Дина пробежала еще пару шагов. Когти зацокали тише и быстрее.
– А ну ко мне! Опять потеряться хочешь?!
Ланка уже вдалеке залилась радостным лаем. Дина плюнула и рванула за ней.
Темно. Кроме собачьего хвоста и сверкающих пяток, ничего вокруг не было видно. Дина будто бежала по темному тоннелю, в конце которого мелькал хвост. Она ничего не слышала, кроме цокота когтей, и ничего не видела, кроме этого хвоста. Мелькнула предательская мыслишка: «Ланка так себя не ведет», – но Дина отмахнулась, да кто бы не отмахнулся?
Дина почти догнала ее. Пробежав пол-улицы, она свернула в сторону гаражей и еще долго бежала мимо боксов за мелькающим впереди черным хвостом. Собака нырнула в проулок между гаражами, Дина – за ней… Тупик. За гаражами был высоченный бетонный забор. Удрать оттуда можно было, только перепрыгнув, собака бы не смогла…
Но собаки не было! Дина шарила взглядом по маленькому тесному тупику. Даже в темноте тут не потеряешь черную собаку, потому что наступишь на нее. Ланки не было. Дина попятилась и услышала за спиной:
– Вот ты и попалась.
Глава VI. Зверь
– Миха? – Вот уж кого Дина не ожидала встретить! Она и забыла давно про того странного парня, который не помнил, где живет. – Где ты пропадал? Как ты? Как нога? – Она говорила, а сердце стучало где-то в затылке. Горло сдавили стальные пальцы, дышать было невозможно. В нос шибанул запах гари. Внутренний голос вопил: «Беги!» – но за спиной был высоченный забор, по сторонам – стены гаражей, а впереди стоял Миха.
В темноте Дина не видела его лица, отчего-то казалось, что он улыбается.
– А ты кого ждала? – Голос был спокойный и гадливый. – Папочка сегодня далеко, да? – Он шевельнул плечом, и Дина полетела на спину от удара. Хорошо, голову наклонить успела, иначе затылок бы встретился с бетонным забором. Миха в световом проеме стоял, растопырив руки.
– Так это ты? Светка, собаки?
– Собаки, – кивнул Миха. – И Жучка.
– Сам ты!.. – Дина вскочила, но боль в боку заставила согнуться пополам. Резануло как ножом. Дина зажала рану ладонью и почувствовала, как намокает майка. Краем глаза она видела, как Миха отнимает руку, пустую руку с открытой ладонью, ни ножа, ничего у него не было. А больно было. Больно было так, будто насквозь проткнули. И кровь, кажется, шла. Теплая, просачивалась сквозь пальцы, зажимавшие рану. Если Дина сейчас потеряет сознание…
– Погоди… – Еще удар. Дина клюнула носом землю, и прошлогодние засохшие травинки пощекотали лоб. Их больше нет, они сухие, мертвые. Их больше нет.
Перед глазами было темно: это Миха навис над ней, заслонив собой свет. Замахнулся правой рукой. За эту руку надо хватать. Выкрутить, проскочить – и бегом. За эту хватать…
Раненый бок разрывало, будто ее насаживали на шампур. Дина вцепилась в руку повыше кисти, Миха дернулся так, что Дине пришлось вскочить на ноги, чтобы не выпустить его. В живот ткнулась удобная опора – Михина коленка.
«Гаражи высокие, – подумала Дина, наступая на эту коленку. – Отпущу – убьет», – подумала она и отпустила руку. «Не допрыгну», – переступила на плечо. Миха вскочил и сам нечаянно сбросил ее на крышу гаража.
Несколько длинных секунд она бежала, забыв о ране в боку. Жестяные крыши тесно стоящих гаражей грохотали под ней, было непонятно: ее шаги или Миха гонится. Потом голова закружилась, из-под пальцев выскользнул влажный мох, такой часто растет на крышах, и что-то больно ударило в спину.
Очнулась она от того, что кто-то горячо дышал прямо в ухо. Руки, ноги, спина – все болело так, будто ее сбросили с пятого этажа. «Догнал!» – ужаснулась Дина и открыла глаза. В небе стоял огромный яркий полумесяц. Он освещал крыши гаражей, пустую дорогу. Над лицом нависла здоровенная звериная башка. Она тяжело дышала, высунув язык, и с языка на Дину капала водянистая слюна. В пасти поблескивали клыки.
Зверь не нападал, он просто сидел, широко расставив передние лапы, и глядел куда-то впереди себя. Его грудь вздымалась от частого дыхания, и Дину гладила по лицу мягкая шерсть. Кавказец! Зверюга, стерегущая гаражи! Он уже нападал на Дину однажды, но тогда его вовремя отозвал хозяин, и Дина отделалась легким испугом.
От ошейника пса вверх тянулась цепь. Небо над головой пересекал стальной трос, натянутый между крышами гаражей, на нем и крепилась привязь. Кавказец опустил морду: ага, заметил, что Дина очнулась, сожрет или подумает? Но он только ткнулся носом ей в лицо и опять уставился в пространство перед собой.
Дина тихонько шевельнулась: бок болел невыносимо. Кавказец удивленно посмотрел на нее и опять принялся разглядывать что-то прямо перед собой. Там, куда он смотрел, ничего не было, пустая дорога. Но может, собаке виднее? Дина стала всматриваться в полумрак и почувствовала на щеке здоровенный собачий язык. Она осторожно погладила пушистую шерсть, и язык радостно загулял по всему лицу.
– Ты живой, – сказала она псу. – Ты, наверное, последняя живая собака в округе. У Михи против тебя кишка тонка. И против меня тонка!
Кавказец вскочил на четыре лапы и завилял хвостом.
– Проводишь? – спросила Дина. Она отстегнула карабин, и кавказец радостно заскакал вокруг.
Вставать пришлось, опираясь на стену гаража, и так по стеночке брести, пока гаражи не кончились. Кавказец все это время носился кругами, то ли поторапливая, то ли просто радуясь нахлынувшей свободе. Когда прошли гаражи, он притащил Дине палку. С палкой можно было идти, а на свою рану в боку Дина старалась не смотреть. Казалось, что за ней остается кровавая дорожка, по которой Миха идет, нюхая землю, как гончая по кровяному следу.
Как они дошли до травмпункта, лучше и не вспоминать. Дина кое-как вскарабкалась на крыльцо и нажала звонок над беленой железной дверью.
Дверь открыла фигура в синей робе врача и тотчас отпрянула:
– Динка?! Ты чего? – Голос принадлежал Светкиной матери. Дина шагнула в коридор, и кавказец смиренно сел на крыльце, показывая, что будет ее дожидаться.
В освещенном коридоре Дина задрала майку и сама наконец взглянула. Ничего. Совсем ничего! По ощущениям – все внутренности наружу, а на вид – ни царапины. А как же кровь? Неужели ей почудилось?
– Что случилось, Дина? Пройди, не стой, что-то я ничего не вижу. Голова не кружится?
Дина почувствовала, что опять теряет сознание.
– Значит, все-таки кто-то есть, – сокрушалась Светкина мать, подталкивая Дине чашку с горячим чаем. – Я так надеялась, что она просто ушла из дома, обиделась на какую-нибудь ерунду. Думала, отсиживается у друзей. А ты… Ты не выдумываешь?
Дина глотнула кипятка и поморщилась. Бок болел немилосердно, под ребрами налился здоровенный синяк. Отделалась нелегким испугом. Светкина мать то и дело задирала Дине майку и больно щупала ребра, хоть рентген и не показал перелома.
– Видела, как вас сейчас вижу. И он не один. Этот, что на меня напал. Говорил, что не знает никакой Светки. Собаки вот – его рук дело.
