– Это я, Елена Захаровна, – отозвалась темнота голосом Антона. – Услышал шум и решил подняться. Напугал? Извините…
– Фф-фу-у…
Луч фонаря прорезал коридор. Охранник в майке и шортах, зевая, поднимался с первого этажа.
– Что случилось? Опять шалят в мансарде?
Соблюдать тишину было уже незачем. Кто бы ни был «шепчущий», как с легкой руки хозяина прозвали ночного гостя, тот уже услышал, что его ищут. Теперь он затаится до следующей ночи, когда ему снова вздумается забавлять себя чужим страхом.
Антон поднялся в мансарду и никого там не застал. Как всегда. Плотно закрытые окна, закрытые снаружи дверки под крышу. И чудесная акустика…
– Ты что-нибудь слышал? – спросила его Елена.
Парень покачал стриженой головой.
– На первом этаже полный глухарь, – сказал он. – Там только с улицы шум доносится. Собаки, пьяные, машины… И когда ветер гудит. А шепот этот туда не доходит. Я от ваших голосов проснулся.
Он направил свет фонаря в сторону, нарочно не зажигая ламп. Хозяйка небось в одной сорочке выскочила из спальни… Негоже ее смущать. Она и так нервная. Все красивые женщины имеют тонкую душевную организацию. А Елена Захаровна – очень красивая.
– На сегодня, кажется, концерт окончен… – выдохнул хозяин. – Завтра с утра обыщи каждый закоулок в мансарде. Я тоже приду.
– Так сколько раз уж искали. Нет там ничего!
Елена до утра глаз не сомкнула. Муж почти сразу уснул, а она лежала, пытаясь не думать о темноте, о шепоте и о том, что она иногда видела в дальнем углу сада, где забор примыкает к сараю…
На рассвете Антон протопал по лестнице наверх, в мансарду. Было слышно, как он двигает мебель, хлопает дверцами, ведущими под крышу. Ночное происшествие теперь казалось глупым и не заслуживающим внимания.
Муж натянул шорты и осторожно выскользнул за дверь. Он думал, Елена спит. Она не хотела открывать глаз, не хотела никого видеть. Когда мужчины после бесплодных поисков спустились во двор, она встала, умылась и подошла к окну.
Елена смотрела, как прозрачные струйки воды смывают пыль с цветов и листьев. Если бы так смыть мутную пелену с ее мыслей…
– Антон! – окликнула она охранника. – Нашли что-нибудь?
– Не-а…
Зачем спрашивать, если заранее знаешь ответ?
Подмосковье
Господин Ельцов, президент страховой компании «Юстина», устраивал в своем загородном доме вечеринку по случаю именин жены.
Собралась солидная, изысканная публика. Дочь Ельцовых – Астра – приехала вместе с женихом. Это была странная пара. На людях они вели себя чуть ли не как супруги, но, оставаясь наедине, воздвигали между собой необъяснимый барьер, сломать который не удавалось ни изредка случающейся интимной близости, ни совместной деятельности. Несостоявшаяся актриса и владелец конструкторского бюро на досуге занимались частным сыском. Слово «подрабатывали» здесь было неуместно, так как Астра Ельцова в деньгах не нуждалась, а Матвею Карелину хватало того, что приносило бюро.
После обильного ужина с устрицами и шампанским общество разделилось.
Дамы прогуливались в саду, где хозяйка показывала им клумбы и кусты барбариса. Мужчины остались в гостиной курить сигары. За раскрытыми настежь окнами цвел жасмин, облитый медным закатом. Где-то в соседних дворах бренчали на гитаре, жарили шашлыки. Из-за забора тянуло дымком.
Лето в этом году стояло жаркое, пыльное. Москвичи, кто мог себе позволить уехать из города, спасались от духоты на дачах. Палисадники приходилось поливать. Вода в речке нагревалась за день, как парное молоко. С террасы дома были видны зеленый склон, сосны и песчаная отмель.
– Пойдем искупаемся? – предложил Матвей.
– В этом лягушатнике? – брезгливо скривилась Астра. – Там дети всю муть со дна взболтали.
– Тебе не угодишь… В бассейне – хлорка, в речке – грязь. Так это же экологически чистая грязь!
Она рассмеялась. От выпитого шампанского слегка кружилась голова.
– На самом деле я просто изнываю от скуки. Развесели меня, Карелин!
Он вяло пытался шутить, вспоминать старые анекдоты.
Ельцов из гостиной внимательно наблюдал за дочерью. Что за отношения у нее с этим Матвеем? Когда тот придет свататься, руки просить? Или законный брак вовсе из моды выходит?
– Угощайтесь… – Он машинально протянул коробку с сигарами подошедшему гостю. – Доминиканские.
Тот вежливо поблагодарил, проследил за раздраженным взглядом Ельцова.
– Дети, дети… – вздохнул гость. – Вроде бы выросли уже, а отцовское сердце все болит за них, все тревожится. Как дочка, Юрий Тимофеевич? Счастлива?
– Черт их разберет теперь! – с сердцем произнес хозяин дома. – Чего им надо? Чем они живут? Какими идеалами? Погубит женщин эмансипация, как пить дать. Самостоятельность приличных барышень до добра-то не доводит!
Он осекся под пристальным взглядом гостя. Тот обрезал кончик сигары, но закуривать не спешил, будто выжидал или собирался заговорить о чем-то важном.
Господин Юдин занимался лесной промышленностью, обработкой древесины и прочим сопутствующим бизнесом. Дела у него шли с переменным успехом, но в последнее время наладились. У Юдина был сын, который во всем помогал отцу и, по слухам, отличался коммерческим чутьем, любил рисковать, но всегда оправданно. Несколько смелых контрактов принесли ему хорошую прибыль.
– А твой парень как, Аким Иваныч? Женился? Внуков тебе подарил небось? Не то что моя вертихвостка!
Лесопромышленник поднес кедровую лучинку к сигаре и, держа пламя на некотором отдалении от кончика, как бы втягивал его в сигару.
«Знает толк! – одобрил Ельцов. – А про сына молчит. Видать, и у того не все гладко!»
– Женился мой наследник, – степенно кивнул Юдин. – Привел в дом невестку. Жить будут отдельно от нас, стариков, детей пока не планируют.
– На комплимент напрашиваешься, Аким Иваныч. Какой же ты старик? Крепок еще, бодр, полон сил. Слышал, проект грандиозный задумал с финнами. Так?
– Так-то оно так… – Юдин с наслаждением затянулся и выпустил облачко ароматного дыма. – Только неспокойно у меня на душе.
– Может, нервы подлечить надо?
С террасы раздался мелодичный женский смех, и Астра в сопровождении «жениха» впорхнула в гостиную. Платье из кремового шелка красиво облегало ее фигуру, щеки горели румянцем.
– Мы вишен возьмем, папа! – весело сообщила она. – И мороженого!
Лесопромышленник поклонился, пропуская молодых людей к столику со сладостями. Мороженое лежало во льду, шоколадное и ванильное, украшенное фруктами: желтые кусочки ананасов, оранжевые дольки апельсинов, зеленые кружки киви…
