– Зазубрина надеется прорваться внутрь. Не бойся, детка, я никому тебя не отдам. После всего, что я для тебя сделала… Я лучше сама убью тебя.
Девочка бросилась бежать. Она вернулась в свою спальню, упала на кровать прямо в обуви, броне и беличьем плаще, нащупала в кармане зеркало, взятое из дома, и заплакала, обращаясь неизвестно к кому:
– Заберите меня отсюда, я не хочу здесь больше оставаться!
От каждого нового грохота она вздрагивала всем телом.
И вдруг все прекратилось. Наступила тишина. Маша села, прислушиваясь и гадая, что бы это могло значить. Вдруг по коридору загремели рысарские валенки с набойками. Девочка до боли закусила губы. Больше всего ей хотелось, чтобы люди прошли мимо ее комнаты. Это не ее война! Оставьте ее в покое!
Но вот ковер у входа сорвали. В спальню вошли дядька Завояка, Старшой и дядя Степан.
– Что? – одними губами спросила девочка, голос у нее вдруг пропал.
– Тетка где? В зале? – отрывисто спросил Старшой и выглянул в коридор.
– Девочка, не бойся, только тихо, – мягко сказал кузнец, его почти белые глаза блуждали, борода была наполовину обгоревшей. – У меня дочка такая же, как ты, меньшая.
– У Зазубрины с Рыкосой личные счеты, – объяснил, вернувшись, Старшой. – Между собой они драться не будут, но ни один из них тебя не пощадит. Мы решили предать привениху, долго объяснять, почему, уверяю тебя, у нас есть на это причины. Через десять минут ворота откроются…
– А как же я?
– Ты не бойся! – кузнец поднял девочку на руки, та была слишком напугана, чтобы сопротивляться. – Рысари тебя пожалели, уж больно песня была душевная. Может, ты и не такая дурная, как привениха. Может, ты еще исправишься. Сплавим тебя по речке, в бочке, никто не узнает. Тихо только, помалкивай, пока старая ведьма не услышала…
Он отнес Машу на стену с восточной стороны, где девочка еще не была ни разу. Взглянув вниз, она увидела быструю горную речку – из тех, что не замерзают даже зимой, мелкие, быстрые, с чистой ледяной водой, бегут среди камней, чтобы потом низвергнуться водопадом. Память услужливо напомнила девочке урок географии – когда они с классом проходили Ниагарский водопад, учительница рассказывала о смельчаках, пытавшихся спуститься по нему в бочке. Из них мало кто выжил…
– Нет! – завопила девочка во все горло. – Нет, я не хочу! Я боюсь!
– Ты клубочком свернись, – посоветовал кузнец, с размаху сажая ее в бочку. – Бочка надежная, не развалится, не протечет. Вот я тебе подушечек подложу. И наковальню привяжу, чтобы не перевернулась. Как будто дочку провожаю. Ничего, Звезды на горе охранят бедняжку…
Невзирая на все ее мольбы, бочку наглухо запечатали. Потом девочка почувствовала, что отрывается от земли, и свернулась, как могла, клубочком, закрыв руками голову, прижав ее к коленям. В это время раздался скрежет – распахнулись ворота. И в тот же миг пространство расколол бешеный крик Рыкосы:
– Предатели! Вы думали, я вам позволю? Да я сама вас сожрууууууу!..
На последних словах ее крик перешел в рычание, от которого, казалось, завибрировала Гора Ледяной угрозы. Что было дальше, Маша не знала. Бочка полетела в воду…
Глава 9 В лапах у снежного волка
Следующие несколько минут были самыми страшными в ее жизни, для Маши они растянулись в вечность. Видимо, та сила, что бросает Сквозняков в другие миры, все-таки была на стороне девочки. Ей очень повезло. Бочка оказалась крепкая, привязанная наковальня отвалилась как раз вовремя, выполнив свою задачу, доведя бочку до водопада, но не утопив ее затем в глубокой реке, плавно катящей свои воды в долине. Маша не знала, что бочка благополучно миновала все опасности. Для нее время остановилось в реве воды, в темноте, в скованности движений, в неожиданных ударах и подкатывающем к горлу чувстве ужаса перед неведомым. Когда бочка застряла в прибрежных льдах, в долине, девочка по-прежнему боялась пошевелиться, чтобы все не началось сначала. Тихо журчала вода, поскрипывал снег, скрежетали доски об лед, с каждой минутой становилось все холоднее. Вдруг что-то с размаху плюхнулось на бочку, в крышку вонзилось лезвие ножа, до крови оцарапав Машину кисть.
– Эй! – попыталась крикнуть Маша, но горло сжало не то от холода, не то от переживаний. Она запаниковала и попробовала крикнуть еще раз и еще, пока тот, кто нашел бочку, не обратил внимание на странные звуки, идущие из нее.
– Ой, тут кто-то живой? – ахнул мальчишеский, ломающийся голос. – Погоди, я сейчас!
Неизвестный попытался выкатить бочку на берег, потом просто разбил крышку и вытащил за плечи замерзшую, одеревеневшую Машу. Оказалось, что уже совсем стемнело, небо было почти черным над белыми горами на том берегу реки. А на этом берегу дремал заснеженный лес, нахохлившиеся ели с недоверием косились на факел в руках того, кто вытащил Машу.
– Как ты там оказалась? – спросил он, разглядывая при свете факела ее роскошное парчовое платье. Девочка же в свою очередь уставилась на своего спасителя – а там было на что посмотреть. Невероятная шапка в виде головы волка, клочкастый, словно сшитый из кусочков, серо-белый жилет поверх толстого серого свитера, обшитые мехом валенки со следами споротой вышивки. Все это было надето на парня лет четырнадцати, с простодушным веселым лицом, курносого, белобрового.
– Эй, ты говорить можешь? – забеспокоился спасатель. – Головой, что ли, стукнулась? Ты вообще что-то видишь перед собой?
– Лешего, – автоматически ответила Маша. Парень неожиданно развеселился:
– Точно, леший и есть, под него ряжусь! Дикушка я, Мишка. А ты, видать, из чистопородных? А в бочке для развлечения катаешься?
Маша попыталась встать с сугроба, но ноги ее не слушались. Правое плечо отозвалось острой болью, многочисленные ушибы и царапина от Мишкиного ножа ныли, у девочки даже слезы из глаз брызнули.
– Ага, прикольное такое развлечение, – хриплым голосом пожаловалась девочка. – Замок, где я жила, Зазубрина захватил, меня рысари в бочке через водопад отправили, сказали, что ни Зазубрина, ни хозяйка замка, Рыкоса, меня не пощадят. Потому что выдали меня за чистопородную венцессу Калину, а теперь сами не знают, зачем. Спрятаться мне от них надо, так, чтобы не узнали.
– Зовут-то тебя как, бедолага? К дикушкам пойдешь, не боишься?
– Маша я. А кто такие дикушки и почему их надо бояться?
– Ладно, боишься или нет, неважно, не оставлять же тебя, раненую, ночью в лесу, повезу тебя в наше убежище, где тебя накормят, подлечат, там же все и узнаешь. Вот только братца моего названого, Мохнатко, не испугайся.
– Братца? – с недоумением переспросила Маша, оглядываясь. Из темноты между елками вперед выступил огромный белый волк. Его серебристая шерсть мягко обрисовывала могучую грудь, золотистые глаза с вызовом смотрели на замершую от ужаса девочку.
– Не бойся, не бойся, – зашептал Мишка, обхватив девочку за плечи, видимо, чтобы та от испуга обратно в реку не кинулась. – Он же не простой волк, а снежный! Они умнющие, испокон веков с дикушками живут. К тому же Мохнатко только что хорошо поел. Не бойся, он тебя отвезет в убежище, а я рядом буду.
