– Не откажите, присядьте, примите… – наперебой заговорили собравшиеся. От удивления Маша стала озираться по сторонам. «Странные люди, им грубишь – они уважают, может, так и надо себя вести?» – подумала девочка. Но тут ее глаза встретились со взглядом пожилой служанки, которая чуть заметно покачала головой, точь-в-точь как учительница. И Маше стало невмоготу. Она пробралась на свое место за длинным столом, ей предложили поесть, но на глаза ей попадались зажаренные целиком гуси, румяные поросята с лукавыми мордочками, огромные рыбины с тусклыми мертвыми глазами, меньше всего на свете они наводили на мысль о еде, скорее о лавке таксидермиста. Кто-то положил ей на тарелку кусок барашка, но Маша есть не могла, так и просидела с опущенными ресницами до конца обеда, среди жующих бородатых ртов, хруста разгрызаемых костей, шлепанья на пол объедков. Только отломила кусочек от ритуального каравая хлеба с солью, когда его начали передавать от гостя к гостю в знак мира в замке Морского ветра.
Так, голодная, и отправилась на бал, где Маше на голову надели венец Калины Горькослезной – яшмовые гроздья ягод калины на чеканном золоте листьев. Важный господин в пурпурном и золотом поздравил ее с восстановлением славы предков. Когда девочка повернулась к толпе разряженных господ сударей, словно придавленная к земле тяжелым венцом, и подняла глаза, все присутствующие так закричали, заревели, завизжали, что она невольно вздрогнула и прижалась к привенихе, скромно и молча стоящей рядом. Рыкоса ответила ей торжествующим взглядом и произнесла:
– Поздравляю, девочка моя.
Когда крики умолкли, грянула музыка, чистопородные рысари разбились на пары и пустились в пляс, более подходящий деревенской свадьбе, чем рысарскому замку. Повсюду сновали слуги, разнося в деревянных, обитых железом кружках пенистое мутное пиво. Маше очень хотелось попробовать пива, но Рыкоса взяла кружку у нее из рук.
– Почему?! Я уже взрослая! – возмутилась девочка.
– Дети больные родятся, взвоешь, – просто объяснила ей привениха. – Выпивка – не развлечение для девочек. Даже титулованных.
Сквозь толпу танцующих, улыбаясь, пробирался к ним Андрей Шестипалый. Кажется, он искренне радовался Машиной победе. Девочка бросилась было к нему навстречу, как вдруг заметила, что он ведет за руку мальчика примерно ее возраста, светловолосого и кудрявого, с ясными голубыми глазами.
– Наконец-то, – вздохнула с облегчением госпожа Гривастая. – Калина, позволь тебе представить его чистопородие веника…
– Просто Ванечка, – перебил ее Андрей. – Вы равны по рождению, можете называть друг друга по имени. Ванечка, проводи Калину, покажи свои игрушки…
– Игрушки? – переспросила девочка с недоумением.
– Вам нужно познакомиться поближе, – улыбнулась привениха. – Веник – самая подходящая для тебя компания, в отличие от беспородных рысарей.
Ванечка крепко взял Машу за руку и повел ее прочь из зала. Он не говорил ни слова, только упорно шагал по коридору. Пахло от него молоком и печеньем, руки у него были чистые и белые.
– Ванечка, куда мы идем? – спросила она, робея.
– Сейчас! – сказал он. – Там интересно.
Через коридоры и галереи он повел ее по винтовой лестнице в башню, на первом этаже которой явно была спальня Шестипалого, о чем свидетельствовали висящие на стене мечи и разложенные по столам доспехи. Выше была комната Ванечки.
Маша с любопытством рассматривала кровать, такую же большую, как у нее, сундук с одеждой, а кроме них – деревянную лошадку, игрушечные сабельки и большую малопонятную конструкцию, похожую на скелет птеродактиля и бумажный самолет одновременно. Ванечка выпустил ее руку и принялся с гордостью показывать гостье свои сабельки и деревянных рысарей.
– Ванечка, извини, сколько тебе лет? – спросила Маша с подозрением.
– Почти тринадцать, – в доказательство он показал на пальцах. Девочка с сомнением оглядела его – он вел себя точь-в-точь, как шестилетний.
– Извини, – снова сказала она. – А кроме игрушек, ты что любишь? Книжки? Верховую езду?
– Я боюсь лошадок, – честно признался мальчик. – А в книжках слишком мало картинок.
Он застенчиво улыбнулся, и из уголка рта у него вытекла тонкая струйка слюны.
– А что это такое? – Маша указала на самолетик.
– Мне надоело в этой башне, – приложив руки ко рту, шепнул мальчик. – Я придумал крылья, чтобы улететь. Такие, самолетные. В общем, самолет.
– Как ты мог собрать это? – Маша с сомнением оглядела конструкцию. – Тебе кто-то помогал?
– Руки сами делают, – признался Ваня. – Я люблю собирать всякие штуки. К нашей свадьбе как раз доделаю, и мы улетим вместе, только никому не говори.
– К нашей – что?
– Свадьбе! – рассмеялся Ванечка. – Я твой жених. Мы обручены с самого рождения.
– Я схожу с ума, – прошептала девочка. – Нет, это он сумасшедший. Явно дурачок, сабельки-солдатики, вот и болтает, что попало. Иван-дурак!
В это время распахнулась дверь, и в веникову комнату ввалилась толпа с привенихой и Шестипалым во главе. Гости пели дурацкую песню про уточку и селезня, от них здорово разило пивом, Рыкоса и Андрей молча улыбались. Ванечка прислонился спиной к стене, прижимая к груди сабельку, Маша же была слишком удивлена, чтобы испугаться.
– Вашу свадьбу справим ближе к весне, – впервые на Машиной памяти привениха показала зубы в улыбке. – Отныне вы считаетесь женихом и невестой!
– Что? – одними губами переспросила Маша, но в этот момент снова грянула глупая песня. Увлекшиеся взрослые не слышали, как Ванечка заплакал, потому что не мог найти под кроватью своего горшка…
Глава 26 Не хочу замуж за принца!
Привениха обняла девочку и сказала:
– Венцесса-невеста, говорила я тебе, так все и будет – титул, венец, замок и жених – веник чистопородный. Можешь начинать меня благодарить.
Любая другая девочка лишилась бы дара речи, но не Маша.
– Вы так пошутили, что ли? – возмутилась она.
– В себя от счастья прийти не может, – умилилась подвыпившая рысарка, но привениха уже достаточно хорошо знала характер своей подопечной. Она подтолкнула девочку к дверям.
– Я не хочу замуж! – отбрыкивалась Маша.
– Ого, уже невестины капризы, – смеялась толпа. – То да се…
– Вы все с ума посходили! – рявкнула Маша. Ей показалось, что она сейчас проснется, настолько нелепым было все происходящее. – Во-первых, мне рано замуж. А во-вторых, ваш веник – идиот!
Тетка моментально зажала рот девочке рукой и выпихнула ее за дверь. Зареванный Ванечка и веселая толпа остались в комнате.
– Послушайте! – отбивалась Маша от привенихи. – Что вы задумали? Какая свадьба?
– Поговорим в комнате, – прошипела сквозь зубы тетя.
