– Особенно Шаев девочка, – буркнул Миша. – А дрова рубить они нам сами запретили. Сказали, экологию нарушаем.
– Сами вы – сплошное нарушение экологии!
– Это точно, – хохотнул Никитос. – А чего они там и правда делают?
Санек нехорошо усмехнулся:
– Следы белок считают. Без этого с места не сдвинутся. Кто тут еще есть? Бурундуки, свиристели и бобры. Одного поймают и заспиртуют.
Санек был зол. Перед выходом он предложил свою помощь Леночке, но она отказалась. В грубой форме. Теперь Санек клокотал праведным гневом. И вода реки его не остудила. Он стоял на камнях, расправив плечи, но его вновь никто не спешил замечать.
– Хек! Наташа любила русскую природу и часто ходила на двор.
– Ну все уже, все, – утомленно прервала Володину шутку Катя.
– Слушайте, а вы запомнили, кого как зовут?
Игорь никуда не уходил, а поэтому скучал. Исчезать запретила Катя. Серьезно так запретила, поэтому парни томились, смотрели на длинный пологий берег. Санек сплюнул и отошел. Одно имя он помнил точно.
– На фига нам их имена? – возразил Володя. – Давайте сразу клички придумаем. С ними проще.
– Если они племя Выдры, то нужно что-то речное, – протянул Никитос. – Или лесное. Осина, Береза, Бересклет.
– Одной – Коряга, а другой – Дубина. – Санек удалился не так далеко – чтобы все слышать.
Солнце мигнуло и погасло. Небо заполнили тяжелые облака. Они липли к горизонту, пили воду из озера.
– Вот Коряга и Дубина,
Выступают рядом.
Тяжела моя судьбина
С эдаким отрядом.
– Ритм сбиваешь, – заметил Миша, – королобый.
– А как у Ленки фамилия? – Никитос пропустил обзывательство – Миша часто говорил непонятные слова.
Из-за камня показался Санек, готовый слушать. Парни переглянулись. До такой степени с Леночкой никто не знакомился.
– Крякова.
Миша как будто не заметил, что все уставились на него. Он грыз семечки и жизнерадостно смотрел себе под ноги, где уже было насыпано довольно шелухи. Как только поставили палатки, он откуда-то достал семечек и стал их со смаком жевать. Парни брали, пробовали – смака не получалось. Бросали. А Миша продолжал все так же, с удовольствием.
– Круто! Значит, она будет Коряга, – выкрикнул Никитос и пропел: – Я встретил девушку на краю болота, она похожа на бегемота.
– Ща в лоб! – пригрозил Санек, подхватывая сапог.
– Ветка. Она похожа на ветку, – Миша сплюнул шелуху.
Все посмотрели на другой берег. Дима бегал между елок и ругался. Леночка ходила за ним. Длинная шея. Если прищуриться, то она тянула на две ветки.
– О ветка, ветка! Где твоя конфетка? – заунывно протянул Никитос.
– А та, что с ней в палатке, – Маша, – сообщил Миша.
Высокая бледная, с оттопыренными ушами, Маша деловой походкой шагала к лодке, на плечах у нее был оранжевый рюкзак. Хмурилась. Это чувствовалось даже через речку.
– А фамилия у нее Игнат.
– Да иди ты! – оживился Никитос: – Игнат был непрост, откусил зайцу хвост.
– Была непроста, – поправил Миша.
– Тогда ритм сбивается. Значит, исправим: – Маша была непроста, Игнатом звалася она.
– Теряешь поэтический задор, – заметил Игорь.
– Сам попробуй! А то я один за всех отдуваюсь.
Володя хмыкнул:
– Хек! Мне кажется, она обойдется без клички. Ей и так жизнь не улыбнулась.
– А это кто? – Санек натянул один сапог и теперь размахивал вторым.
Около берега стояла Оля. Редкий случай, когда Олег с кем-то был одного роста. И то лишь потому, что стоял в лодке.
– А фиг ее знает… – протянул Володя.
– Оля Стародубец. – Миша покопался в карманах – семечки кончились.
– Дубина, точно, – мстительно сообщил Санек. – Или Пенек. Нет, Кочерыжка.
Оранжевые подтягивались к лодке.
– Если они узнают, – печально произнес Володя – был он после обеда задумчив, словно ему что-то не понравилось в супе, – нас побьют. – Он шевельнул широкими плечами толкателя тяжестей.
– Та толстая, – не унимался Санек: теперь он показывал на Соню. – Колобок. А Шаева назовем Бесом. Он со своим хвостом…
– Сюда, сюда! – замахала рукой Катя.
– Есть еще одна. – Никитос качнулся на корточках: – Рыжая Аня была весела, лягушек с хреном ела она.
– Не рифмуется, – поморщился Володя.
– Алабай съел нашу Аню, был за что он… – Никитос сделал паузу, подыскивая рифму: – Был за это он губарен.
Макс тяжелой походкой прошел по берегу. Аня шагала по воде – места на земле новый приятель не оставил. У нее был вид человека, довольного жизнью.
– Кажется, ей кличка тоже не нужна, – прошептал Володя.
– Можно ее Алабаем назвать, – предложил Никитос. – Забирать имя у Макса – грех. Все-таки животное.
– Ты где была? – орал около лодки Дима. – Я сказал, слушаться меня! Почему ты ушла? Куда ты пропала? Почему вас невозможно собрать?
Аня улыбалась и молчала. Сейчас она была очень похожа на Макса.
Лодка тяжело сползла с песчаного дна и двинулась поперек реки. Дима стоял на носу. Олег смотрелся Хароном, перевозящим страждущих через Лету.
– Вы почему нас не дождались? – Дима еще не спрыгнул на берег, но уже кричал. – Я же сказал – слушаться меня! Стоять рядом! Идти следом! Вы не знаете этих мест! Здесь легко заблудиться. Телефоны не берут! А отвечать буду я!
Леночка осторожно погладила Диму по плечу, но он отмахнулся от нее и шагнул на песок. Лодка, лишившись человека, качнулась. Дима неловко взбрыкнул ногой. Но тут же оправился, одернул на себе куртку и стал командовать дальше:
– Значит, так! Идем четко за мной. Смотрим под ноги, чтобы не наступить на змею. Здесь километр-полтора. Придем, изучим все, вернемся. Главное – попасть на закат, тогда хорошо видно. Я расскажу свою версию, что означают петроглифы и как они появились, вы можете предложить свою. Интересно собрать все варианты. Может, что дельное и получится. Это понятно?
Никитос усиленно закивал. Остальные осклабились. Дима тяжелым взглядом посмотрел на свою гвардию. Лицом стал суров.
– Идем за мной. Никто не обгоняет!
– В путь так в путь, сказал джентльмен, проваливаясь в пропасть, – не преминул вставить Никитос.
– Что? – развернулся Дима. Его передернуло.
– Идем, идем! – взмахнул руками Никитос. – Все строго за тобой. Правда, пацаны?
Все стояли как каменные. Только Санек тихо шипел, натягивая мокрую футболку. Застряв головой, он долго сопел, потом сдернул ее и в раздражении забросил в кусты.
