– Петя! – сказала Мари, – почему ты здесь, один? Пошли скорее, скоро мы начинаем разыгрывать пьесу. Будет очень весело.
Петя даже не повернулся. Он явно был чем-то расстроен. Или обижен.
Мари подошла к нему, ласково положила руку на плечо:
– Ты из-за картины, да?
– Представь себе, Машенька, – ответил Петя противным писклявым голосом, и, дёрнув плечиком, сбросил руку девочки, – папенька сказал, что её нельзя никому показывать. Тебя удивляет, что я расстроился?
Маша вздохнула и подошла к парте, на которой лежал большой лист бумаги. Егор с Варварой разглядели рисунок: страшная старуха с косой ковыляла к далёкому домику, в котором мирно горел свет. Жуткий рисунок, от которого в следующую секунду хотелось отвернуться. Папеньку, запретившего показывать картину гостям, можно было понять.
– Петя, дорогой, – сказала девочка, разглядывая картину, – никто не сомневается, что ты талантливый художник. Но не стоит ли тебе рисовать… как бы сказать… повеселее, что ли?
– Я сам решу, как мне лучше рисовать, сестрица, – буркнул Пётр, вскинув большую лобастую голову, – а ещё попрошу отца, и он научит меня магии. Тогда все у меня поймут…
Петя не договорил, он вдруг посмотрел на Егора и Варвару, которые неосторожно подались вперёд, чтобы рассмотреть рисунок. Егор готов был поклясться: мальчик увидел их! Мальчик из сна!
Парнишка спрыгнул с подоконника, продолжая пристально разглядывать ребят. Его некрасивое лицо с длинным острым носом озадаченно нахмурилось.
Маша продолжала что-то говорить, но Пётр не слушал. Сильно хромая, он направился по направлению к нашим героям, не сводя с них тёмных блестящих глаз.
– Ой, мамочки! – закричала Варвара.
И хоть мальчик был куда меньше и слабее Егора, дети, не дожидаясь встречи, выскочили в коридор. Ну его на фиг. Они бросились к зале, где топталось побольше народу: хотели спрятаться за портьеру. Не успели. Мальчик неловко вбежал в залу, заметил и направился к ним. Они шмыгнули в левое крыло, по горячке пробежав сквозь несколько человек. А там – на чёрную лестницу, узкую и тёмную. Увы, не успели они спуститься, как нос к носу столкнулись со своим преследователем – мальчиком, припадающим на одну ногу. Вскрикнув от неожиданности, они заскакали обратно, словно им очень понравилось носиться туда-сюда по лестницам.
Так бы и бегали без остановки, как литерный поезд, если бы на площадке второго этажа вдруг не заметили мальчика горько плачущим в уголке. Худые плечики заметно подёргивались от рыданий. Это было настолько неожиданно, что дети остановились. И медленно подошли к странному человечку.
Глава 23, в которой ум заходит у Егора за разум
– Ты чего? – как водится в таких случаях, спросила Варвара. Будто перед ней сжался на полу самый обыкновенный пацан.
Мальчик не ответил, лишь заплакал ещё горше.
– Да ладно, чего ты? – сказал и Егор. Добрые они ребята, Егор и Варвара, ничего не поделаешь.
– Я не смогу вас догнать, – всхлипывая, ответил мальчик, – вы убежите, сон закончится и некому будет мне помочь.
– А что, у тебя проблемы? – удивилась Варвара.
Мальчик только уткнулся в колени.
– Да погоди реветь, – Егор присел напротив. – Может, мы чего сделаем?
– Всё равно у вас не получится…
– А может, получится. В чём дело-то?
– Злой хозяин обманом заточил меня в кабинете, где я томлюсь больше века. Чтобы моя душа могла освободиться, вы должны открыть дверь и выпустить меня оттуда. Но только ночью, пока хозяин спит…
– И всё? – воодушевился Егор. – Делов-то. Показывай, где кабинет.
– Не всё так просто, добрые друзья, – мальчик шмыгнул носом, поднялся, и наконец, посмотрел на них маленькими чёрными глазками, – дверь надо открыть. Вон она, видите, загорожена шкафом? Его нипочём не сдвинуть. Но если вы попросите, он, шкаф, может, и отойдёт. Он добренький. Увы, это полбеды. Дверь заперта на замок. Чтобы его отпереть, нужен ключ. А ключ спрятан где-то в доме. Если вам удалось бы отыскать его и открыть дверь, я был бы весьма вам признателен. И, кстати, сам помог бы вам вернуться домой.
– А как мы узнаем этот ключ?
– Он большой, чёрный, с колечком в виде чёртика. Он такой один, не перепутаете. Только ищите осторожно, хозяин не должен ничего заподозрить, иначе вам придётся плохо. Хозяин очень злой и коварный.
– Ладно, – Егор дружески хлопнул парнишку по плечу и не сразу потом пришёл в себя – не почувствовав никакого сопротивления, рука прошла собеседника насквозь. Как говорится, фишка не для слабонервных.
Мальчик улыбнулся и воскликнул:
– Вы возвращаете мне надежду, мои новые друзья! Теперь я буду ждать и надеяться. Только, заклинаю, будьте осторожны. Не попадитесь ему… Увы, мне надо бежать на своё место.
Сильно хромая, бедняга заковылял в классную комнату. По дороге обернулся, помахал рукой.
Дети вернулись в залу. Егор попытался осмыслить происшедшее, и ум зашёл у него за разум. Странный сон, страннейший мальчик из сна, чёрный ключ, шкаф, который может, но не хочет отойти, коварный хозяин – всё так перепуталось, что он только ерошил макушку.
– Он с нами говорил! – удивлялась Варвара. – Как же? Ведь сказали, что все они сон!
– Не знаю, – пробормотал Егор, – завтра спросим у Антуана…
– Поможем бедняжке? – вздохнула сердобольная сестра.
Вы тоже считаете – нужно помочь? Егор лишь почесал макушку.
Они перебрались в залу, где бал продолжался вовсю.
Некий подвижный господин с особо выдающимся хохолком на голове как раз объявил, бодро взмахнув руками:
– Вальс, дамы и господа. Маэстро, музыку!
И закружился вальс. Кавалеры с изящным кивком подскакивали к дамам, протягивая правую руку в белой перчатке. Дамы, грациозно присев, протягивали левую, и вальс, словно подхватив их, начинал кружить по просторной зале. Платья вздувались парусами, а ножки в балетных туфельках, словно невесомые, летали по паркету.
Это было настолько красиво, что, забыв обо всём на свете, наши герои поневоле отвлеклись, и замерли, притаившись у стены.
Окружавших их людей давно не было в живых, даже памяти о них не осталось, а они танцевали, ходили вокруг, смеялись и радовались. Представительные господа важно беседовали, поблёскивая чудными очками на длинных ручках – лорнетами, музыканты старались изо всех сил, дамы, как бабочки крылышками, обмахивались роскошными веерами, по лестнице степенно поднимались новые гости, строгие лакеи в париках разносили подносы с бокалами шампанского.
Подвижный господин то и дело объявлял новые танцы, и пары принимались то кружиться в очередном вальсе, то вышагивать в контрдансе, то выделывать причудливые фигуры в котильоне.
