Молли стояла, щурясь от ярких прожекторов, словно актриса в какой-то нелепой пьесе. Медленно, по капле, возвращается сила, но пока ещё её мало, слишком мало.
– Встань здесь, – грубо толкнули её в спину.
Молли повиновалась.
– Руки!
Её приковали к стальной раме, пристегнув запястья к рейкам толстыми браслетами. Что-то зажужжало справа – по рельсам подъезжала знакомая уже камера, сверкали выпученные буркалы объективов.
– Недостаточно, лорд Кавендиш, – донёсся чей-то донельзя почтительный голос. Самого герцога Молли не видела.
– Что? – скрипуче-дребезжаще поинтересовался старый Норфолк. – Что значит «не хватает», досточтимый Перегрин? Вы что же, решили оставить меня как есть?.. Нечего сказать, хорошо придумано!..
– Не извольте беспокоиться, ваша взнесённость, – прошелестел тот же вкрадчивый голос из-за спины Молли, там, куда отъехала камера. – У нас всё заготовлено с запасом. Он будет немедленно доставлен сюда.
– Ну смотрите у меня, – брюзгливо проговорил герцог, тщетно пытаясь одёрнуть манжеты, пострадавшие от металлических браслетов. – Я всегда поддерживал строгое соблюдение очерёдности, ни разу не попытавшись воспользоваться собственными заслугами, чтобы проскочить вперёд других, и вправе рассчитывать на…
– Конечно, мой дорогой герцог, – поспешил вмешаться лорд Перегрин Кавендиш, герцог Девоншир. – Нам просто казалось, что в свете последних событий… – он осёкся. – Но, вновь подчеркну, ничего страшного не случилось. Мы просто будем следовать изначальному протоколу. Доставьте исходный материал, Вершбоу!
Торопливые удаляющиеся шаги за спиной Молли.
Герцог Норфолк впервые взглянул ей прямо в глаза.
– Что, страшно? – ухмыльнулся он. – Понимаешь, что тебе предстоит? Чтобы знала, что никогда не встать простонародью вровень с нами, родовой аристократией. А кто пытается – всяческими хитростями, – того мы…
– Лорд Норфолк! – Голос Девоншира хлестнул, словно кнут. И добавил, уже мягче: – В этом нет нужды, мой дорогой друг. Как уже было объявлено, необходимый уровень не достигнут. Нам поневоле пришлось внести кое-какие изменения в процедуру, что поделать. Вернуться к исходному плану. Заменить, так сказать, источник. Использовать тот, что и собирались в самом начале.
Норфолк только дёрнул щекой.
– Начинайте уже! – капризно потребовал он. – Неважно, с каким материалом, но начинайте!
За спиной Молли что-то зашипело, заскрипело, застучало, и двое служителей провезли мимо по неширокой рельсовой колее, оканчивавшейся как раз на пустом пространстве перед лордом Норфолком, высокую и узкую клетку, настолько узкую, что даже Молли едва бы в ней поместилась.
А внутри клетки застыл скованный по рукам и ногам человек.
Средних лет мужчина, худой, со всклокоченными тёмными волосами, облачённый в остатки того, что ещё не так давно было, наверное, «приличным костюмом». Некогда белая сорочка превратилась в грязные лохмотья, жилет являл собой одно воспоминание. Брюки в клетку изодраны чуть ниже колен, словно собаки рвали.
Человек отчаянно вертел головой и тоже, как и Молли, жмурился; верно, только что вывели из темноты.
Клетка остановилась. Та же пара служителей ловко, споро и бесшумно отомкнула стенки, раздвинула их. Человека выволокли наружу, поставив прямо перед Норфолком.
Старый лорд аж вцепился длинными тонкими пальцами в подлокотники своего кресла. Губы растянулись в какой-то жуткой гримасе, обнажая желтоватые, но вполне ещё крепкие зубы. Глаза вспыхнули, герцог прямо-таки впился взглядом во взлохмаченного оборванного арестанта.
– Изначально доставленный материал. Вы готовы, ваша взнесённость? – вкрадчиво поинтересовался мягкий голос из-за спины Молли.
– Готов, готов, давно готов! – Граф в нервном предвкушении облизнул губы.
Молли уже должна была догадаться, что тут сейчас произойдёт, но всё равно не могла поверить.
– Тогда мы начинаем, мой лорд. – Позади Молли проскрежетал передвинутый рычаг.
Всклокоченный пленник, похоже, мало что понимал. Ошарашенно крутил головой, а взгляд, скользнувший по Молли, казался совершенно безумным.
На него нацелилась выкаченная по рельсам камера, за её стенками полированного дерева что-то щёлкало и жужжало.
– Всё в порядке, ваша взнесённость. Материал полностью соответствует всем критериям.
– Ну начинайте же уже! – прохрипел старый герцог. По подбородку стекала струйка слюны. Он явно изнывал от нетерпения.
О ней, Моллинэр Блэкуотер, все словно забыли.
Забыли? Да? Пусть у меня мало силы вот прямо сейчас, но…
– Инициация, маркиз. – Лорд Перегрин Кавендиш шагнул к аппаратам. Слуги как раз запирали замки на цепях, притягивавших к полу руки скованного человека.
– С превеликим удовольствием, любезный друг мой герцог, – пророкотал бородач.
Лорды и пэры в рядах амфитеатра, похоже, даже дышать перестали.
Оцепенела и Молли. Только теперь она сумела глубже вглядеться в несчастного пленника перед ней.
Человек был, несомненно, магиком. И его полнила дикая, взбесившаяся сила, не находившая себе выхода.
Он же сейчас… он сейчас…
Он сейчас донельзя напоминал того несчастного, что явился к госпоже Старшей, чая защиты и спасения. Не в силах справиться с растущей в нем самом силой, он надеялся, что старая колдунья убережёт и поможет.
Что ж, госпожа Старшая и впрямь помогла. По-своему.
Но с этим лорды и пэры собирались сотворить нечто совсем, совсем иное…
Наручники врезались Молли в запястья. Они что, не понимают, что делают, все эти благородные леди и джентльмены?!
Бородатый маркиз Дорсет взглянул на неё, взглянул с торжествующей усмешкой.
Руки его в кожаных перчатках легли на плечи пленника.
– Как вас зовут, мистер?.. – ласково, как с потерявшимся ребёнком, заговорил маркиз.
– Бейкер… Рой Бейкер… – Человек, словно в трансе, глядел прямо в глаза маркизу.
– Очень хорошо, мистер Бейкер, – прежним тоном произнёс Дорсет. – Вы сейчас скверно себя чувствуете, ведь верно?
– В-верно… – В глазах мистера Роя Бейкера вдруг блеснуло что-то похожее на осознание. – Постойте… почему я скован? Где я? Кто…
– Вам скверно, – с лёгким нажимом прервал Бейкера маркиз. – У вас кружится голова, вам досаждает тошнота, вам жарко, по жилам словно огонь течёт – верно?
Бейкер кивнул, но уже не столь сомнамбулически.
– Я вам помогу, дорогой мистер Бейкер. Вам станет легче… – Маркиз по-прежнему держал руки на плечах скованного пленника, смотрел тому прямо в глаза.
