Оборотни переглянулись и дружно покачали головами.
– Узнаю Анею, – усмехнулась младшая Вольховна. – Всё тайны да секреты! Ну пусть её. И так знаю, что с Молли это связано. Эх, не удержали такую ведунью! – Она недовольно нахмурилась. – Нельзя её отпускать было!.. Нельзя!..
И вновь Всеслав с Таньшей переглянулись, и вновь дружно, согласно покачали головами.
– Что, не так молвлю? – нахмурилась Предслава. – Уж как умею, сами знаете. От меня кривды да хитрования отродясь не видывали и до смерти не увидите. Как мыслю, так и реку. Здесь её надо было оставлять!.. Любыми средствами!..
Оборотни переглянулись в третий раз, настолько выразительно, что Предслава осеклась.
– Ладно, потом доспорим, – проворчала она. – Ступайте в город, меня ждите.
И ничего…
Она не договорила.
Из-за дальних холмов в серое дождливое небо взвились один за другим три алых огня.
И тут же грохнула невидимая имперская артиллерия.
Предслава зажмурилась, брови горестно изломаны.
Медведь сшиб её в ближайшую траншею, навалился сверху; рядом распласталась Таньша.
Гром взрывов, вставшая дыбом несчастная земля. Гаубичные снаряды обрушивались сверху в окопы защитников, и каждый в эти мгновения оказался сам по себе.
Можно было подумать, что, постреляв немного, Горный Корпус двинется вперёд, но не тут-то было – гаубицы гремели и гремели, снося с лица земли и вырытое, и возведённое.
Дальград наступавшим явно не требовался.
Сжавшихся в узкой щели оборотней и Предславу засыпало землёй. Оглушённые, они только и могли, что прижиматься ко дну.
Однако здесь, в отряде воеводы Михайлы Шеина, хватало других ведунов. Серые тучи, весь день сеявшие нудным косым дождём, вдруг набухли, потемнели, словно придвинувшись к земле. Взвыл ветер, и сверху обрушились тяжёлые потоки воды.
Разверзлись хляби небесные.
Постарался ли это тот самый ведун Демиан или кто другой – неведомо; из туч по земле хлестнули плети слепящих молний, гром тщетно пытался соперничать с грохотом снарядных разрывов.
Артиллеристы Её Величества, бывалые и вышколенные солдаты, знали своё дело. Обычный дождик они вообще бы не заметили, разве что потом, когда пришлось бы вытягивать застрявшие в непролазной грязи орудия.
Однако если с небес устремляется вниз сплошная стена воды, гаубичные дворики тут же оборачиваются маленькими озерками, пороховые заряды невозможно донести до замка сухими, как ни укрывай, да к тому же в задранном стволе начинает достаточно громко булькать вода, набравшаяся за считаные минуты, – тут дождик поневоле заметишь.
Стрельбу пришлось задробить. Картузы с порохом спешно убирались в зарядные ящики, укрывались брезентом, но дико завывающий ветер рвал из пальцев намокшую тяжёлую ткань, опрокидывал тенты, лихо выдирая из лунок крепившие их шесты. Палатки одна за другой взмывали на воздуси, словно невиданные птицы, кружились и падали, оставляя позади сотни ярдов.
Разинутые пасти спусков в глубокие блиндажи захлёбывались в потоках воды, словно великанские глотки пытались утолить неизбывную жажду.
Офицеры в длинных плащ-палатках с накинутыми капюшонами один за другим выскакивали из стремительно заливаемых землянок; ревущий ливень с размаху наваливался им на плечи, пригнетая к земле, хлестал по щекам, забрызгивал стёкла очков.
Серый дождливыйденёк обернулся каким-то преддверием всемирного потопа.
Ай да Демиан, думал Медведь, осторожно выбираясь из траншеи, уже успевшей превратиться в глубокую канаву, заполненную до половины водой. Ай да ведун. И те, кто ему помогает, потому что одному человеку такое долго не продержать.
Неистовый ливень затушил пожары в Дальграде, по разбитым улицам бурлили потоки воды, стремительно заполняя снарядные воронки. Небо над самим городком начало быстро светлеть, чёрные низкие тучи коловоротом закружились над позициями Горного Корпуса, по-прежнему заливая их небывалым, невиданным дождём.
Мокрые до нитки, оборотни и Предслава пробирались в полуразрушенный Дальград, петляя меж воронок.
Красными немигающими глазами смотрели на них настороженные руны. Всеслав заметил, как сама Седая морщится и хмурится, их замечая, как старается отвернуться.
Защитники города меж тем медленно пятились, оставив до краёв залитые водой окопы, блиндажи и траншеи за его пределами. Там сейчас непроходимое болото, земля превратилась в кашу, человек запросто по пояс провалится.
Конечно, долго такой ливень не удержать. Любой маг выложится, да так, что окажется на самом краю той бездны, где уже остаётся только гореть без надежды затушить пожар.
Но пока над батареями, снарядными парками, обозами и госпиталями имперцев грохочет весенняя гроза – обороняющие Дальград получают передышку.
Тут хоть и мокрый, а всё равно радуешься.
– Предслава! Предслава Вольховна!
Крупный мужчина в долгополом кафтане по старому обычаю, высокой шапке верхами быстро нагонял их. Из-под копыт могучего жеребца летели фонтаны брызг. Чуть поотстав, торопилась свита – ещё десяток всадников. На боках по привычке сабли, но за плечами у всех – имперские трофейные карабины.
– Наконец-то! – выдохнул передовой наездник, поравнявшись.
– Воевода Михайло. – Младшая слегка склонила голову, а воевода, не чинясь, соскочил с коня прямо в лужу, погрузившись чуть ли не по колено.
– Наконец-то нашёл! – Он утирал воду со лба. На боку сабля в узорчатых ножнах, за поясом два имперских револьвера. Воевода сам ходил в рукопашные, был жаден до боя – смертельная схватка притягивала его, манила и влекла, словно юная красотка. И хотя воеводе полагается оставаться позади, наблюдая за боем и решая, куда направить подмогу, где ударить по врагу, а где и отшагнуть назад, воевода Михайло Шеин от привычки молодых лет никак не мог избавиться.
– Наконец-то нашёл тебя, Предслава Вольховна. – Воевода в свою очередь кивнул Медведю и Волке. – Все тут, прекрасно, превосходно!
– Анея, сестра моя старшая, слово прислала.
Могучий телом, решительный, плечистый воевода, ухитрявшийся даже мокрым с головы до ног выглядеть не как облитая водой курица, но именно как воевода, нахмурился, на скулах заиграли желваки.
Он боится, подумал Всеслав. Боится старой Анеи и презирает себя за этот страх.
– Говорит, уходить надо. На север. Дальград нам не удержать, как и в прошлый раз. Время нужно. Людей, говорит, сберегай, воевода, не землю. Землю вернём. Дома отстроим – было б кому отстраивать только.
– Так и знал, что матушка Анея это посоветует. – Воевода был хмур, отступать ему явно не хотелось. – Вы, Всеслав да Таньша, храбрые мои! Ведуну Демиану ливень этот долго не продержать – надо вам двоим к имперскому лагерю отправляться, следить – как поползут, как Дальград за спиной оставят, так и ударим, в бок им да в спину. Отправитесь?
