В худших своих проявлениях дионисийский дух был жесток, склонен к неконтролируемому насилию и попросту безумен. Лучшая же его сторона вдохновляла искусство, внушала радость и почтение к красоте дикой природы. Дионис был жизненной силой: буйной, хаотичной и неудержимой. Собственно говоря, одно из описаний чудовищ у Риордана полностью подходит и Дионису:
Чудовища не умирают… Их можно убить. Но они не умирают… Их можно временно прогнать… Но это первобытные силы природы.
Дионис — такая же первобытная сила, и, будучи убитым, он на самом деле не умер. На некоторое время его можно усмирить, но он всегда выходит на поверхность. Когда я училась в колледже, один преподаватель описывал Америку шестидесятых как место и время возвращения дионисийских сил — длинные волосы, дикая музыка, группы и их фанаты, взрывы цвета (поп-арт, джинсы-«варенки», одежда хиппи), политический хаос — и конечно, широкое распространение психоделических наркотиков.
В самом начале шестидесятых годов предполагалось, что все вокруг должно быть опрятным, упорядоченным и чистым прямо-таки до блеска.
[17] Рок, рэп, хип-хоп, металл, рэггетон — все громкое и возбуждающее возникло уже впоследствии. То, что передавали по радио, было большей частью по современным меркам скучным и «правильным». И вдруг все начало меняться. Радикально. Полагаю, Дионис явился лично и вдохновил музыкантов — исполнителей блюза, Элвиса Пресли,
[18] «Битлз», «Роллинг стоунз» и бесчисленные наследовавшие им группы.
То, что случилось в шестидесятые, многих напугало, но ведь и правда немало людей пало жертвами наркотиков и алкоголя. Эта ипостась Диониса так и не изменилась. Но были еще и потрясающие прозрения — новые способы мышления, новые формы искусства, новое видение. А теперь давайте вернемся к м-ру Д. и Лагерю полукровок.
И таблички на нем не висело
Традиционно с появлением Диониса старые правила, как и все, что связывает и ограничивает, теряют силу. В воздухе пахнет новой пьянящей свободой. М-р Д. без вина едва ли пьянит, но, полагаю, благодаря его незаинтересованности у обитателей лагеря появляется достаточно свободы, чтобы вырасти в героев. Он не особо заботится о защите и контроле. Ребята во всех отношениях независимы. М-р Д. позволяет им серьезно рисковать и совершать ошибки, которые едва не оказываются роковыми. На самом деле, если верить ему самому, обычно он надеется, что у них ничего не выйдет. Но разве с героем нужно нянчиться? Нельзя ожидать, что ребята будут уходить на поиски приключений и побеждать в схватках с чудовищами, если они не узнают, как полагаться лишь на самих себя. М-р Д. руководит этаким странным лагерем для новобранцев, где сам исполняет роль «сержанта наоборот», то и дело говоря: «Делайте, что можете и что хотите. Это необходимая вам тренировка».
И все же, когда Перси, которого он, по всей видимости, не переваривает, более всего в нем нуждается, м-р Д. приходит на помощь. В «Проклятии титана» вопреки всем ожиданиям м-р Д. не только спасает героев от верной смерти, но и называет Перси его настоящим именем. Я все еще не могу с уверенностью сказать, почему он так поступает. Потому ли, что Перси наконец смиряется и просит о помощи? Или это сделано в пику Мантикоре, которая дразнит Перси — мол, полубогам никто «по-настоящему» не помогает? Возможно, м-р Д. не собирается позволить чудовищу подкалывать себя и с удовольствием доказывает Перси и Мантикоре, что они оба были неправы. А может, м-р Д. просто выполняет свою работу и он лучший защитник, чем Перси мог предположить. В конце концов, разделавшись с Мантикорой и ее приспешниками, м-р Д. может заняться Талией. Он знает, что она почти приняла предложение Мантикоры, и бранит ее за это, давая понять, что он-то сам тоже знает, как велико может быть искушение властью.
И потом, хоть и кажется, что м-р Д. не уважает ребят и смертных, он до странности справедлив. Когда Гроувер впервые приводит Перси в лагерь и по дороге их едва не убивает Минотавр, м-р Д., глава Совета козлоногих старейшин, воздерживается от осуждения Гроувера. Он дает ему еще один шанс. Дважды Перси идет на конфликт с м-ром Д., даже называет его ничтожеством и яростно требует ответа, отчего тот не помогает. М-р Д. мог тут же убить Перси — и все же щадит его. Конечно, м-р Д. с удовольствием играет жизнью Перси, он саркастичен и легок на оскорбления, но старается не причинять настоящего вреда. Возможно, это связано с его наказанием или каким-то условием, о котором мы пока не знаем. А может, м-р Д. не такой черствый, как кажется.
В конце «Проклятия титана» есть интересная сцена, где Перси и его друзья предстают на горе Олимп перед судом богов. Перси умоляет пощадить его, Аннабет, Талию, Гроувера и Офиотавра и не обрекать их на смерть. В последующем споре о том, уничтожить ли героев или наградить, м-р Д. вместе с Аресом и Афиной воздерживается от голосования. Он вполне резонно замечает, что Перси может оказаться отпрыском бога из пророчества Оракула, тем, кто их всех погубит. Воздержание Ареса проистекает из того, что Перси с ним повздорил, но м-р Д., что удивительно, по своей позиции куда ближе к Афине. Он не мстителен и не охвачен безумием, а напротив, судит спокойно, трезво, а главное, с разумной долей осторожности.
В греческой мифологии меня, помимо всего прочего, привлекает то, что греки видели во всем и положительные и отрицательные стороны. Они могли постичь единство противоположностей. Сомневаюсь, что им пришло бы в голову измыслить абсолютно доброе и сострадательное божество вроде Будды или Иисуса Христа. Греческие боги неизменно обладали двойственной природой. Они всегда были способны на великое добро и на великое зло. Это были опасные боги, чья природа, вероятно, ближе к нашей, человеческой, чем нам хотелось бы признать. Дионис не добр и не зол, он, в принципе, способен на все. Как один из греческих богов он представляет собой пример древнего мировоззрения: все, что сотворено, доброе и злое, порядок и хаос, силы созидательные и разрушительные, — все это часть божественного.
Почему так важно вино?
Вино как таковое — не благо и не зло. Риордан ясно дает понять, что алкоголизм, или злоупотребление хмельным, — это скверно и непривлекательно. Но он не сообщает — возможно, потому, что эти книги написаны для читателей, которым употреблять алкоголь еще запрещено, — о древних ритуалах, в которых использовалось вино. Именно посредством таких обрядов Диониса почитали как покровителя божественного экстаза — такого блаженного состояния, при котором размываются обычные ограничения и человек открывается божеству, воссоединяясь с ним. И без понимания этого аспекта бога Диониса нельзя постичь по-настоящему.
При обсуждении греческих мифов не следует забывать, что это не просто истории, объясняющие природные явления вроде грома или рассвета людям, у которых не было науки в современном понимании. Мифы повествуют о богах, которым люди поклонялись. Древние греки строили этим богам храмы, молились им и проводили особые церемонии, прося у богов помощи и защиты. Мне нравится, что в греческом пантеоне у всех была своя специализация. Артемиде молились, если хотели удачной охоты, Аресу — перед битвой, Дионису — если хотели, чтобы сад был здоров, а виноградник принес богатый урожай. Вино использовалось во многих из этих ритуалов, что и неудивительно. Оно было священно на протяжении тысячелетий и все еще используется для богослужений иудеями и христианами.
