– Настя, кажется, подсохло, – сказал Шатун, подойдя к стене и трогая краску в самом густом месте, – можно все маскировать. Удачно вышло.
Настя, не возражая, принялась превращать видимое в невидимое, и тут грот тряхнуло так, что миски повалились с плоского камня, служившего полкой для посуды.
Снаружи донесся гул и нечто вроде тяжкого вздоха великана.
Кузьмин рванулся наружу и воткнулся в щит.
– Шатун, чтоб тебя!
– Убрал уже, побежали!
Они втроем бросились в Спальный грот, где должно было находиться большинство населения пещеры. Там все и располагались, прервав занятия по рукопашному бою.
– Все целы? – спросил Кузьмин и, не дожидаясь ответа – и так видно, что все целы – рванулся к выходу проверить пост. Все кинулись следом.
У выхода на Карниз было совершенно темно, хотя именно в этом месте Антон Олегович установил постоянные, точнее говоря, очень долго горящие огоньки и имелось электрическое освещение от крохотного ветряка. Сквозняка хватало, чтобы вертеть его крылья. Но сейчас была тьма кромешная, даже мониторы, на которые выводилось изображение с камер и всякие телеметрические данные, не светились.
Настя на бегу швырнула вперед пригоршню огоньков. Сама она еще издали увидела сидевших на полу Лиса и Джона, исполнявших обязанности дежурных. Оба держались за головы.
– Лисицын, ты как?
– Нормально.
– Кагава?
Джон в ответ сказал что-то по-японски.
– Фома, подвинься.
Левченко бесцеремонно оттолкнул и майора, и Настю, сел перед пострадавшими.
Настя перевела взгляд вперед, и он уткнулся вместо пронизанной дождем темноты за выходом на Карниз в стену из огромных валунов.
– Легкая контузия, – сказал Левченко громко. – Жить будут. С выходом у нас что?
– Завален намертво, – отозвался кто-то за спиной.
– Вот и причина контузии, – едва ли не обрадовался такому ответу Айболит. – Ударная волна, вызванная обвалом. Кто скажет, насколько крепко нас завалило?
– Метров пять сплошного камня, – ответила Настя.
– Жгут, возьми Серену и Барсука, – приказал подошедший отец. – Проверьте состояние резервного выхода. Алена, проверь дымоход.
– Если чисто – я сама увижу, но если завалено, точнее оценят Настя или Семка.
– Бери обоих. Войцек, пострадавших отвези в лазарет.
– Да я сам дойду, товарищ полковник, – попробовал возразить Лисицын.
– Отставить! Прокатишься разок. Резервный наряд, принять пост.
– Есть, – тут же откликнулся Ручей. – Саша Русаков, ты где?
– Здесь я. На месте.
– Товарищ полковник, старший лейтенант Бережной и курсант Русаков пост приняли.
– Степан, – обратился Ковалев к своему заместителю, – займись восстановлением электроники.
– Уже.
– Остальным разойтись, продолжать занятия и исполнение обязанностей. Барсук, командуй.
– Есть. В две шеренги становись. Направо. Шагом марш. Чих, тебя это тоже касается.
Обстановка прояснилась четверть часа спустя. Основной выход был завален слоем камня, вернее, смесью огромных монолитов, больших камней и мелкой щебенки. Толщина его в нижней части доходила до семи метров, на уровне верхней части выхода – пяти метров, и все это придавлено тысячами тонн породы, нагромоздившейся сверху.
С резервным выходом дело обстояло много лучше, но лишь на фоне основного. Там случилось несколько обрушений потолка коридора, образовались непротяженные в метр-два каменные пробки. Причиной обвалов явилось сотрясение от основного камнепада снаружи.
В гротах и коридорах пещеры во многих местах насыпалась каменная крошка, но в самых важных местах Серена и отозванный временно с дежурства Русаков превратили ее в такой же песок, которым был усыпан пол Спального грота и многие другие места. Самой большой неприятностью следовало считать падение в Дальнем гроте наиболее крупной и живописной сталактитовой сосульки.
– Дымоход в полном порядке, – последней доложила Алена.
– Да ему вообще ничего не может сделаться, – хмыкнул Семка. – Он специально проплавлен в самых прочных породах.
– К тому же небольшого диаметра, что увеличивает его прочность, – добавил Серегин.
– Опять-снова намекаете на искусственное происхождение? Не время для разговоров на эти темы, пусть вы меня и почти убедили, – отец повернулся к заму. – У тебя как дела, майор?
– Повылетали предохранители, их уже заменили. А так все в порядке, оборудование уже функционирует в рабочем режиме. Внешнюю камеру мы скорее всего потеряли, ну да у нас запас имеется.
– Сможешь быстро сделать расчет, сколько времени нам понадобится для расчистки основного выхода? Или правильнее начать с запасного?
– Через час доложу.
– Левченко?
– Больные уже здоровы. Но пусть поспят согласно предписанию лечащего врача.
– Что ты о себе в третьем лице заговорил?
– Я не о себе, я о Семене Анатольевиче. Я докладывал о том, как он меня излечил, вот и в этот раз…
– Ох, Семен Анатольевич, не перестаешь ты нас удивлять.
– А можно еще раз удивить? – спросил Семка.
– Валяй, если это в том же духе, что с пострадавшими…
– Примерно. Я берусь расчистить вход до утра. И помогу Инезе расчистить запасной, то есть резервный выход.
– Вот так один и расчистишь?
– Да почему один? Во-первых, меня будет много. Очень много. Во-вторых, мне будет нужен хотя бы один помощник. В-третьих, меня будет нужно все время поить киселем.
Семка тяжко вздохнул.
– Парень намекает, что ему потребуются быстрые углеводы, – пояснил Айболит. – Кисель тоже неплохо, но сгущенка и шоколад лучше.
Все рассмеялись.
– Кольцов за сладкое горы берется свернуть!
– Отставить, – приказал полковник. – Семен, в целом я догадываюсь, чем ты станешь заниматься и какие свои возможности задействуешь. Но прошу тебя по-человечески, не вздумай надорваться.
– Обещаю.
– Тогда выдать ему из резерва шоколад, сгущенное молоко…
– Про кисель не забудьте, плиз.
– Будет тебе кисель. Кстати, Левченко, а мясо и прочее ему не понадобятся?
– После работы обязательно.
– Кого в помощники назначить?
– Для начала нужна Настя, – попросил Семка. – Мне самому пока сквозь такую преграду не прыгнуть. А дальше будет без особой разницы, лишь бы человек способен был купол держать. Правда, Насте помощников таскать на себе придется при смене.
