– В общем, да… – согласилась Наташа. – По крайней мере, звучит правдоподобно. А сейчас давай спать! Представь, как туго мы будем соображать завтра, если сейчас не выспимся! Маринка и без того считает тебя несообразительным…
– Это она тебе такое сказала, да? – Толик аж подскочил.
– Нет, это мне так кажется, – поспешила успокоить брата Наташа.
– И вообще, – запоздало возмутился Толик, – Причем тут Котикова? Какое мне дело, каким она меня считает… На себя пусть посмотрит…
Правда, несмотря на недовольное бормотание, Толик все же улегся и затих. Последнее ценное изобретение, сделанное им в этот вечер, оказалось потом очень нужным. Толик подумал, что для лучшего отдыха в спальном отсеке, можно пускать туда усыпляющий газ. Чтобы отдыхающий в любом случае засыпал и отдыхал, даже если не хочется… Плохо ведь, когда человеку нужно спать, а он не может уснуть…
Маринкина бессоница
Сон все не шел и не шел к Маринке. Вероятно, Толик придумал свой усыпляющий газ, каким-то образом почувствовав состояние Маринки. Она как не смогла заставить себя успокоиться и уснуть в эту ночь. Энергия клокотала в ее груди и требовала выхода. Перед глазами проносились умопомрачительно красивые картинки с видами Земли и Марса.
– Нужно спасти! – словно в бреду, шептала Котикова сама себе. – Нужно спасти это все! Не может быть! Не может быть, чтобы не было способа.
Маринка резко поднялась, зажгла лампу, присела на корточки и влезла под стол. Честно говоря, посиделки там выходили не слишком приятные. Маринка втянула голову в плечи, поджала ноги к груди и попыталась сообразить, как долго сможет просидеть в такой позе. Результаты получались неутешительные.
– Мариночка, что с тобой? – в комнату заглянула бабушка, всегда чутко реагирующая на включение света в комнате внучки. – Это ты во сне?
– Ага, – ответила первое, что пришло в голову Маринка. – В твоем сне. Я тебе снюсь…
– А-а-а, а я уж подумала, – к великому Маринкиному изумлению бабушка успокоилась и отправилась к себе.
Маринка, не глядя, вытянула руку, нащупала лампу и забрала ее к себе под стол. В будущем корабле мгновенно сделалось уютнее.
«А все открытое пространство можно завесить шторами!» – осенило Маринку, и она бросилась приводить задуманное в реальность. – «А места, где в корабле должны будут быть иллюминаторы, лучше закрывать не плотной тканью, а тюлем!»
С горящими и чешущимися от недосыпа глазами, Маринка носилась по комнате, прикидывала будущую конструкцию и рыскала по шкафу, в поисках подходящей ткани.
Когда утром бабушка заглянула в комнату к Маринке, то поначалу решила даже, что ошиблась дверью. При всей Маринкиной безалаберности, такого бардака в комнате твориться просто не могло!!!
– Караул! Воры!– осознав, наконец, что увиденная картина происходит в действительности, бабушка принялась созывать на место происшествия всех домашних.
От ее криков Маринка и проснулась. С ужасом обнаружив себя спящей поперек кровати и запутавшейся в одеяле, она на всякий случай подключилась к бабушкиным стараниям.
– Караул! – с энтузиазмом подхватила она, а потом с искренним любопытством поинтересовалась: – А где воры?
– Ой! – бабушка всплеснула руками. – Так ты тут? Я уж думала тебя похитили… Видимо, искали что-то другое… что-то нужное и полезное, вероятно…
– Точно, – Маринка поняла, в чем дело, и от смеха проснулась окончательно. – Искали другое. Точнее – я искала. Ну, там, всякое… Ты не волнуйся бабулечка, ко мне скоро Наташа с Толиком придут, мы немного еще поиграем, а потом все приберем…
Все оставшееся до отъезда взрослых время Маринке пришлось горячо доказывать, что игры с Наташей и Толиком не принесут ни комнате, ни дому никакого вреда… Возможно, если бы родителям не было так некогда, Маринке не удалось бы убедить их в собственной нормальности, но, слава всевышним, все обошлось…
Он сказал: «Поехали!»
– Обошли кругом землю? Выстояли очередь за билетами на поезд? Нет?! Тогда отчего ж вы так долго?! Скорее, вы опоздали на целых 10 минут! – прокричала Маринка, шлепая босыми ногами по дорожке. – Заходите, я уже столько всего напридумывала!
За воротами стояли Наташа, Ник, Толик и Кешка. Вид у всех четверых был крайне удрученный.
– Эй, что с вами?! – Маринка негодующе свела брови над переносицей. – Я вон тоже не выспалась, но не хожу же с кислой мордой. Заходите! Корпус корабля уже готов. То есть, тесновато, конечно, но когда стол превратится в корабль, он же увеличится…
– С чего ты взяла? – удивился Ник.
– Потому что я так придумала! – уверенно отрезала Маринка. – Во что верим, то и сбывается. Так ведь? И вас попрошу верить моим придумкам безоговорочно! А сама буду верить вашим… – Маринка на миг стала серьезной. – Понимаю, что все это звучит очень смешно, но мы должны заставить себя поверить… Представьте только: от этой веры зависит останется ли наша планета жить.
– Котикова, не узнаю тебя! – восхищенно присвистнул Толик. – Еще вчера ты ни на что не рассчитывала… А теперь – веришь в победу.
– А я как раз узнаю, – улыбнулась Наташа. – Ту тебя – прежнюю! Ту, которой ты была еще до нашего первого полета…
Полевые многозначительно переглянулись и вдруг хором закричали:
– Ура! Маринка Дикая Кошка снова с нами! На этот раз уже точно!
– Жаль, что Косточкин этого не видит, – тут же грустно вздохнула Наташа.
Вот тут и выяснилась основная причина печали пришедших. Косточкин – улетел. Причем, судя по всему, случайно…
– Мы встретились, как и договаривались, неподалеку от твоего дома. Косточкин, разумеется, не удержался и снова принялся тараторить о дереве и былых играх в космос. Он, оказывается, вчера вечером лазил проверить – все в целости сохранности. – рассказывая, Ник старался подражать тону Косточкина и получалось довольно похоже. Маринка живо представила себе происшедшую картину. Вот Косточкин еще раз залазит на дерево и кричит свое вечное: «Ну же, ребя, айда сюда!» Вот он обижается, что его никто не воспринимает всерьез, вот закрывает глаза и представляет, как он летит… Что было с Косточкиным дальше представить себе Маринка не могла. И никто не мог. Потому что Косточкин вдруг исчез… – Закричал что-то, вроде «Народ, тут кажется, началось», – продолжал рассказ Ник. – И замолчал… На всякий случай я клацнул прибором видимости реальности и все мы увидели…
– Между ветками дуба ярким заревом сияло что-то невероятное и шарообразное, – перехватила инициативу рассказа Наташа. – Плавно поднявшись вверх, и не прекращая сияния, оно вдруг пронзительно загудело, совершенно заглушив крики нашего бедного Косточкина, набрало скорость и… умчалось из поля зрения. Ник переключил прибор в режим иллюзий, чтобы Косточкину было не так страшно…
– Вот так, – снова взял инициативу рассказа Ник, и голос его снова звучал подавлено. – Он улетел на наших глазах, и мы ничего не смогли поделать! Кешка уже связался с профессором Грязем, тот объявит тревогу. Одинокий ребенок в космосе – плохая ситуация. А уж если речь идет о Косточкине – так и вовсе опасная. И для Косточкина, и для космоса, и для моей и без того больной совести…
