– Это потому, что не я нужен, – крикнул ему вслед Володя. – Другой кто-то нужен.
– Да ладно! Другой! – Санек развел погасший костер и теперь грел в первом огне озябшие руки. – Кто другой-то?
– Никто, – подошел к костру Миша. – Никто.
Он смотрел только на огонь. Капюшон натянул на нос. Пальцами шевелит. Ночь была ужасная. Его куда-то звали. Его отсюда гнали. Но знал он одно – уходить ему не хочется.
– Давайте Шаева подсунем бесу, – поморщился Олег. – Может, эколог вкуснее?
Они успели обсудить, что бы сделали с руководителем экокружка, когда примчалась Катя. Косицы ее были растрепаны. За деревьями прошествовали девчонки. Парни невольно проводили их глазами. Каждый понимал: сейчас станет шумно. И лучше бы пришел бес. С ним было бы спокойней.
– Вы ненормальные! Вы просто ненормальные! – Катя крутила перед собой пятерней, не в силах выразить свои чувства. – Вот зачем вы все это устраиваете? Зачем их злите?
– Да не делал им никто ничего, – за всех ответил Санек. – Это Шаев…
– А про него вообще молчите! – заорала Катя. – Еще раз такое услышу! Дмитрий взрослый человек! Серьезный ученый. Вы мелочь перед ним. И не смейте больше слова против сказать! Услышу – неделю будете сидеть в лагере. Поняли? Мелкие пакостники! Вам не в экспедиции ездить, а под кроватью сидеть, собственной тени бояться. И вообще – скоро дождь пойдет. Готовьтесь.
Все дружно посмотрели на небо. Ни облачка. И ветер стих. Катя убежала.
– Чего это она? – Санек обиженно хлюпнул носом.
– Чего, чего, – Никитос тоже насупился, пнул подвернувшийся камешек, тот запрыгал по камням, на которых уже никаких следов не осталось, – влюбилась. Они всегда такие, когда влюбляются.
– Вот возьму и нарочно здесь останусь в эту ночь, – разозлился Олег. – Гнать будут, а я останусь. Даже если игру свернут, все равно останусь. Если к девчонкам на капище кто-нибудь пойдет, лично отгонять буду!
Народ посмотрел на камни, следов не было. Ушли за хозяином. Володя прошелся туда-сюда, пнул камешек.
– В темноте, конечно, не разберешь. Сначала все ходил, вздыхал, есть требовал. И главное – чувство постоянное, что на тебя смотрит. Куда бы ни пошел – он за спиной стоит, дышит. Я уж и кричал, и вилки в него бросал. А он как начал шерудить… Слушайте, если дождь, может, какой тент натянем?
– А я уверен, что это наши! – не сдавался Никитос. – Никого здесь быть не может. Только свои ходят. Мишка, признайся честно – вы это специально устроили? Чтобы нас попугать. И чтобы девчонок отсюда выгнать.
– Он же шаман. Зачем ему? И чего нам девчонки? Не мешают.
– Как раз шаману это и нужно! – злорадно сообщил Никитос, глядя на Олега. – Шаман – это же духи, непонятное, сила земли. А как поверить в шамана, если ничего не происходит? Пришел, наследил, нашумел – вот все и поверили в духов. Ты еще Антона на это подговори!
– Антона? – удивился Миша. – Конечно, Антона! – Он возбужденно сунул пятерню под капюшон, взлохматил волосы. – Здесь живет давно. Знает, что происходит! Вот кого надо спрашивать!
– Опять умного из себя корчишь? – недовольно сощурился Никитос и экспромтом выдал:
– Мишка был сегодня крут,
Он не знал, что он верблюд.
Все придвинулись, но тут из кустов на них выставились рога.
– Йааааааауо! – завыло. – Уйооооооу!
– Лось! – ахнул Санек и, забыв про больную ногу, рванул вниз, к воде.
– Олень! – разнесло быстрое эхо.
Кто-то побежал следом за ним, кто-то повернул к маяку.
Куст затрясся, затрещал. Зверь ломал его, пробираясь вперед.
– Здорово! – хохотнул Миша.
– Ты чего не убежал? – На поляну вышел Игорь, держа перед собой ветвистые рога.
– Я по ногам видел, что это ты. Круть! Где нашел?
– Да там, в траве валялись. Я наступил, они и выскочили. Я испугался.
– Да… испугался, – протянул Миша. – Я бы тоже испугался.
– Все здесь чего-то пугаются, – вздохнул Володя, выходя из маяка и отбрасывая доску – успел вооружиться.
Миша выглянул из-под капюшона:
– А как ты мог пугаться, если ты спал?
– Не знаю.
– Это плохо, что спал, – от усталости Миша ссутулился. – Злому духу легче войти в спящего и начать все делать его руками.
– Так ты хочешь сказать, что я… – нахмурился Володя.
– А это у тебя откуда?
Миша показал на его локоть. Там краснели свежие царапины, тыльная сторона ладони была перепачкана черным.
– Дымом пахнет, – наивно улыбнулся Володя.
– Вот именно, дымом.
Игорь прошел вдоль разрушенного капища, поднял рябиновую палку, внимательно изучил ее, постучал по рогам. Получилось звонко.
– Тут отовсюду дымом пахнет, – грустно сообщил он.
– Я знаю, что делать, – поднялся Миша. – Пошли к Священной скале.
– А Священная скала – это где? – крикнул Володя.
Но ему не ответили.
– Возьми, шаман, тебе пригодится, – протянул свою находку Игорь.
Солнце било идущему навстречу. Лучи ломали его фигуру, скрадывали истинные размеры, отчего он становился похож на тонкую изломанную линию. Рука истончилась, казалось, рога плывут отдельно от человека. Палка стала черной. Нехорошей стала палка.
– Это вы! Вы во всем виноваты! – надрывались девчонки.
Их шалаш был не просто сбит. Его разнесли по капищу. Снова пропала еда. С ритуального дерева сорвали ленточки.
– Еще скажите, что мы ночью встали и дружно сюда пошли. – Мишина холодная улыбка резала действительность и злила девчонок.
– Да! Пришли! – Машины уши стали пунцовыми от ярости. – В этом никто не сомневается! Можете не отпираться.
– Это богиня Туонела собирала свою дань, – крикнул Игорь и отступил – с такой злобой на него посмотрели.
Все столпились на камнях около беса. По разные стороны от трещины. Дима успел облачиться в свою шаманскую одежду. Миша стоял напротив него с посохом. У ног лежали оленьи рога.
– Никакой богини не существует, – горячилась Леночка. – Никому, кроме вас, это было не надо. Еще скажите, что ваша Манала – это река Черная!
– А по мне так все равно, кто что сделал, – тихо произнесла Аня. – Давайте дальше играть.
– Играть?! – бушевала Леночка. – А они опять все разрушат!
– Да не разрушали мы! – тянул Володя.
– Ты на себя посмотри! – посоветовала Маша. – Вся рожа в саже.
– И чего?
– А то – у нас костер еще теплый. Его кто-то недавно жег.
