Ангел пробасила, что красота окружающего мира – враньё, Лилечка с Ванечкой так и не оторвались от телефонов, а Матвей кивал изо всех сил, соглашаясь. Вновь прибывший зычным голосом подозвал официантку и спросил счёт. Та пропищала, что завтрак включён в стоимость номера, и, кажется, рассердила гостя.
– Откуда я знаю, что у вас включено или не включено, – сказал он с досадой. – Я же не сам себе эти ваши номера заказывал!..
– Нет, нет, ничего не нужно, – пролепетала официантка.
Гость встал, кинул на стол смятую тысячерублёвую купюру и пошёл к выходу. Официантка помчалась за ним – возвращать деньги. Из-за двери послышались их препирательства.
– Это чаевые! – грохотал гость. – Вы что, чаевых никогда не видели? Дурдом!
– Мне нужно идти, – сказал Илья своей соседке. – Ты со мной?
– Я с вами, – неожиданно вскричал Матвей. – Можно?
Втроём они вышли в коридор.
– Я хочу вас попросить, – сказал Матвей, глядя в пол. – Только один на один. Извините меня, Ангел!
Она пожала плечами и фыркнула:
– Да пожалуйста! – И удалилась большими шагами.
Матвей взял профессора Субботина за рукав и потащил к двустворчатым дверям, за которыми оказался небольшой конференц-зал, совершенно пустой.
– Послушайте, – начал он, когда двери закрылись, – мне очень нужно, правда. Вы не подумайте, что я… ненормальный. Но мне очень нужно! Давайте вместе, а? Я сам не справлюсь. Ну, не получится у меня.
– Я ничего не понимаю.
– Боже мой, это же так просто. Я же вот и объясняю! Давайте вместе.
Илья улыбнулся.
– Вы непонятно объясняете, Матвей.
– Да?.. Что тут непонятного? Давайте украдём её, и всё закончится.
Илья Сергеевич молчал.
– Она не должна там оставаться, понимаете? Никак не должна. Ей там не место.
Профессор Субботин уточнил:
– Насколько я понимаю, речь идёт о картине?
Матвей несколько раз с силой кивнул.
– Вы должны мне помочь. Больше никому!
– Зачем?
Тот пришёл в изумление:
– Как зачем? Это необходимо!
Илья легонько надавил ему на плечо и заставил сесть в ближайшее кресло, и сам пристроился рядом.
– Матвей, – начал он проникновенно, – зачем нам красть картину со стены в Доме творчества села Сокольничьего?
– Ей там не место.
– Что это за картина?
Матвей быстро взглянул на Илью и опять уставился в пол.
– Я не могу вам объяснить.
– А я не ворую картин.
Воцарилось молчание.
– Давайте дождёмся Олега Павловича и попросим, чтоб он вам её подарил. Или продал. Так будет логичней, я думаю.
– Он не отдаст. Он повесил её на стену.
– Это ваша картина?
Матвей молчал.
– Или вы где-то её видели? Где, Матвей? Почему ей здесь не место?
– Я не могу вам сказать, правда. Я бы сказал, если бы… если бы было можно.
Тут Илье стало очевидно, что объяснять Матвей ничего не станет и все попытки выпытать что-то определённое обречены на провал. Пустая трата времени.
– Нонсенс, – под нос себе пробормотал профессор Субботин. – Как вы планируете её украсть?
– Вы позовёте дежурную к себе в номер или куда-нибудь ещё. А я сниму.
– При входе наверняка есть камеры, – проинформировал Илья. – А в коридорах уж точно. Нас с вами повяжут и впаяют срок.
– Что сделают? – перепугался Матвей.
– Отдадут под суд. А картину отберут и вернут на прежнее место.
– Нет!
– Да.
Матвей взялся руками за уши и стал раскачиваться туда-сюда. Илья наблюдал за ним.
– Объясните мне, в чём дело, и я вам помогу, – попросил Субботин.
– М-м-м, – промычал Матвей, как от боли. – Я не знал, что она есть, эта картина. Я был уверен, что её давно нет. Понимаете, она была у Лилии Петровны, Лилия Петровна обещала…
– То есть это ваша картина, и вы её отдали Лилии Петровне? Когда, Матвей?
– Давно.
– Где вы её взяли? В музее?
Матвей уставился на него.
– В каком ещё музее? Нет, конечно, не в музее.
Матвей ещё немного пораскачивался. Илья предпринял вторую попытку:
– Вы художник?
– Какой я художник!
– Тогда чья картина?..
Матвей безнадёжно махнул рукой и поднялся.
– Так я и знал. Я знал, что будет плохо, и вот так оно и вышло. Извините меня, я пойду.
Профессор Субботин, и без того пребывающий в раздражении, окончательно вышел из себя:
– Объяснитесь, – велел он злым голосом. – Я ничего не понял. Что такое с этой картиной?! Что за истерику вы устроили?
– Да, да, – согласился Матвей и вышел из конференц-зала. Дверь тихо притворилась за ним.
Илья в номер «Николай Романов» подниматься не стал, выскочил на улицу, где было холодно и солнечно, в два шага добежал до пруда, подобрал камешек, кинул его в толстую утку, которая неторопливо плыла довольно далеко от берега. Утка возмущённо захлопала крыльями, но не взлетела, а только поплыла быстрее.
Илья поддал ногой ворох цветных листьев и сунул руки в карманы. Поблизости не было больше никого и ничего, на чём можно было бы сорвать раздражение. Он повернулся и обнаружил, что хозяин длинной машины копается в багажнике, – вот это удача.
– Послушайте, – начал Илья Сергеевич издалека. Человек оглянулся. – Да, да, вы послушайте! Вы вчера меня чуть не убили! Вон там, на повороте, где лужа!
Человек смотрел на него во все глаза, Илья стремительно приближался.
– Вы что, ездить не умеете?! Если не умеете, научитесь или не садитесь за руль!
– Ты чего, парень?.. Обалдел?
– Я не обалдел! А ты не обалдел?! Ты чего, хотел меня переехать, что ли?
– Да никого я не хотел переезжать, приди в себя!
– Я в себе! – заорал профессор Субботин. – А ты?! Как ты ездишь?! Или у тебя мозгов нету?!
Мужик захлопнул багажник и прищурился.
– Ты чего нарываешься, парень? Схлопотать хочешь? Я могу устроить!
– Я сам кому хочешь могу устроить! Зачем ты на меня налетел?!
– Да когда?! Когда я на тебя налетел?!
– Вчера утром! Я просто шёл, вон там, а ты выскочил из-за поворота!
– Не выскакивал я!
