– Хватит тебе. Человека убили, а ты... – Мио выдвинула ящик старинного комода, покрытого вишневым лаком, и достала оттуда золотой гребень. – Видите, какой подарок ей преподнес Вишняков? Она спрятала, а я... случайно наткнулась. Вещица дорогая!
Это Астра и так знала.
– Куда делась первая солистка? – спросила она. – Калганов ее выгнал?
– Нет, конечно. Она была... ух! Зажигала публику, как положено. Благодаря ей мы в люди выбились.
– Сбежала она! – резко произнесла Бэла. – Фьють, и нету! Тогда, в «Спичке». С тех пор мы ее больше не видели. Калганов пытался ее искать – бесполезно. Нет, ну в розыск он, разумеется, не подавал, своими силами обходился. Не нашел. Плюнул и быстренько подобрал похожую девицу, Киру Сарычеву. Ему ведь все равно, кто на сцену выйдет, лишь бы бабки платили. А Киру издалека да в гриме от Леи не отличишь. Точь-в-точь она, волосы только пришлось подвить.
Примерно такого ответа Астра и ожидала. Двойники в шоу-бизнесе – дело обыденное. Многие этим пользуются, гастролируют вместо звезд и дурачат публику. Рискованно, зато прибыльно.
– И что же, никто не заметил подмены?
– Кому замечать-то? Для зрителей мы все на одно лицо, – печально вздохнула блондинка. – Они больше на фигуру глядят – у кого какие сиськи, задница...
– Угу, – мрачно подтвердила Бэла. – Им без разницы. Были бы юбки покороче, да бюстик пооткрытее. Вы Калганову не скажете, что мы проболтались?
– Я нет. А на следствии все равно правда всплывет.
– У Ромы какой-то совместный проект наклевывался с немецким продюсером, – выдавила брюнетка. – Я случайно подслушала его разговор по мобильнику. Немец выдвинул требование, чтобы солисткой непременно была Лея. Вот Калганов и велел нам помалкивать. Чужой-де не просечет, что вместо Милы Троицкой поет Кира Сарычева. Лея себе и Лея – мы все выступаем под сценическими именами.
– Он взбесился прямо! Чуть ли не под домашний арест нас посадил, – пожаловалась Мио. – Журналистов не подпускал, на выступления возил под конвоем Лешика. Наверное, совместный проект был для него очень важен. Мы ведь за рубеж почти не выезжали.
– Мила Троицкая... – пробормотала Астра.
– Людмила, – уточнила Бэла. – Так ее звали.
– И вы не знаете, где она сейчас?
Девушки одинаково покачали головами – черненькой и беленькой.
– Понятия не имеем. Это правда. Спросите у остальных.
* * *
Хорошо, что Вишняков на подъезде к Сатину заправил машину под завязку. Полный бак бензина оказался весьма кстати.
– «Хаммер» топлива жрет немерено, – посетовал Матвей, усаживаясь за руль.
– А если нас гаишники остановят? – осведомилась Астра. – У тебя же нет доверенности.
– Какие тут, в снегах, гаишники? Мы с Борецким еле в милицию дозвонились, растолковали, что у нас произошло убийство. Оказывается, у них машина не на ходу – перед Новым годом сломалась. Чинят. И бытовухи полно, не расхлебать. Пьяные люди бьют друг друга чем ни попадя – топорами, ножами, чугунными сковородками и даже вилками.
– Они не приедут?
– Почему? Приедут... Завтра утром, бригада из района. Просили ничего не трогать, никому не разъезжаться.
– Издеваешься?
– Не веришь? Позвать Борецкого?
– Ладно, заводи мотор. Если нам повезет и мы застанем соседей...
– При чем тут соседи? Ну, пусть даже видели они машину ночных визитеров. Девушку убил кто-то из нас. Я подозреваю Бутылкиных, Чару, Вишнякова и хозяина дома.
– Бутылкины постоянно были вместе.
– Алина некоторое время находилась вне поля зрения. Когда догоняла нас, помнишь? Ты не рассматриваешь Бутылкиных как сообщников? А зря. Не забывай, они муж и жена, значит – одна сатана.
– Я догадываюсь, почему погибла Лея, но пока не знаю, кто ее убил.
– Кстати, именно Степан поведал нам леденящие душу подробности о девушке, которую древние кельты привязывали к дереву и оставляли замерзать, – намекнул Матвей.
– Помню, помню. Кто-то намотал на ус.
– Его самого ты исключаешь? Ведь когда мы разделились, Бутылкины отстали от Борецкого, и он тоже их не видел.
– Убили не Лею, – огорошила его Астра. – А другую девушку. Вернее, не ту Лею. Это все меняет.
Она поделилась с ним добытыми сведениями. Матвей молча выслушал, развернулся и выехал со двора. Снег продолжал идти, но ветер постепенно стихал.
– Придется сделать крюк? – спросила Астра.
– Напрямик даже «Хаммер» не проедет. Борецкий объяснил, как попасть на проселочную дорогу.
Они миновали аллею, свернули, обогнули парк и через четверть часа оказались на белой заметенной снегом грунтовке. Внедорожник не подвел, доставил их к двум недостроенным коттеджам. Один представлял собой наполовину выгнанную коробку, другой – почти готовый дом. Смеркалось. День, насыщенный ужасными событиями, клонился к вечеру. В воздухе стояла серая муть, такая же, как и в душе Астры.
Матвей притормозил у коричневых металлических ворот, повернулся к ней.
– Кого ты подозреваешь?
Она пожала плечами.
– Получается, Вишнякову убивать было незачем. Лея-то другая! Ревность отпадает.
– Может, он от злости ее прикончил?
– Не выдумывай.
– Что дальше? – спросил Матвей.
– Посигналь... если в доме кто-то есть, нам откроют.
Коттедж производил впечатление нежилого, но сигналить не понадобилось: к забору подошел мужчина лет тридцати пяти – белокурый, бледнокожий – и распахнул калитку.
Астра вышла из машины:
– Мы гости господина Борецкого, вашего соседа, – сказала она. – У нас произошло несчастье.
– Нужна помощь? – с легким акцентом спросил он.
– Вы провели новогоднюю ночь здесь?
Мужчина кивнул.
– Вообще-то у меня есть сторож, но он отпросился на праздники к семье.
– Вы один?
– Это нескромный вопрос.
– Да, простите... Мимо вашего дома никто не проезжал? Ближе к утру.
– Никто. Здесь мало ездят. В деревню ведет другая дорога, а по этой только на снегоходе кататься. Впрочем, я не следил. Выпил, закусил, ну, вы понимаете...
Он стоял в проеме калитки, не приглашая Астру во двор.
– Как же вы сами приехали? На лыжах?
Мужчина усмехнулся, проигнорировав ее вопрос:
– А что у вас случилось?
– Убийство.
Его глаза сузились, рот дернулся:
– Кого убили?
– Молодую женщину. К нам ворвались неизвестные: попытка ограбления. А потом еще и труп...
