Приятели покрутили в руках шапочки, ища датчики, но ничего не обнаружили. Прошло еще полчаса, и из сумасшедшего дома, а также из всех щелей близлежащих домов, как тараканы, высыпали на улицу горожане. Попятились к дороге. На обочине поворачивались лицами к дорожному полотну и затихали, глядя в асфальт.
После того, как поток схлынул, Петька открыл дверцу машины:
— Пора, — выставил ноги из салона и оторвал зад от сидения. — У нас ровно полчаса, — хлопнул дверцей. — Это не так много, как может показаться. Вперед, — добавил он на ходу. — Забыл предупредить, в сумасшедшем доме клиентов содержат голыми, потому не удивляйтесь.
Но люди уже больше ничему не удивлялись.
Не мешкая, друзья за Бурихом беспрепятственно проникли внутрь здания, не встретив на пути никого. Миновали лестничные марши. Бурих уверенно и стремительно двигался по пустым коридорам, хорошо зная их. Сразу повел на второй этаж в девичью половину. Распахнул первую из черных дверей. Глазам открылось помещение с несколькими кроватями вдоль многоцветных стен.
Прямо перед открытой дверью стояла высокая голая девушка с небольшой торчащей грудью и втянутым животом. Вперед сильно выпирали тазовые кости, ноги были тонкими, словно без мышц. Худые плечи вздернуты, четко вырисовывались ключицы. Руки опущены вдоль тела, острые пальцы слегка собраны в кулаки. Вытянутое лицо с впалыми щеками. Ее взгляд рассеянно остановился на вдруг возникших в дверном проеме лицах незнакомых людей. В глазах не появилось ни любопытства, ни вопроса. Она не отвернулась и не отступила от двери, смотрела — и все.
За ее спиной маячили такие же голые девушки, некоторые сидели на кроватях, кто затылком к дверям, кто лицом, другие стояли у двух окон и смотрели сквозь них на улицу. Никто даже не пошевелился.
Друзья лишь успели охватить взглядами помещение, как громкий голос Буриха расколол тишину:
— Свободные кровати есть? — спросил, пробегая глазами по женщинам.
— Туалет в другом конце коридора, — помедлив, отозвались в ответ.
— Не мутите воду! — недовольно парировал Бурих, останавливая взгляд.
В ответ — молчание и неменяющиеся выражения лиц. Но от окна раздался новый глуховатый голос:
— Посчитай. — На Буриха смотрела девушка с небольшой, но обвислой грудью, выпячивающимся задом, выпирающим пупком и не очень ровными ногами.
Бурих кивнул, мгновенно пересчитал девчат и кровати и попятился, закрывая двери. Количество кроватей совпадало с количеством девушек.
— Погоди, — придержала дверь Катюха, — ты не спросил про Карюху.
— Спросил, — сказал Бурих, отодвинул Катюху и плотно захлопнул дверь.
— Какого черта! — возмутился Раппопет, описывая возле Буриха полукруг по черной плитке. — Я что-то не врубаюсь, зачем тебе свободные кровати? Ты чего темнишь, гусь лапчатый? Мне твои замороки вот как надоели, — рубанул себя по шее, да так сильно, что даже зубы клацнули и отдало в висках.
Бурих спокойно пояснил:
— После Карюхи должна освободиться кровать. В этой палате свободных кроватей нет, стало быть, Карюхи тут не было.
Но Андрюху подобное объяснение не удовлетворило. Он недовольно замотал головой, мячиком прокатился от стены к стене, надул щеки. Но выпалить в лицо Петьке больше ничего не успел, ибо тот уже был у второй двери, распахнул ее, пропустив вперед себя дышавшую в затылок Катюху. Следом Лугатик скользил подошвами ног по черному глянцу.
В палате три кровати и три голых девушки. Одна лежала на ближней койке, широко раскинув полные, но красивые ноги, подложив кисть правой руки под голову. Левая рука свисала с постели, касаясь пухлыми пальцами пола. Глаза прикрыты. Лицо безмятежно-красивое, тело, облитое ярким светом от окна, излишне полное, почти без талии. Скрип отрывшейся двери не вызвал у нее желания посмотреть, кто появился в проеме. Веки даже не дрогнули, и дыхание оставалось ровным. Между тем девушка не спала, это было заметно по слабому движению губ.
Вторая сидела лицом к двери на соседней кровати, опустив низко голову с пышными волосами, нервно перебирая короткими пальцами цепочку, прикрепленную к запястью. Подняла лицо и замерла в недоумении, пытаясь разгадать, кого увидела в дверях. Пальцы сжали цепочку сильнее, побелели, обескровили, и тело напряглось. Пышные волосы скрывали половину лба и щеки, из-за чего нельзя было рассмотреть лицо и заглянуть в большие глаза. Глубокий вздох высоко поднял без того высокую грудь, и все застыло в таком положении.
Третья, подбоченившись, стояла посреди разноцветной комнаты боком к окну, слегка раскачивалась и прищуривала выпуклые глаза с длинными ресницами, как обычно делают подслеповатые люди. Острый нос, пухлые губы и широкие брови, давно забывшие о салоне красоты, а может быть, никогда не знавшие его. Нежная молодая кожа и округлые формы тела. Повернула голову к двери и затем равнодушно отвернулась, уставившись в одну точку на стене.
— Мы ищем девушку, которую привезли позавчера, — громко сказала Катюха, смотря на всех сразу. — Может, вы знаете, в какой она комнате? — Не дождавшись ответа, растерянно оглянулась на Петьку. Рядом топтался Лугатик, хмурился Раппопет, а сзади маячила голова молчаливого Малкина. Катюха набрала в легкие воздух, чтобы задать новый вопрос.
Но девушка, лежавшая на кровати, приоткрыла веки:
— Летучие мыши летают по ночам, когда мы спим, — последовал ее ответ. — Ночью надо спать, чтобы не видеть летучих мышей.
Катюха переступила порог, пригладила небольшой ладонью волосы на голове, добавила:
— Красивая, зовут Карюха.
Испуганный голос второй девушки надрывно прервал:
— Не забывайте мыть ноги, — натянула тонкую цепочку, казалось, еще миг — и цепь отскочит от стены или разорвется, — а воду надо выливать в реку, чтобы топить собак, пускай они захлебнутся.
— Где Карюха? — выкрикнул из-за спины Буриха Лугатик, боком, мимо Петьки и Катюхи, втираясь в дверной проем. Природное донжуанство заиграло, восторженно хмыкнул, глядя на красивые тела, но получил от Катюхи локтем по ребрам, крякнул, сжал губы и убрался.
Вразнобой посыпались звонкие голоса девушек:
— Собак надо отлавливать, чтобы они не лаяли. Лай собак вреден, он заглушает крик петуха. Убивайте собак всегда. Давите их. Не давайте им плодиться. Собаки опаснее летучих мышей. Сообщайте о собаках в ветеринарную службу. Сообщайте о собаках. Сообщайте всегда, когда увидите их.
Катюха резко отступила назад, затворила дверь. Раппопет сплюнул, повел плечами, сунул руки в карманы штанов. Не вмешивался, в подобной ситуации бывать не доводилось. Черный гладкий пол раздражал, черный потолок давил на рассудок, как стопудовая гиря. Появлялось ощущение мелкости, никчемности и фатальности бытия. Сознание путалось. На душе противно скребли кошки. Малкин был спокоен, не выпячивался, не мозолил глаза, нескладная фигура сзади тихо возвышалась над всеми.
