Пришлось тогда вернуться. Как они с Войцеком долетели до стены, не рухнув на полпути, Семка еще понимал. Зубами скрипели, но дотянули. А вот наверх их самих тащили на руках. И ночевку тогда устроили даже не на Нижнем карнизе, а на голой площадке в каких-то пятидесяти метрах над лесом.
У них уже тогда имелся запасной маршрут через Долину Гейзеров. Но пришлось ждать сутки, прежде чем вновь выступить в поход – Кольцов и Кисконнен приходили в чувство. Заросли Желтого кустарника особой опасности не представляли, но идти по ним… С другой стороны, перелет над низкорослыми зарослями протяженностью в сорок километров вообще не проблема. Опасение вызывали Гейзеры Долины, пусть и вероятность очутиться над таким в момент его извержения была очень невелика. Но если все-таки окажешься над извержением, то уж точно собьет тебя каменной шрапнелью, изрешетит насквозь, да и зашвырнет за тридевять земель. Поэтому лететь решили очень низко и медленно, тем более что гейзеры, переходившие в активную фазу, чувствовались всеми издалека – при такой высоте и скорости всегда имелась возможность заранее принять влево или вправо, приостановиться или ускориться.
Но никакого полета над Долиной не получилось вовсе.
Семен и Войцек вели ковры-самолеты со скоростью пешехода и на высоте, не превышающей рост человека. Тем не менее Семка, едва они оказались над Долиной, почувствовал, что выдыхается. Посчитал, что не оправился от позавчерашнего двойного перелета, и постарался держаться. Но вскоре его плот рухнул на землю, взметнув тучу пыли. Точно такая же взметнулась чуть в стороне – это рухнул Войцек. Никто от падения существенно не пострадал, а обращать внимание на синяки, ушибы, царапины или прокушенную губу они давно уже отвыкли.
Двигаться пешком ничего не мешало. Но взлететь даже без груза ни у Семена, ни у Войцека не выходило. Они прошли вперед на пару километров – ничего не изменилось, летать над Долиной Гейзеров не выходило.
Припасы и плоты перетащили за границу Долины вручную, перелетели через заросли кустарника и вернулись в Нижний лагерь.
Раз нельзя лететь, но можно пройти, то вывод очевиден. Летим над Желтым кустарником, далее пешком. Вместо двух дней уйдет четыре, и припасов придется взять намного меньше, но это мелочи. Более удобного пути все равно не было. Громовой лес не был таким агрессивным, как леса на Гребнях песочниц. Да и очень могло быть так, что над ним и лететь станет возможно. Собрать новые плоты для этой цели не проблема.
Вторая попытка преодолеть Долину Гейзеров закончилась встречей с подземными чудовищами и серьезными последствиями. Это при том, что по данным разведки ничего крупнее черепашек в Долине и под ней не водилось.
Разница в разведданных, полученных в состоянии отделенного сознания, и реальным состоянием дел в том или ином месте стала слишком явной. Пришлось перейти к разведке живой силой. Беркут даже назвал ее разведкой боем и был не так уж неправ.
19
Предыдущие два дня Семен Кольцов со своей группой провел в Просто болоте.
Лезть туда большого смысла не имело. Но с другой стороны… Где лучше? Где проще? Где безопаснее? Нет на эти вопросы точных ответов. Так что могло и болото оказаться самым приемлемым из возможных путей. Но не оказалось.
Свое прозвание Просто болото получило оттого, что казалось именно самым обычным болотом. В нем, как положено, встречались глубокие топи, почти сухие островки и обширные участки слегка заболоченной местности. Среди флоры и фауны наталкивались большей частью на экземпляры мало понятные, но вроде как и не опасные. Были, конечно, и опасные: хищные деревья, ядовитые ползучие травы, в открытой воде росли опутай-водоросли и очень здоровенные водяные сморкуны. Из своих хоботков они выплевывали слизь, пусть не ядовитую, скорее жгучую, но в таком количестве, что одним плевком с ног до головы загаживали. Ну и другое в том же духе. Впрочем, крупной живностью Болото не было богато, самым мерзким оказалось обилие кровососов, как летающих, так и ползающих, прыгающих и плавающих. Ах да, еще колибри. Мелкие такие летающие ящерки-вампиры с длинными острыми клювиками, пробивающими броню древесных крокодилов, толстую кожу рыб-ползунов и оперение скачков, зверьков размером с кошку, но покрытых подобием панциря из густых перьев, излюбленным способом передвижения которых было скакать по деревьям или по довольно высоким кочкам.
Семену Болото досталось по причине его замечательных взаимоотношений с водой. И именно умение управлять водой спасло его и всю группу.
Полдня они месили грязь и пугали головастиков. Периодически Семен проверял, не исчезла ли способность к левитации. К исходу первого дня Болото стало казаться местом малоприятным, но в проверенной части вполне проходимым. Так что на следующий день они долетели до его центра и уже там решили продолжить изыскания. Пару часов ничего отличного от вчерашнего не находилось, разве что гнуса стало вроде бы как в сто раз больше. Или в девяносто. С кочки на кочку приходилось прыгать сквозь настоящие тучи. Семен мог бы для себя организовать защиту от гнуса, но на ходу сделать то же самое для лейтенанта Федорова и старлея Бережного у него не получалось. Вот он и терпел за компанию. Прочность кочек проверял не он, потому что мог автоматически подстраховать себя левитацией. Так что первым прыгал Федоров.
– Жгут, замри! – крикнул Семен, еще не поняв, что его насторожило.
Федоров уверенно замер на очередной болотной кочке, слегка под ним покачивающейся. Выждал пару секунд, присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь.
– Куда-то гнус исчез! – сказал Жгут.
Все трое понимали, что это должно настораживать, а не радовать.
– Назад, – велел Семка, взлетая и освобождая кочку для товарища, а Ручей уже освободил и следующую, отходя к относительно сухому участку позади них.
– Возвращаемся к перелеску, – сказал Семка в спину Федорову, но сам замер, пытаясь понять, что тут происходит, и не в силах этого сделать.
Изо рта вырвался клубок пара.
– То-то мне показалось, что не так душно, – буркнул Семка и стал убираться от греха подальше.
У самого перелеска, где его ждали ребята, всех троих накрыло ударом холода. Семен заранее укрыл их куполом, но и под ним стужа была запредельной. Снаружи со всех сторон слышался жутковатый треск, слишком быстро замерзающие вода, грязь, деревья растрескивались и разваливались на куски. Порой взрывались, как гранаты.
Под куполом тоже было весело. Стволы автоматов уже покрылись толстым слоем инея. Иней выступил на бровях и ресницах, губы у всех посинели.
– Сколько здесь градусов? – спросил Семен.
– Минус сорок два, – глянул на индикатор температуры Жгут.
– Снаружи все сто будут, если не двести, – проворчал Семка и зло сплюнул. Слюна на лету превратилась в комочек льда и звякнула о лед под ногами.
– Больше пяти минут не выдержим.
– Придется, – сказал Семка, но прогрел воздух почти до нуля, потому что понял – ему пяти минут будет мало, положение не столь простое, как показалось с первого взгляда.
