– Моделью?! – обрадовалась Маринка, которая в тайне хотела посвятить себя этой профессии.
– Да, да,– выслушав Наташин перевод, обрадовано затараторил Грязь,– будешь служить в нашем исследовательском институте моделью для опытов… Сначала, конечно, понадобится время на прохождение тестов…
Маринка мгновенно ощетинилась, и Наташе стоило больших усилий заставить ее успокоиться.
– Пойми, пока ученые сподобятся заняться опытами, Ник уже вытащит нас из их лап. Пока тебе грозят только тесты – ну так пройди их. Это же не страшно! – зашептала на ухо подруге Наташа.
– А что будет с Наташей? – спросила Маринка у профессора.
– Тесты покажут,– радушно ответил Грязь,– может, казним. А если трудопригодна, то будет работать…
И тут выяснилось, что на Марсе никто не относится к девочкам, как к детям, и никакого снисхождения к гостьям никто проявлять не собирается.
– Всю жизнь мечтала почувствовать себя взрослой и самостоятельной,– всхлипнула Маринка,– но никогда не знала, что это окажется так ужасно. Работать? Тебя? Но ведь тебе еще положено учиться в школе. Ох, они ведь уморят тебя до смерти…
Маринка почти плакала. Наташу же занимало другое.
– Как странно устроен мир,– говорила она, совсем не обращая внимания, что автопереводчик транслирует ее сообщение профессору,– на Земле я считалась очень умной, всем нужной. Не зря ж я отличница. А тебя, Маринка, учителя считали никчемной разгильдяйкой. А в галактике все наоборот. Уже на второй планете с тобой носятся, как с писаной торбой, а меня грозятся утилизировать за ненадобностью. До чего все относительно, а?
– Ого! – профессор издал челюстью клацающий звук.
Девочки очень удивились, догадавшись, что где-то внутри, там, откуда раздался звук, у Грязя имеются зубы.
– Мадам говорит такие вещи! Мадам явно не глупа…
Наташа с ужасом осознала, что чувствует гордость. Маринка осадила ее:
– Еще бы! Нашли, что провозглашать. Это и так понятно. С таким же успехом можно с видом открывателя сообщить, что снег белый.
Именно в этот момент с «неба» марсианского города посыпался красный снег. Наташа тяжело вздохнула, Марина ойкнула.
– О, включили оросительную систему! – Грязь накинул на своих подопечных широкие плащи, а сам прикрылся капюшоном.– Не бойтесь, это не надолго. Так вот, что я хотел сказать. Вижу, Мадам совсем не глупа. Надеюсь, она успешно пройдет тесты и окажется трудоспособной… А если нет? – вдруг с ужасом воскликнул он.– Нет, я не могу полагаться на точность приборов в таком деле. Знаете, я запишу вас в рабы собственным решением. Но, берегитесь… если за один год вы не достигнете необходимого для трудоспособности интеллекта, я уже ничем не смогу помочь вам. После года пребывания на Марсе все рабы обязаны отдаться на суд приборов…
– Рабы? – синхронно охнули Марина с Наташей, но тут же замолчали, потому что поняли – другой дороги для них сейчас нет.
* * *
Маринке вспоминались первые проведенные на Марсе дни. Вы, наверное, удивляетесь, зачем Котикова вдруг начала копаться в памяти? Да потому, что совсем недавно она выпросила у Грязя чудо-диктофон! Ох, и обрадовалась она, когда Грязь подарил ей эту шутку. Простила профессору сразу все назидания… С виду чудо-диктофон походил на обычный плеер с микрофоном. Но, когда ты надиктовываешь ему информацию, то понимаешь в чем главный секрет: специальными сигналами диктофон передает текст небольшому принтеру, который при желании распечатает все надиктованное на бумагу. Ни писать, ни набирать текст на клавиатуре не нужно: говоришь себе, а техника сама превращает слова сказанные, в слова написанные. Основное чудо заключалось в том, что диктофон мог связываться со своим принтером с любого расстояния. Можно смело диктовать текст в одном конце галактики, а распечатывать его на бумагу – в другом. Нужно только оставить в том дальнем углу принтер и попросить друзей нажать кнопку печати. Правда, здорово? Маринка очень увлеклась работой с диктофоном и собиралась как-нибудь спрятать принтер в Кешке, чтобы ее воспоминания могли прочитать друзья. Со временем Маринка собиралась написать повесть о своих приключениях. Пока же она скрупулезно вспоминала все, что происходило с ней и Наташей за последнее время. Это было необходимо для того, чтобы ни упустить в будущей повести ни одного факта.
Наташа уже давно спала, а Маринка все диктовала и диктовала события последней недели.
Жизнь в рабстве оказалась не такой уж ужасной. Рабами на Марсе называли обычных горожан-инопланетян. Свод правил для них практически ничем не отличался от законов для самих марсиан. Точно также основным требованием было, чтобы существо обязательно работало. Разве что марсиане могли учиться, а если уж решали работать – то выбирали себе работу по душе. Инопланетянам работу выбирали электротесты. Еще у коренных марсиан было больше выходных. Но все это казалось Маринке незначительным. Единственное, в чем чувствовалось серьезное превосходство коренных жителей над инопланетными, так это в манере общения. С инопланетянами марсиане старались не разговаривать, а если уж говорили, то делали это грубо и неприветливо. С первого же дня пребывания на Марсе Наташа с Мариной решили общаться с марсианами как можно меньше.
Кстати, настоящими рабами в земном понимании этого слова, на Марсе были лишь те, кого удалось обратить в отражения. Маринка прослышала в своем институте, что отражения жили в ужасных тесных бараках и почти круглосуточно трудились на каких-то тяжелых работах. Все это допускалось потому, что на этой стадии отражениизма существам были уже совершенно безразличны условия их жизни.
Ввиду того, что обе девочки пока еще не были отражениями, им даже выделили собственный дом: нору – вырытую прямо в коре Марса. Стены норы были обиты каким-то прочным материалом, поэтому жилище мало походило на «землянку».
– Точнее на «марсианку»! – весело поправила подругу Маринка, в первый раз оглядывая дом. Тогда Наташа с Мариной только первый день пребывали на Марсе, поэтому Маринкин оптимизм еще не угас.– Смотри, у нас есть спальня, холл, туалет и душ. И мне это нравится… Да и город, надо заметить, не такой уж отвратительный. Только коренные жители не слишком приятные, но это уж мелочи… – без умолку говорила Маринка, вспоминая только что состоявшуюся экскурсию по городу.
Как порядочный опекун, Грязь сразу же после встречи устроил девочкам небольшую экскурсию по городу. Прорытые в Марсе широкие городские тоннели причудливо петляли и чем-то походили на земные проспекты. На них тоже были пешеходные дорожки и трассы, над которыми с довольно большой скоростью шныряли, вися в метре над дорогой, аэромобили. По бокам «проспекта», словно стена из сросшихся плечом к плечу высоченных домов, громоздились жилища марсиан и учреждения – норы с узкими входами и, как узнали девочки потом, довольно просторными комнатами внутри. Высоко над головой висело псведонебо – покрытие верхней границы города, разрисованное звездами.
– Такой рисунок сделан в память о тех временах, когда все марсиане еще жили на поверхности,– пояснил Грязь.
