– Скоро будут сокровища? – спросил Друн Гана Окуркин, у которого глаза разгорелись, почти также как у Голди.
– Скоро, – ответил тот и опять усмехнулся в бороду.
Краснобаев заметил это, но ничего не спросил.
Попугай, который давно уже пришел в себя, не выдержал и слетел с плеча Бена Голди и полетел вперед.
– Куда, ты? – закричал пират. – Куда? Это мои сокровища! Не смей туда лететь!
Но попугай не слушал его. Голди выстрелил ему вслед из бластера и прибавил скорость. Он так ковылял на одной ноге, что сразу запыхался. Пот катил с него градом, на глазах появились слезы.
– Отдохните немножечко, – посоветовал Бену Голди генерал Бочкин, который и сам запыхался. – Вы же очень устали.
– Как я отдохну? – пропыхтел пират. – Ведь там ждут меня сокровища.
– Подождут. Никуда они не денутся. Пожалейте лучше себя. Надорветесь.
– Надорвусь? – Пират остановился и задумался. Подумал, подумал, потом глаза его сверкнули какой-то догадкой, и он довольно ухмыльнулся. – Нет, не надорвусь. Эй, вы, двое! – крикнул он Краснобаеву и Друн Гану. – А ну быстро ко мне.
Краснобаев и Друн Ган подошли.
– Двое сильных здоровых мужчин и не могут помочь одному несчастному старику-инвалиду, – стал бранить их Голди. – Вот вы меня и понесете к моим сокровищам. Быстро сцепите руки. А ты, толстяк держи мой костыль.
И Краснобаеву с Друн Ганом ничего не осталось делать, как подчиниться. И неизвестно, то ли оттого, что у Голди в руках был боевой бластер, то ли просто из чувства милосердия и жалости к этому действительно не молодому человеку, да еще и одноногому, но они взяли его на руки и понесли по тоннелю вперед. Бочкин и Окуркин за ними.
– Дайте ему по башке костылем, товарищ генерал! – посоветовал Окуркин Бочкину.
Но тот не согласился:
– Я не могу бить старого человека по голове. Он наверно пенсионер. А их обижать нельзя. Я сам скоро на пенсию должен выйти, в отставку. Тем более не могу его ударить. Сам ударь.
– Я тоже не могу бить стариков, – развел руками прапорщик. – Был бы он лет на двадцать моложе и с двумя ногами, тогда другое дело. А так…
Так они и продолжали путь.
Бен Голди не мог сидеть спокойно, все время ерзал и прыгал от нетерпения.
И тут прилетел обратно его попугай.
– Мама родная! – закричал он. – Там столько сокровищ, шеф! Столько сокровищ!
И сел хозяину на плечо.
– Быстрее! – взвыл Бен Голди. – Быстрее! Мои сокровища! Я бегу к вам. Бегу!
Но бежал не Голди. Бежали капитан Краснобаев и хранитель сокровищ Друн Ган, а пират колотил их своими маленькими кулачками. И они не сбросили его, Краснобаев по той же причине, что и Бочкин с Окуркиным не ударили Голди костылем, а Друн Ган, потому что хотел оставаться порядочным и благородным до конца, к тому же он имел еще одну причину. Но об этом позже.
Через две сотни шагов тоннель кончился, и все они оказались в огромном гроте.
У людей захватило дыхание, когда они увидели, что весь грот забит сокровищами как пещера Али Бабы. Золотые монеты лежали кучами, в каждую из которой мог бы зарыться не один человек, золотые слитки были сложены в кирпичные колонны и достигали потолка пещеры, а он был на высоте десяти метров. Между кучами золотых монет и слитковых колонн стояли сундуки с открытыми крышками, и в них сверкали разноцветными огнями брильянты.
Зрелище было завораживающим. Все, кто это увидел, застыли в изумлении и долго не могли вымолвить ни слова, и не двигались с места.
Капитан Плинт кашлянул, и его кашель привел Бена Голди в себя. Он спрыгнул с рук, на которых сидел, и на одной ноге как кузнечик попрыгал (от возбуждения он даже не вспомнил про костыль) к сокровищам.
– Мое! – кричал он. – Это все мое! Первый, кто притронется к моим сокровищам, расстанется с жизнью! Мои сокровища. Мои!
Пират прыгал, кидаясь из стороны в сторону. Он совершенно забыл про усталость, жажда золота дала ему невиданные силы и энергию. Он метался от одной кучи золота, и не добравшись до нее, бросался к другой, от одного сундука к другому. Глаза его горели жадным и восторженным блеском. Земляне забыли про сокровища и теперь смотрели только на одноногого пирата, который начал, как казалось, сходить с ума. Зрелище усугублял еще и попугай, который также бешено метался над головой своего хозяина и тоже горланил разные глупости и ругательства.
– Канистры! Канистры! – кричал он и хрипло хохотал. Перья у него растрепались и он больше напоминал какую-то разноцветную летающую мочалку, чем птицу.
Так они и метались вдвоем. Одноногий пират Бен Голди и его глупый попугай.
– Вот видишь, прапорщик, что делает с людьми жажда золота, – учительским голосом сказал Бочкин и поднял вверх указательный палец. – Это алчность. Если бы мы не были пленниками, то наверно повели себя точно также.
– Да, товарищ генерал, – согласился Окуркин, – это точно.
– Полная потеря собственного достоинства, – покачал головой Краснобаев.
Друн Ган ничего не сказал. Только усмехнулся, и в этот раз не стал прятать свою усмешку в бороду. Он вытащил из под шкуры, которая заменяла ему куртку, трубку и закурил. С этой пиратской привычкой он так и не смог расстаться, как ни старался.
А одноногий пират еще долго метался, так и не решаясь дотронуться до сокровищ. Наконец он совершенно вымотался, остановился и глубоко вздохнул.
– Мое! – вскрикнул он в последний раз и, расставив руки в сторону, свалился на самую большую кучу золотых монет. Словно хотел обнять ее.
И тут произошло такое, что у наших героев глаза на лоб полезли, когда они это увидели.
Бен Голди упал на кучу, и вдруг пролетел ее насквозь, и оказался на полу грота. Закопошился, не понимая, что происходит, и загреб руками. Но вместо денег его руки почему-то загребали голый холодный каменный пол.
– Что такое? – спросил пират, продолжая загребать пол руками. – Где деньги? Вот же они!
Деньги и в самом деле были, пират сидел прямо в целой куче денег, и в то же время он сидел на полу. Деньги были и огромное множество, но пират не мог дотронуться до них, как ни старался.
– Что такое? – спросил он обиженным голосом.
Земляне тоже ничего не могли понять. Они тоже видели деньги своими глазами. Деньги и другие сокровища и не могли понять, почему не может Бен Голди их взять.
И тут Друн Ган не выдержал и расхохотался. Громко и звонко.
Бен Голди уставился на него, и из его глаз потекли слезы.
– Обман! – крикнул он. – Это всего лишь голография. Обман зрения! Подлый обманщик!
В ответ хранитель пиратских сокровищ захохотал еще громче, просто согнулся от хохота.
