Книга Дороги колдовства (сборник), страница 18. Автор книги Екатерина Неволина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дороги колдовства (сборник)»

Cтраница 18

Достойно ответить ей я не могла. Собственно, я не могла ответить вообще. Наверное, мне даже польстило, что они переоценили мои силы. Сделать хоть что-нибудь было немыслимо. Оставалось только покрепче сжимать мамин браслет. Пульс гулом стучал в висках. Возможно, все мое тело содрогалось в такт ему.

Вторая тетка поправила мои волосы, и обе, подхватив меня за руки, потащили в святилище.

Я не сразу узнала помещение. Ночью оно казалось другим. Наверное, в этом виновата полная луна. Искусственного освещения здесь не было: ее света оказалось достаточно. Было видно всё — до самой распоследней трещинки на полу пещеры. Символы на алтаре светились холодным серебристым светом.

Посреди зала стояла старуха, Сашкина бабушка. Ее фигура казалась целиком окутана серебряным маревом. Длинные, расшитые серебром одежды, серебряно-седые распущенные волосы… даже глаза сияли ярким серебряным светом.

За старухой застыли в почтительных позах еще с десяток человеческих фигур. На них белые балахоны с капюшонами, низко надвинутыми на голову, лица полностью скрыты.

«А хорошо бы, — промелькнула в голове мысль, — чтобы, как в фильме, под одним из этих капюшонов оказалось знакомое лицо. Пусть я не буду главной героиней. Пусть я буду глупой блондинкой, которую спасает герой…»

— Все готово, сестры. Приступаем, — проговорила старуха сухим трескучим голосом.

Вот сейчас одна из белых фигур откинет с лица капюшон…

Те, кто стояли за спиной старухи, откинули капюшоны…

Мама?!

Честно говоря, я ожидала, что это будет папа или Сашка. Ну ничего, мама тоже справится. Не зря же у нее железный характер. Вот она им сейчас покажет…

Но мама безмолвно стояла среди прочих женщин, лицо ее походило на застывшую маску, а на лбу, как я разглядела, серебряной краской был нарисован круг, символизирующий полную луну.

Тогда-то мне и стало по-настоящему страшно.

— Сегодня, — снова заговорила старуха, — значимая ночь для всего нашего рода. Наша Великая Мать получит то, что ей обещано, а в наших рядах станет на одну сестру больше. Подойди, дитя.

Мама, склонив голову, приблизилась к старухе.

Этого просто не может быть! Все это — не на самом деле!

— Сестра, — проскрипел старческий голос, — знай, что ты избрана. Великая Мать даст тебе счастье послужить вместилищем будущего сосуда Ее благодати. После церемонии на тебя падет ее милость, и ты родишь ребенка, девочку, которая станет носителем бессмертной души хранительницы рода. Моей души.

Мама опустилась перед старухой на колени, и та надела на ее шею какой-то амулет.

Я обмякла в руках своих сторожей. Что же произошло, пока я была без сознания? Моих родителей схватили, одурманили, заколдовали и теперь заставляют служить жестокой, безжалостной богине с хрустальным голосом и холодным сердцем?..

Луна смотрела на меня с насмешливым торжеством: ну что скажешь теперь, глупая девчонка?.. Что скажешь в свой последний час?..

Мир плыл перед глазами. Сказать мне было совершенно нечего. У меня не оставалось сил, чтобы сопротивляться, — жажда жизни утекала из меня, как вода из разбитого сосуда. Мой мир был разбит на кусочки, его уже никогда не склеить. Мамин браслет выпал из разом ослабевшей руки и покатился по полу. Я следила за ним бессмысленным взглядом.

Оставалась одна-единственная надежда, что Сашка все-таки спасся, сумел сбежать и поможет нам…

Наверное, старуха опять прочитала мои мысли, потому что подошла ко мне и взглянула сумасшедшими глазами прямо в лицо.

— Мой внук молодец. Он ловко обманул вас, ведь правда? Мы опасались, что вы о чем-нибудь догадаетесь, поэтому у нас был запасной вариант. Саша. Его задачей было войти к тебе в доверие и в нужный момент привести вас всех сюда, прямиком к нам в руки.

Надежды не осталось. Бледная луна торжествующе смеялась надо мной: глупая девчонка! Глупая маленькая мечтательница!

— Развяжите ее, — велела старуха своим помощницам. — Теперь можно.

Они развязали меня и вынули изо рта кляп. И вправду можно. Всякая мысль о сопротивлении исчезла из моего сознания. Поскорей бы все это закончилось. Не важно, что будет, лишь бы поскорей…

Старуха взяла меня за руку и повела к алтарю, а женщины в белом — и среди них моя мама! — что-то монотонно запели. Эту мелодию, или нечто очень похожее на нее, я слышала прошлой ночью. Она качала меня словно на волнах, в груди было пусто и удивительно спокойно. Наверное, я уже умерла. Остались пустяки — только формальности.

Символы на алтаре вспыхнули ярко-алым и закружились перед глазами в бесконечном хороводе. Я чувствовала, что время остановилось, и сама легла на леденящую поверхность камня. Он был холоден как лед, нет, гораздо холоднее льда. Холод заполнял меня, проникая в кровь, расползался по всему телу. Я закрыла глаза, укачиваемая на волнах монотонной мелодии.

— Сопротивляйся! Не дай ей запугать тебя! Беги! — прорвался вдруг сквозь пение звонкий мальчишеский голос.

Я вздрогнула и открыла глаза. Старуха стояла надо мной с большим ножом в руках, и ее глаза горели нетерпением.

— Пес! Вперед! Взять ее! Беги, Ира! — снова закричал Сашка.

Я скатилась с алтаря, сильно оцарапав обо что-то ногу. Впрочем, что там нога — речь шла о моей жизни!

Старуха, не выпуская из рук нож, бросилась за мной. Но тут ее настигла огромная косматая туша. Верный Сашкин друг, Пес наскочил на старуху, та отступила, и они вместе, вдвоем, рухнули вниз — в провал, где кипело и бесновалось море.

Старуха закричала. Так отчаянно и громко, что я невольно зажала уши — лишь бы не слышать этого ужасного вопля.

И в тот момент, когда ее крик достиг немыслимых высот и внезапно оборвался, на меня словно обрушилась вся боль и усталость последних дней. Она давила, пригибая к земле, вонзалась в тело тысячью отравленных стрел. Согнувшись от невыносимой боли, я хватала ртом воздух, который вдруг превратился в расплавленный тугой металл. Перед глазами потемнело, и я упала на алтарь, не чувствуя уже больше ничего.

Глава 8 И было утро…

Женский плач…

— Ира! Ира! Ну пожалуйста, пусть только она придет в себя!

Кто-то тормошил меня, растирал виски и уши.

Я открыла глаза. Медленно, словно они были засыпаны песком. Резкий свет солнца ударил прямо по глазам, и я снова сомкнула их. Солнце — мой враг. Я знала это.

— Иришка! Ну что же с тобой! — воскликнул рядом со мной мужской голос. Папин голос.

— Я уже… мне уже… лучше… — прохрипела я. Голосовые связки почти не подчинялись мне. Чтобы говорить, приходилось делать огромное усилие.

— Ирочка! Мы так волновались!

К щеке прикоснулось что-то мокрое. Это мамино лицо, холодное от слез.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация