Назар сжал губы, вглядываясь в потемневшие глаза Фроси, и вдруг понял, что ему снова придётся её завоёвывать. Не грубой силой, не показушной бравадой и не страстными объятиями, но терпением и уважением, терпением и готовностью быть рядом. Что было между ними – прошло, хотя и оставило след в памяти, но не исчезла тяга к ней, желание любить и быть любимым. Как говорил поэт: наслаждение телом женщины и счастье обладать телом любимой женщины – две большие разницы, – и очень хотелось надеяться, что Фросе – Роське он всё-таки не безразличен.
– Не обижайся, – слабо улыбнулась она.
– Я понял, – серьёзно кивнул он, – и не обижаюсь.
Волконская притянула его к себе, поцеловала, отпустила.
– Пошли…
– Не туда, там Динло.
Она остановилась, глядя из-под козырька руки на мерцающую гору.
– Странно…
– Что?
– Что он нас выпустил… а Леонтия нет…
– Может быть, он упал в другом месте.
– Надеюсь…
Их увидели.
Через несколько минут к ним выбежала со стороны берега целая толпа народу, эксперты и солдаты, ещё какие-то люди, впереди капитан Кружилин. На его лице отразилось сомнение, недоверие, изумление и радость, и Назар почти простил ему солдафонскую прямоту и ревность.
– Ефросинья Павловна! Вы живы!
– Живы. – Волконская отвела протянутые к ней руки капитана. – Но потеряли Хромова.
– Да бог с ним, с Хромовым, главное, что вы… – Кружилин посмотрел на сдвинутые брови Назара и поспешил исправиться: – Ничего, если вам удалось вырваться, то и он где-то рядом.
– Ищите.
– Сейчас отдам распоряжение.
К Волконской и Назару подошли двое мужчин, в одном из которых он с удивлением узнал замначальника Управления.
– Товарищ полковник?!
– Тише, капитан, не так громко, – озабоченно проговорил Горбатов. – Тут много чего произошло, пока вы отсутствовали. Мы с ног сбились, вас искавши. Как вам удалось вырваться из этого кошмара? Где вы были?
– В мезозое.
– Где?!
– Идёмте, товарищи. – Волконская пожала руки Горбатову и Синицыну. – Приведу себя в порядок и проведу пресс-конференцию.
Дошли до лагеря. Волконская скрылась в штабном модуле.
Кружилин, провожавший её взглядом, повернулся к Назару:
– Только не говори, что вы были вдвоём…
– Не буду, – согласился Назар.
* * *
Леонтия отыскать не удалось. По всему выходило, что он из текучей зоны ЛАЗ не выходил. У Назара были свои соображения по этому поводу, и он высказал их в штабе на совещании руководящего состава экспедиции, в присутствии сотрудников ФСБ и министерства обороны.
– Брат предлагал установить контакт с Динло…
– Это с чьего разрешения? – вскинулся академик Щербань. – Он знает методики контакта? Изучал спецпрограммы лингвистического анализа?
– Не знал, что такие методики существуют. Леон предположил, что в интерфейсе Динло зашито послание от Доумников…
– Бред!
– Погодите, Борис Моисеевич, – с досадой сказал Синицын. – Ваше мнение мы знаем. Продолжайте, капитан.
– То есть, по мысли Леона, Динло представляет собой своеобразную масштабную флэшку, содержащую послание, и программу управления объектом. Леон предположил также, что, если объединить наши мысленные усилия на контакте, Динло нас услышит и пойдёт на контакт. Мы с Фро… с полковником Волконской не стали рисковать и договорились думать о конкретном месте выхода из пространственных многообразий – к озеру. Но Леон, очевидно, не оставил идею установить связь с Динло и… остался внутри него.
– Чепуха! – уже не столь агрессивно проговорил Щербань.
Назар посмотрел на Волконскую.
– Рассказывайте всё, капитан, – сказала она, переодетая в новый «полярник», посвежевшая и похорошевшая.
Назар принялся за рассказ, начиная с момента посещения Дракона и бегства от него на квадроцикле. Когда он закончил, в штабном домике установилась тишина.
Щербань и Фурсенко морщились, кривились, но молчали.
Синицын мял лицо в некотором смятении.
Горбатов смотрел в потолок.
Эксперты переглядывались, посматривали на вернувшихся «из небытия» коллег, думали.
– И всё равно не верю! – заявил наконец Щербань, отмахнувшись от коллеги, шептавшего ему что-то на ухо. – В Динло сокрыт инопланетный зонд специфического свойства. Может быть, его экипаж погиб или спит, не суть важно, и управляет им в настоящий момент действительно компьютер… но идея вашего эксперта Хромова ложна. Боюсь, его захватили… э-э… и допрашивают члены экипажа…
– Спящие, – тихо проговорил кто-то.
По рядам сидящих и стоящих слушателей пробежали смешки.
Щербань побагровел, закончил неуверенно:
– И он даёт сейчас им показания…
Синицын фыркнул:
– Вам бы романы писать с такой фантазией, Борис Моисеевич! Ваши идеи похлеще идей Хромова.
– У вас есть конкретные предложения? – присоединился к Синицыну Горбатов. – Допустим, вы правы, Динло – межзвёздный корабль, что вы предлагаете?
– Запустить туда компьютер с нашими программами…
– Уже запускали, потеряли дюжину беспилотников, два вездехода, сотню нанодронов, результат – ноль!
– Наши методики позволяют…
– Да оставьте вы свои методики, коллега! – не выдержал Венгер, яростно терзая бородку. – Они не работают! Давайте лучше думать, как вытащить из Динло Леонтия Федотовича.
– Если он там, – проворчал Рюмин.
Назар нашёл глазами молчавшую Марину Леонидовну. Глаза у женщины были красные, она переживала за судьбу Леонтия, но помочь ей в настоящий момент не мог никто.
В дверь постучали, она открылась, в штаб заглянул молодой человек в штатском, посмотрел на Горбатова:
– Виктор Ефимович, на минуту.
Полковник извинился, вышел. Вслед за ним вышел и Назар.
Молодой человек сказал что-то Горбатову вполголоса, и у того изменилось лицо.
– Когда?!
– Пару минут назад, я сразу к вам побежал.
– Я свою мобилу выключил… дьявол!
Назар подошёл ближе.
– Что случилось, товарищ полковник?
Горбатов невидяще глянул на него:
– Сколько у нас времени?
– Наверно, не больше четверти часа, – ответил собеседник.
– Объявляй боевую тревогу! Комплекс на «единицу»!
– Слушаюсь. – Молодой человек отошёл, поднося к уху мобильный.
