– И не спеши никому доверять. Вежливость вежливостью, но прежде чем раскрывать кому-то душу, стоит семь раз подумать.
– Доверяй, но проверяй, – улыбнулась я.
– Нет, даже не так: проверяй, а доверять не спеши. Помни – на гибельной трясине красивые цветочки растут!
Что ж, моя мама в своем репертуаре. Лучше бы велела запирать дверь ночью на все засовы и не приводить в гости малознакомых личностей. Впрочем, она права, эти меры осторожности я знала и так. Мне слишком рано пришлось привыкать к самостоятельности.
Ехали мы достаточно долго. Автомобиль несся на такой скорости, какой я раньше и представить себе не могла. Пейзажи за окном пролетали с нереальной быстротой.
Никита всю дорогу развлекал нас шутками и анекдотами, так что скучать не приходилось. Потом его вообще на песни пробило.
– Со-ло-вей ку-куш-ку… – затянул он тоненько, по нотам, а потом неожиданно взревел басом: – …долбанул в макушку! – И снова вывел тоненько: – Ты не пла-а-ачь, куку-ушка… Заживет макушка! – завершил проникновенно.
Мы хихикали. А Никита не унимался, рассказывал анекдот на два голоса – первый был тонким и ноющим, второй – грубым и сердитым:
– До-октор, у меня голова кружится… – Я вижу! – И в ушах звенит… – Я слышу! – А еще меня вчера «Скорая помощь» сбила… – Я знаю!
Я подумала, что с его талантами было бы лучше на сцене выступать, а не работать шофером. Хотя когда я первый раз его увидела, то подумала, что этот тридцатилетний двухметровый громила или служит в силовых структурах, или занимается профессиональным спортом. Но не знаю, как насчет спорта, а сцена многое потеряла в его лице.
Я знала Никиту давно. Вот уже лет семь или восемь он возил маму на ее таинственную работу, и я подозревала, что в его функции входит не только крутить баранку. По моим догадкам, он был и ее телохранителем, и помощником, и надежным коллегой. Но все мои попытки расспросить тихонечко у него, что же там за такая работа, потерпели фиаско. Этот балагур и юморист, как выяснилось, умел хранить секреты и был на самом деле серьезным, по-настоящему серьезным человеком…
– А мы скоро приедем? – в седьмой раз за дорогу спросила Лилька. – А то коты в корзинах уже соскучились…
– Осталось немного, – ответил Никита.
– Вот и хорошо! – недовольным тоном сказала Кремнева. – А то я тоже уже соскучилась.
– Ну, красавица, там тебе скучать не придется. Леса заповедные, сказка! А уж какое озеро! Первозданная русская красота! И как это тебя, красавица, мама одну отпустила?
– Да она рада была от меня отдохнуть! – фыркнула Наташка. А я вспомнила свой недавний разговор с мамой и сказала скорее сама себе:
– Моя тоже.
– А вот это ты, Ника, зря. – Веселье разом слетело с Никиты. – Твоя мама думает и переживает за тебя каждую минуту, когда находится не рядом с тобой. Поверь, ей было нелегко отпустить тебя одну в такие дали.
Было в его тоне нечто такое, что я поверила. Но почему тогда она предложила мне уехать первой? Кто ее знает, мою странную маму…
Никита словно угадал мои мысли:
– Просто Настя… то есть твоя мама, хочет, чтобы ты отдохнула в свое удовольствие – друзья, приволье, никакого контроля взрослых. А чем еще можно порадовать вас в таком возрасте? – улыбнулся он и опустил стекло пониже. – Ты только вдохни этот хвойный лесной воздух! Одно это стоило того, чтобы удрать из города.
В самом деле, мы теперь ехали по узкой лесной дороге, то и дело над нами нависали роскошные сосновые ветки, и одуряюще пахло хвоей и свежестью. Я только теперь обратила внимание, что дышу полной грудью, тогда как на городских улицах старалась вдыхать поменьше воздуха. Причем местность стала гористой – мы ехали то вверх, то вниз, миновали несколько крутых поворотов, на которых Никита не счел нужным сбавлять скорость.
Все дружно ахнули, когда на резком спуске пришлось столь же резко свернуть вправо.
– Вы бы поосторожнее на таких поворотах! – не выдержала Лилька. – А если бы там кто-нибудь дорогу переходил? За деревьями-то не видно!
– А помнишь, как мы на таком повороте прикалывались! – Егор толкнул Кольку, и оба засмеялись. Нашей компании эта история была давно известна, но Кольке захотелось, видимо, похвастать перед Никитой.
– Егор как-то с дачи косу привез, настоящую, которой траву косили. А потом мы взяли манекен на подставке, напялили на него черный плащ с капюшоном, прицепили косу и поставили у обочины за таким же крутым поворотом. Машин там ездило мало, но водители так пугались!..
– Вам по шее не дали? – осведомился Никита.
– Нет, мы хорошо замаскировались. А потом один дядька свернул за поворот, увидел нашу смерть с косой, разогнался, сбил ее и несколько раз переехал машиной, – ответил Егор. – После чего забрал косу и укатил.
– Правильно сделал… Фу ты черт рогатый, с вашими манекенами и косами!
Из-под колес взметнулась мощная волна грязной воды, а в следующий момент машина остановилась.
– Опять не туда заехал, елки зеленые! – ругнулся наш водитель и стал сдавать назад и вправо, чтобы развернуться. – Заговариваете мне тут зубы!
Я приподнялась на своем заднем сиденье, пытаясь увидеть, куда нас занесло. Узкая лесная дорога впереди расширялась, и посреди нее красовалась огромная лужа. Чуть в стороне между деревьями бежал широкий ручей, видимо, разлившийся от недавних дождей, потому что вода поблескивала и дальше между деревьями. Да и лужа, в которую мы въехали, явно натекла оттуда. Никита резко развернул машину, и за окном мелькнуло что-то пестрое. Я припала к стеклу. И удивилась – впереди у обочины росло какое-то дерево, сплошь увешанное разноцветными, а чаще белыми тряпочками и ленточками. И в этот же момент я почувствовала, что мой кулон стал холодным, как ледышка.
Я не преувеличивала, когда говорила о его чудесных свойствах. В случае опасности или приближения нежити он нагревался, а в критические моменты просто обжигал. Но иногда, напротив, становился ледяным, и это означало не опасность, а что-то другое… Тут по-разному бывало.
– А можно остановиться на пару минут? – попросила я водителя.
– Что, ленточку хочешь повесить?
– Какую ленточку?
– На яблоню, – он кивнул в сторону разноцветного дерева.
– А зачем там ленточки? – оживились ребята.
– Бытует тут суеверие одно. Что если приходится здесь останавливаться – нужно повесить на эту яблоню ленточку или какую-нибудь тряпочку. Вы не знали?
– Откуда бы? – пожала плечами Лилька.
– Ну, я человек не суеверный, а вы как хотите.
– Хотим, хотим! – закричала Наташка Кремнева. Она покопалась в своей сумке и вынула длинную красную ленту.
– А что, завяжем на счастье! – провозгласил Егор, выдернув из кармана новенький носовой платок.
