– Уходите! – замахала она руками. – Немедленно! Я же говорила: не надо сюда приходить. Что за мальчишки! Почему вы не слушаетесь? В следующий раз никого в поездку не возьму!
Макс беззвучно метнулся меж идущими и прыгнул на Катю. Не ожидавшая такого нападения, руководительница литкружка повалилась в кусты.
– Заберите! Заберите его! – завизжала она. Никто на этот крик не шевельнулся.
Макс тут же потерял к ней интерес и с лаем помчался к выстроившимся бойцам.
– И только попробуйте нас в чем-то обвинить! – вышла вперед Леночка. Она мрачно сдвигала белесые бровки. Охряные полосы шамана на ее лице недобро горели.
– Да мы вроде… – начал Володя.
– Миша! Миша! – вскочил Санек. – Ответь!
– Бей их!
Никто не успел толком ничего сказать, как полетели шишки. Девчонки с визгом кинулись в бой. Плетеный заборчик снесли. Пригибаясь, Санек ринулся к маяку, его сбили, он покатился по камням. Володя свернулся калачиком, прикрыл голову и только вздрагивал, когда в него попадали палки.
– А ну! – распахнул руки Миша. Он пошел, переваливаясь с ноги на ногу, на нападавших как огромный медведь. Захватывал бежавших девчонок в объятия, отталкивая за границы капища.
– Разойдись! – орал Никитос, размахивая над головой посохом шамана. – Не подходи! Зашибу!
К нему и не подходили.
– Дима! – кричала Катя. – Прекрати! Дима! Вы что творите?
– Нужно очистить эту землю! – Леночка воздела руки и медленно опустила их, словно набросила на место боя невидимый покров.
– Шаев! У тебя совсем голова поехала?! Уведи их!
– Не мешай! – Дима стоял в стороне, сложив руки на груди. Пронзительным взглядом смотрел на дерущихся.
Катя споткнулась. Он успел на нее только посмотреть, а она уже растянулась на земле, растрепав косички. Между сражающимися носился Макс.
Над полем битвы раздалось протяжное:
– Ууууу!
А потом заверещало на тонкой ноте:
– Йййййй!
Затрещали кусты, закачались вековые сосны. Зарычало, засопело.
– Медведь! – пронеслось над поляной. – Мы разбудили медведя!
Поднялся неимоверный гвалт и крик. Девчонки кинулись врассыпную.
Из-за кустов шел кто-то огромный. Дрожали ветки. Трещали сучья. Сыпались листья. Сосновый ствол пронзительно скрипнул.
– Мама!
Санек выскочил из маяка и понесся вниз, к воде. Подальше от идущего нечто.
– Тикайте! – орал он. – Загрызет!
Володя хотел бежать, но под ноги ему попал пакет с продуктами, и он свалился на землю. Миша сидел, рассеянно глядя по сторонам. Никитоса не было.
– А-а-а-а! – раздалось от берега.
Девчонки с визгом скрылись за маяком. Оттуда слышались возбужденные голоса.
– Уходите! Уходите! – махала из укрытия Соня.
За деревьями заходился в лае Макс.
– Он его сейчас съест, – громко всхлипнула Аня.
Макс с визгом вылетел из густого подлеска, а следом за ним вышел Игорь. Под мышкой он нес череп.
– Уходи! Уходи! – высунулась из травы Катя. – Там медведь!
– Два медведя, – радостно сообщил Игорь. А потом подумал и добавил: – А еще бес! Это он вас разогнал. Потому что на его земле драться нельзя! Тем более женщинам.
– А-а-а-а-а! – донеслось от озера.
Заранее готовые к чему-то плохому, ребята переглянулись, но с места не сдвинулись.
Топот. Шуршание кустов. Запыхавшийся Никитос:
– Сашка утонул!
Мимо пронесся Макс.
Глава 8. Река мечей и кинжалов
Миша стоял у костра. Маяк нависал. В черноте провала пустого пуза свистел ветер. Елки скреблись о крашеные бока, тянулись к макушке. Небо заперлось на ключ тучами, грохотало замками-громами. Солнце укатило в серую хмарь как в темный карман. Как в яму.
Костер трещал и немилосердно дымил. Санек кашлял, отворачиваясь. Нанизанная на палку футболка тонула в клубах дыма. На кустах висели штаны и куртка. С них капало. Пустыми глазницами смотрел на все это большой лошадиный череп, понимающе молчал. Установленные за ним рога косили.
В небе черной точкой летал кто-то хищный. У берега рыдали чайки. Ветер свистел голой макушкой маяка.
Хрипло закаркал ворон. Чвикнула пичуга. Заморосило.
Миша упорно смотрел в небо. Хмарь. Хищник пропал.
По камням запрыгала невесть откуда прилетевшая шишка, ткнулась о ботинок Игоря. Тот не шевельнулся:
– Глупо это все. И жрать охота.
Никитос почесал пузо и тоже посмотрел на небо. Они теперь постоянно задирали головы. В какой-то момент стало понятно: зависят от погоды. От ветра, от дождя, от неба. Зависимость раздражала.
От нетерпения Никитос пару раз уронил сотовый:
– Зараза! И снова три показывает!
– Вчера или сегодня?
– Послезавтра, блин, шутник! Пока смотрю – цифры меняются. Перестаю смотреть – обратно к трем возвращается. Медленно так откручивает. А еще компас…
– У тебя есть компас, негораздок?
– Надо же знать, куда идти, чтобы от вас подальше! И прекрати меня так называть!
– Ходил один такой охотник, – хекнул Володя. Народ зашевелился. – Все один и один. И вот как-то не смог выйти из леса. Нашли его по весне обглоданным. Костлявая рука сжимала компас.
Никитос вскочил, сел, взлохматил волосы.
– Хорошо! – воскликнул он. – Есть здесь бес! Но тогда какого нам под него подставляться? Мы что – герои? Герои всегда за что-то боролись. А мы за что? Девчонкам насолить? Да пошли они!
Размахивая руками, он зашагал по тропе к реке. Мимо молчащего Игоря. Мимо разбитого капища.
– Стихоплет! – крикнул Санек, привставая на руках. – Трепло! Никитос – передоз! Никитка – кибитка!
– Заткнись, ты! – Никитос в два прыжка вернулся. За куртку рванул Санька с земли. – Ты, неудачник! Молчал бы, пока на тебя сосна не упала! Все вы тут… никчемные. Вас давно надо было утопить. Непонятно, куда бес смотрит. Хорошего шторма не хватает. Чтобы смыло здесь все к черту!
– К бесу, – поправил Миша.
– Да хоть к дьяволу! Надоели!
Голова Санька моталась от толчков.
Миша все делал очень медленно. Поднялся, размял правое плечо, похлопал себя по карманам толстовки.
– Ты чего? – заметил его движения Володя.
– Ненавижу я вас всех, – шипел Никитос. – И не пяльте на меня свои рыбьи глаза. Особенно ты, Астраханцев. Это же ты во всем виноват.
