Серена уже пару минут назад задала всем ориентиры, на поверхности под которыми находились важные или во всяком случае наиболее активно себя проявляющие органы, а сейчас, когда зверь окончательно остановился, стала, как говорят военные, вводить поправки.
– Готова! – доложила Алена. – Черви начали его прогрызать.
За ней подтвердили о готовности все остальные.
– Ешкин кот! – пробормотал себе под нос Беркут. – Он уже добрую сотню сожрал! И не поперхнулся. Похлеще прапорщика Лозко будет.
Уточнять, кто такой прапорщик Лозко, никто не стал.
– Огонь из всех орудий на счет десять. Беркут, считай!
– Один, два, три…
– Червей не повредите, они сейчас под синим кустом, – попросила Алена.
– Наши цели далеко, – успокоила Серена, уже окончательно перестав понимать, кто как с кем разговаривает и почему она, к примеру, прекрасно слышит Сережу Беркута.
– Восемь, девять…
– Ух! – ухнул Алекс, видимо, стараясь держать в кулаке аккумулированные им силы.
– Десять!
Серена, скакнув в себя, весь собранный заряд смертоносной молнией всадила в пасть. Называть это головой не имело смысла, так, место, где обре́зали кусок гигантской трубы, без глаз, без носа, вообще ничем не выделяющийся. Пасть схлопнулась, карусель животных сбилась в кучу, начала затаптывать друг друга, по-прежнему подчиняясь чужой воле.
Ударили одновременно в одну точку Настя и Алекс. От атаки Алекса по земле прокатилась волна. У Насти спецэффекты оказались разнообразнее. Для начала засветился холодным зеленым светом воздух над местом, под которым располагался один из органов, который можно было принять за мозг. Затем засветилась, но уже бледно-оранжевым почва и растаяла, растеклась, словно лед. В образовавшейся луже все забулькало, забурлило, взметнулись грязно-желтые фонтанчики. Все это кипящее месиво внезапно провалилось вниз, образовалась воронка, и из нее словно ракету выпустили – высоко-высоко с грозным гулом взлетел огромный сгусток.
– Саша, добавь туда же! – крикнула Настя.
Вновь по земле прокатилась волна, заставляя рогатых зверей валиться с ног, взрывать землю копытами.
– Эй, в том месте у него все погасло, – засмеялась Серена. – И черви, похоже, добрались до своей цели.
– Мы его буквально с грязью смешали! – прокричала Настя. – Алекс, бьем по цели два, как будешь готов.
– Понял. Дай мне две минуты.
Серена успела подумать, что заметить результаты работы Шатуна и Антона Олеговича никак не получается, как перед тем местом, где торчала сейчас пасть, с резким как выстрел звуком осела земля и в воздухе прокатился не уловимый ухом звуковой удар. Вроде как у Алекса, но намного сильнее. Это вокруг «шейки» земля сжалась, в единое мгновение став плотнее в десятки, а то и сотни раз. Шею Серена видеть перестала. Да и сама «лопата» потихоньку начала тускнеть.
Тут же проявило себя оружие Антона Олеговича. В самом центре туши словно включился огромный роторный экскаватор. Только сам экскаватор был невидимый, зато ротор у него вращался быстрее самолетного пропеллера. Землю отбрасывало на сотни метров в сторону, а вскоре полетели и ошметки самого подземного монстра. Его тушу распилили надвое.
Происходило все это почти одновременно, и Серене было удивительно, как она все эти события видела и слышала, при этом умудрялась еще «видеть», что происходит под землей, и собирать энергию для нового удара.
– Это Войцек, – услышала она Кисконнена. – Мы подлетели ближе. Сейчас я могу попробовать вытянуть этого кита наружу.
– Он сотни тонн весит. Если не тысячу.
– Да? – отчего-то удивился финн. – Тогда выкопаю над ним яму.
– Давай, Войцек, раскопай его, а то у меня от электричества волосы дыбом стоят. Разрешите, Антон Олегович?
– Пока мы перезаряжаемся, пусть копает, – согласился Костин. – Как понимаю, нам тоже нужно приблизиться к той же точке?
– Или подняться выше, – подсказала Серена.
– Настя. Без тебя не управлюсь.
– Поняла.
– Войцек, правее разреза раскапывай. От тебя правее.
– Начинаю.
Войцек принялся поднимать из земли почти идеально круглую пробку. Едва она открыла образовавшуюся дыру, Серена ударила в нее. Возможно, подземный кит в тот же миг выстрелил навстречу своим разрядом, может, по другой причине, но треск раздался оглушающий, да и двойная вспышка ударила в глаза. Да нет, не в глаза, Серена, как и все, успела отвернуться. А вот ее способность видеть электричество на некоторое время исчезла. Пришлось пока смотреть настоящим зрением.
11
– Что с монстром? – спросил Антон Олегович.
– Я сейчас не вижу, в глазах пятна сплошные.
– Алена?
– Я вижу, что обе части живы, хоть повреждения у него серьезные.
– Настя.
– По-моему, он делится.
– То есть?
– Каждая его половина делится на четыре части.
– Так и есть, – подтвердила Алена. – Теперь и мне видно, что он начал распадаться на восемь частей.
– Шатун, оставь пока хвосты в покое. Раздавишь восьмушку?
– На пределе, но должен справиться. Через три минуты.
– Правый кусок передней части твой. Левый – мой. Настя и Алекс, возьмете по целому куску?
– Берем.
– Серена, тебе начинать заднюю половину. Дальше Алена. За ней Беркут.
– Спасибо за доверие, командир.
– Мне, как я понял, достался зад? – спросил Войцек со вздохом, заставив всех улыбнуться.
– Верно понял.
– Очень хорошо, – еще раз вздохнул Войцек.
– Минута до атаки.
Но этой минуты на подготовку нового удара монстр им не дал.
В доли секунды сквозь землю выскочили на поверхность, возникли буквально из ниоткуда несколько серых шаров с небольшой домик в три этажа размером, появились так быстро и неожиданно, что Серена решила – это морок, но тут докатились несколько ударных волн, вызванных их сверхбыстрым появлением. Шары без паузы едва уловимо для глаз перетекли в подобие цилиндров, отрастили по четыре пары ног и нечто, что с натяжкой можно назвать головой. Без глаз, без пасти, но с целой короной мощных рогов и целой копной длинных щупалец в том месте, где обычно размещается нос. Рассмотреть детали никто не успел. Пришел первый ментальный удар. Он не был сильным, доводилось в разы сильней испытывать. Но уж больно тягучим вышел, словно зубная боль сразу в каждом зубе.
Восьминогие мастодонты с шевелящимися пучками щупалец вместо хоботов сделали первый шаг в их сторону. Все восемь в сторону Серены, как ей показалось, из-за чего противно засосало под ложечкой. Шестьдесят четыре ноги переступили, оставляя немалые ямы в плотной глинистой почве, по равнине потек непрерывный глухой рокот – туши, каждая в несколько десятков тонн, стали медленно надвигаться.
