– А ты не знаешь? – удивился Пушистик. – А, ну да, ты же новенькая. Ну тут… В общем, нехорошее здесь место. Мальчик здесь пропал год назад. Пошел в лес и не вернулся. Его искали, да только телефон и нашли. Здесь. – Он кивнул за забор. – Две девочки еще были в этом году и раньше. И никого не находят.
– А это место-то при чем?
– А здесь, бабка говорит, место плохое, много людей погибло на этом месте. Говорят, что по ночам тут слышны их крики и можно даже увидеть огонь…
– Ты видел? – оборвала Даша. Пушистик сник. – Вот и не говори. Большой мальчик и не знаешь, как такие страшилки рождаются? Я тоже про тот пожар слышала. – Она повернулась к Дине. – Лет сорок назад тут стоял деревянный барак. Больница в нем вроде была, я не вникала. И однажды ночью он сгорел. Никто не знает почему. Куча народу погибла. Страшно, конечно, но ничего мистического. Про крики это впечатлительные бабушки рассказывают.
«Впечатлительные бабушки» неожиданно задели Пушистика. Он указал пальцем на двор стройки:
– А это, по-твоему, что? Видишь, снег до сих пор лежит? На стройке-то деревьев нет, от солнца его ничто не закрывает, а он лежит и таять не думает. Аномальная зона здесь, Даша, хочешь ты этого или нет.
Дина глянула во двор: правда снег. Недотаявший снежный островок, метра два на два, он лежал не в теньке, а на самом солнышке. Правда странно.
– Ой, да расслабься ты, Жучка! Пушистику на ночь бабка газеты читает про всякую мистику-шмистику, вот он тебе и пересказывает.
– Что ты врешь-то? Сама про аномальные зоны не слышала? Хоть про Бермудский треугольник? Или про Лес Смерти? Туда в голодные годы стариков умирать заводили. Лес большой, тихий. Идешь там, и все время кажется, что рядом кто-то есть. И обратно уже не выйдешь. Души тех умерших стариков заманят в чащу и не выпустят.
– Бред! – не сдавалась Даша. – Тебе, может, сейчас кажется, что рядом кто-то есть? Говори, не стесняйся, все свои.
Дине вдруг показалось, что она слышит запах горелых досок. А Пушистик с Дашей все пререкались:
– Да? А отчего, по-твоему, стройку-то заморозили?
– И отчего же? Все строители, что ли, разбежались, привидениями распуганные? Нет, Пушистик, мы современные люди и не верим бабушкиным сказкам. Пропавшие отдельно, пожар отдельно. Да, Жучка? Хочешь, мы с ней сюда ночью придем? Крики послушать, на огонь посмотреть, а?
Это был вызов! Отец предупреждал, что новичкам в школе часто устраивают проверки на вшивость. Может быть, даже и отпустит ради такого дела… Но лучше не спрашивать. И да, лучше пойти, а то на всю жизнь рискуешь остаться Жучкой. Дина кивнула, типа согласна, и с надеждой уставилась на Пушистика: может, отговорит?
– Да вы что, девчонки? Не пущу! – завизжала Светка, но ее никто не слушал. А Лысый, молчавший до поры, заявил, что пойдет с ними. Интересно ему, видите ли.
– Ну тогда и меня возьмите, – добил Пушистик. – Самому любопытно, да и должен вас кто-то охранять.
Даша еще что-то ворчала об охранных способностях Пушистика, а Дина уже прикидывала, как потихоньку смотаться ночью из дома и что с собой брать.
Встретиться договорились на пустыре в полночь. Дина еще побродила по дворам, забежала к матери, но ее не было дома. Вернулась, заглядывая по дороге под каждый куст. Дома проскочила мимо отца на кухне, сделала уроки и опять улизнула на улицу. Во дворе ее уже встречали. Баба Маша, соседка, сидела на лавочке и заранее разводила руками:
– Не пробегала твоя собака, Диночка. Я уж всем рассказала, так что не пропустим. Если увидит кто…
– Спасибо, Бабмаш. – Дина встала у скамейки: делать-то что? По дворам искала, к школе теперь пробежаться надо и к магазинам…
Дина шла не спеша, все равно вглядываясь во дворы. Они пустынные, просматриваются далеко, и каждый патрулирует своя бездомная стая. Ох, не загрызли бы Ланку! В лесу заблудиться она не могла. У нее нюх, да и лес не такой большой. Что-то случилось, точно. Дина гнала от себя эту мысль все минувшие сутки. Но теперь…
В новом микрорайоне успели открыть всего два магазина, Дина быстро их обошла. У продуктового ждала хозяина дисциплинированная овчарка, у хозяйственного, который еще и обувной, и бог знает какой, паслась целая орда дворняжек, но Ланки среди них не было. Дина свернула к школьному двору. Она шла длинной дорогой, минуя клуб, библиотеку, гаражи… Тут и там ее облаивали собаки, и все не те. У гаражей на Дину выскочил здоровенный кавказец, но его вовремя отозвали. Невидимый дядька из бокса рявкнул на собаку, а потом на Дину, что-де шляешься? Нет, сюда бы Ланка не сунулась.
На школьном дворе было тихо и пусто. Даже компании ни одной на врытых в землю шинах, вообще никого. Дина обошла школу. Там, у черного хода на кухню вечно пасутся местные собаки. Неулыбчивая Галина Ивановна выносит им остатки школьного обеда. Она сама похожа на собаку: у нее вытянутое лицо с седыми бровями и усы. Когда собаки не едят, они лежат клубками на заднем дворе среди пустых ящиков.
…А сейчас не лежали. Пустые ящики валялись на земле, там же громоздилась гора каши, вываленной для собак и не тронутой. Странно. Куда они все подевались? Дина в этой школе всего пару месяцев, но собаки на заднем дворе уже успели стать привычной частью пейзажа. Они всегда были здесь, не уходили. С чего вдруг?
Дина подошла ближе. Грязь у входа на кухню была истоптана собачьими лапами, кое-где налипли шерстинки, и даже целые клочья: весна, линька.
Лязгнул засов железной двери с надписью «Служебный вход», и на пороге показалась повариха Галина Ивановна. Она уставилась на нетронутую гору каши, а Дину будто не видела.
– Так и не пришли? – спросила она себе под нос и явно не ждала ответа. Она вздрогнула, когда Дина сказала: «Нет», – но быстро вернулась в привычный образ:
– А ты что здесь? Уроки давно кончились! Днем от вас покоя нет, еще вечером под гитару горланят…
– Да я собаку ищу!
Повариха посерьезнела и опять уныло уставилась на гору каши:
– Нет тут собак, девочка. Со вчера не приходили. Если узнаю, что травит кто… Своим дружкам так и передай: самих отравлю!
– Каким дружкам? Да я сама ищу… – Повариха уже захлопнула дверь, вот и поговорили. Значит, не у одной Дины пропала собака? Вообще, если поблизости от леса такое творится, вам любой скажет: бойся волков. Голодные волки зимой совсем звереют, не боятся выходить к людям, не брезгуют ни собакой, ни одинокими прохожими. Но теперь весна. И в лесу нет волков. Или все-таки «не было»?
Отчего-то сразу стало прохладно, Дина поежилась. На школьный двор спускались сумерки: опять кто-то загулялся, нужно домой. Дина делает еще один круг по школьному двору и выходит через дальнюю калитку на пустырь, полкилометра – и дома. Пустырь тянется вдоль леса, Дина бредет, глядя под ноги. Чем он только не захламлен, этот пустырь! Стекла, покрышки, сломанные снаряды со школьной площадки… Темнеет. Дина то и дело спотыкается и ругает себя, что не захватила фонарика. Она запинается о железную трубу непонятного вида и падает на четвереньки.
