел на Зарю? — подбоченилась Груша. — На Зарю, — хором ответили мы. — Тогда он и пришел на Зарю. И никакой дезинфекции не будет. Протокол дезинфекции введен для планет неземных классов… Корабль замер. — Я же говорила, — усмехнулась Груша. — Встали на грунт. Теперь я вами займусь, мои тушканчики… Груша неловко поднялась на ноги и двинула в сторону трюма. Совершенно неожиданно перед ней вспучилась прозрачная, похожая на чуть выпуклую линзу переборка. Груша оторопело остановилась перед ней, затем дотронулась пальцем, развернулась и поперла на Баркова. Мы тоже поднялись с пола. — Где мы?! — Груша сжала кулаки. — Я… я… не знаю… я только предположил… может, на самом деле сбой в автоматике… — Да какая разница? — взвизгнула Груша. — Ты все испортил! Корабль нас не видит! Сейчас запустится дезинфекция! — А что такое «термит»? — поинтересовался я. — Дезинфекция! — Что такое «термит»? — повторил я. — «Термит» — это кислота, только газообразная. Она вступает в соединение с белком… — Короче! — Она переваривает белковые формы. За несколько секунд. Лучший дезинфектор! Ничего не остается, даже зубов. Быть переваренным заживо мне совершенно не хотелось. — Я говорил, что зря… — промямлил Барков. Появился какой-то неприятный звук. Чавк. Чавк. Чавк. — Отделяются отсеки… — потерянно сказала Груша. — Все… Она кинулась по коридору в противоположную сторону. И тут же перед ней выросла другая переборка, Груша врезалась в нее, ее откинуло обратно, как войлочный мячик. — Опоздали! — прошептала Груша. — Все… Она встала на корточки и выстрелилась с позиции низкого старта. Влупилась в линзу со всей своей восьмидесятикилограммовой мочи. Линза даже не прогнулась. Еще бы! Переборки ставят не для того, чтобы их можно было вот так просто, могучим плечом с разбега, вышибить. Груша оплывала по линзе. Щупала ее руками, будто перед ней была не переборка, а случайно найденное свежее яйцо динозавра. — Отойди в сторону, — неожиданно спокойно сказал Барков. — Не хочу! Не хочу отходить! С Грушей вроде как истерика приключилась, она никак не хотела отпустить своего динозавра. — Отойди, — попросил Барков еще раз. Я поглядел направо, потом налево. Мы находились в отсеке коридора длиной, наверное, метров в десять. По обеим сторонам линзы. Выхода нет. Скоро польется «термит». Не знаю, но я почему-то никакого особого страха не чувствовал, так, только слегка. Мне все казалось, что это не по-настоящему. — Мама… — завыла вдруг Груша. — Мамочка… И тут случилась странная штука. Барков как-то преобразился. Он подскочил к могучей Груше, как-то умудрился схватить ее за шиворот и отбросить в сторону. Затем скинул рюкзак, присел над ним, расшнуровал горловину и сунул руку внутрь. Через секунду он достал из рюкзака что-то похожее на пистолет-парализатор, какими пользовалась карантинная служба, только больше раза в два. Что-то черное, как эбен, и такое же полированное. Необычное. Очень необычное! Мне показалось, что «пистолет» даже как-то излишне темен, будто он собирает в себя свет. Во всяком случае, бликов он не отбрасывал. Видимо, оружие какое-то… Хотя я в оружии не очень хорошо разбираюсь и парализаторы только в кино видел, ими давно уже никто не пользуется. Барков поднял пистолет, сдвинул у него что-то сбоку. Даже со стороны было видно, какой тот предмет тяжелый и неудобный. И он совсем Баркову не шел. — Это что? — спросила Груша. — Отвернитесь! — крикнул Барков. Я отвернуться не успел. Из пистолета вылетел яркий желтый разряд, противно свистнул выжженный воздух, переборка разлетелась в блестящую пыль, пыль повисла в воздухе медленными каплями. Груша ошалело смотрела на Баркова. — Откуда у тебя… — Потом! — крикнул Барков. — Бежим! Он первым продрался через висящие капли, быстро пошагал дальше по коридору. Я подтолкнул Грушу, она поднялась и поторопилась за Барковым. Я тоже не отставал. Капли стекла оказались довольно горячими. Барков остановился перед следующей переборкой, выстрелил. Я оглянулся. Переборка за нами медленно восстанавливалась, капли стягивались к центру, медленно срастались в стекло. — Откуда у тебя оружие? — спросила Груша. — Что вообще за пистолет такой? Она уже приходила в себя и снова начинала командовать. Барков не ответил, побежал дальше. Так мы и пробирались — прожигая себе дорогу. Где-то на восьмой переборке корабль начал крениться, меня повело в сторону, я запутался в ногах, и на меня тут же свалилась Груша. Груша была твердая и тяжелая. Она не только на меня свалилась, она по мне еще и проехалась. Так, слегка, всего пару костей раздавила. — Вставайте! — завопил Барков. — Вставайте скорей! Груша поспешила подняться, надавив коленом мне на живот. Ничего, скромная девушка, кишки мне потом пластиковые вставят, новые. У Гучковской кевларовое сердце, у меня будут пластиковые кишки. Возможно, я тоже стану старшим педагогом… Над головой снова полыхнуло. — Все, мы в трюме, — сообщил Барков. Трюм был освещен. По стенам мигали лампы выгрузки, а сам терминал переливался просто как новогодняя елка. Черный ящик висел в воздухе над погрузочной рамкой. — Видимо, мы покинем корабль верхом на этом ящике! — Груша указала пальцем. — Тимоня будет рулить, я буду за капитана… Барков снова снял рюкзак, опустился на колени, положил рядом пистолет. Палуба подрагивала, и пистолет подпрыгивал по ней с металлическим звуком. Я наклонился и поднял его — ну, чтобы он куда-нибудь не укатился. Барков исследовал глубины рюкзака. Корабль шарахнуло в другую сторону, меня швырнуло на Грушу, я об нее стукнулся. Стало больно, я скорчился и случайно нажал на курок. |