Эмма смущенно взмахнула ресницами:
– Не буду. Он не любит, когда я отвлекаю его от дел. Вы по поводу Нелли? Я, в сущности, мало ее знаю… знала…
– Ничего.
– Ладно, спрашивайте…
– Где вы находились во время убийства?
Краска бросилась в лицо Эммы, она напряженно заморгала.
– Вы думаете, это я?
– Мне необходимо собрать всю информацию, – благодушно улыбнулась Астра. – Я задаю этот вопрос всем без исключения.
– И Леонтию тоже?
– Конечно.
Эмме хотелось спросить, что он ответил, но она не рискнула.
– Ну… я не знаю… мне никто не говорил, когда точно убили Нелли…
– Утром, между десятью и двенадцатью.
Профессорская сноха наморщила лоб и скосила глаза в угол, где стояли старинные напольные часы:
– В тот день… я была дома. Мы работаем посменно. Проводила Леонтия… потом сделала косметическую маску для лица… я вычитала отличный рецепт в журнале! Потом… не припоминаю… кажется, ходила делать маникюр. Или нет, маникюр был на день раньше… а позавчера я пекла торт с мармеладом…
Она запуталась.
– Значит, вы не были на работе?
– В ателье? Нет, мы работаем через день с утра до позднего вечера – клиентам так удобнее. Не каждый может прийти на примерку в рабочее время, поэтому…
Поток ее слов был неиссякаем. Астра едва вклинилась с репликой:
– У вас нет алиби.
– Алиби? – Блондинка облизнула губы.
Сегодня она то ли не успела нанести макияж, то ли сочла это неуместным. Траур все-таки.
– Кто-нибудь может подтвердить, что вы с десяти до двенадцати не выходили из дому?
– Зачем? Я не убивала Нелли. Мы прекрасно ладили. Это с Раисой у них нашла коса на камень!
– Вы подозреваете Раису в убийстве падчерицы?
– Нет, что вы! Как я могу? Я вообще думаю, что Нелли погибла в результате несчастного случая.
Ее наивность граничила с глупостью. Если она притворялась, то довольно грубо.
– Как, простите?
– Ну… открыла случайно кому попало, вот и… Послу-у-ушайте, следователь интересовался бывшим ухажером Нелли. Ее вид… вы понимаете, о чем я… Кому придет в голову срывать с женщины одежду? Только потерявшему рассудок ревнивцу! Сейчас на людей магнитные бури влияют, какие-то вихри на солнце. Их клинит! Вон по телевизору такие страсти показывают – один свою семью перестрелял, другой в школу ворвался и начал палить из винтовки…
Не прерывая тирады, Эмма достала сигарету и закурила.
– Вы не против?
– Курите, – кивнула Астра.
Эмма отошла к окну, приоткрыла створку и закурила, стараясь выпускать дым наружу. От окна потянуло холодом.
– Я плохо сплю. Нервы… Эта жуткая история с Нелли потрясла меня. Убийство! В нашей благополучной интеллигентной семье! Уму непостижимо… Леонтий даже перестал браниться из-за сигарет. Он ненавидит курящих женщин. Когда мы встречались, я скрывала от него свою привычку, курила украдкой, потом чистила зубы, без конца жевала мятную резинку. Он узнал после женитьбы и был в шоке. Чуть ли не каждый день читал мне лекции о вреде табачного дыма… Кошмар!
Эмма перескакивала с одного на другое, забывая закончить мысль. Докурив сигарету, она вернулась и села на диван напротив Астры.
– Как вы познакомились?
– С Леоном? Обычное сватовство. Когда тебе за тридцать, уже не перебираешь женихов. Если бы не покойная жена профессора, Глафира, ходить бы Леону в холостяках. Они с сестрой не в отца пошли, никак не могли себе пару найти.
Она погрустнела – вероятно, подумала о том, что Нелли уже так и не выйдет замуж.
– Вы знали Глафиру?
– Больше заочно. Ее приятельница шила себе одежду у нас в «Ромашке». Она-то и предложила Глафире познакомить Леона со мной. Та согласилась. Он пришел якобы заказать костюм. У нас шьют и мужскую одежду тоже.
– Вы шили ему костюм?
– Нет, другой закройщик. Но это неважно. Главное, я посмотрела на Ракитина, он на меня… в общем, обыкновенно и скучно. Через пару дней он позвонил мне, пригласил в кафе. Мы долго встречались… по нынешним меркам. Целых два года. Честно говоря, мне очень хотелось выйти за него! – призналась Эмма. – Возраст, понимаете? Все сверстницы давно сыграли свадьбы, родили детей… а я все одна да одна. Тоскливо… Но замужество – не лучшее средство от депрессии!
Она спохватилась и замолчала. Слишком разоткровенничалась!
– Отчего умерла Глафира?
Жена Леонтия подняла на Астру удивленные глаза.
– Заболела… сперва гриппом, кажется… потом у нее случилось заражение крови. Сепсис. Леон особо не распространялся. Тогда я редко бывала у них в доме… Глафиру помню смутно. Меня даже на похороны не позвали. А почему вы спрашиваете?
– Вдруг пришло на ум. Что вы можете сказать о той приятельнице, которая…
– О Клавдии Прокофьевне? Синельниковой? Душевная женщина, пенсионерка. У нее целый букет болезней и ужасная полнота. Из-за этой полноты она не могла подобрать себе одежду и вынуждена была шить на заказ.
– То есть сейчас она уже не шьет?
– Нет. Ей трудно выходить из дому, да и с деньгами туго. Она всю пенсию тратит на лекарства.
– Вы хорошо осведомлены. Может, подскажете ее адрес?
– Конечно. Когда Клавдия Прокофьевна была не в состоянии прийти в ателье, я делала ей примерки на дому. По ее просьбе.
В глазах Эммы появилось любопытство. Вопросы посетительницы удивляли ее. Какое отношение имеет пенсионерка Синельникова к убийству Нелли?
Астра записала адрес Клавдии Прокофьевны в блокнот и попросила чаю.
– У меня еще остался мармеладный торт, – просияла Эмма. – Я мигом.
За чаем разговор пошел легче и непринужденнее. Хозяйка угощала гостью, и беседа стала более доверительной.
– Теперь, без Нелли, мне не с кем будет поделиться сокровенным, – призналась Эмма. – Мы иногда навещали друг друга, болтали. Она рассказывала о своих проблемах с Олегом, я жаловалась на Леонтия. Нелли меня понимала.
– У вас с мужем есть разногласия?
– Они есть у всех. Разве нет? Обычные семейные дрязги.
Ракитина с удовольствием уписывала торт. Видимо, ее не заботила стройность фигуры.
– Нелли недолюбливала Раису?
– Это мягко сказано. Она ее терпеть не могла! Согласитесь, не каждая молодая женщина выйдет за старика. Нелли считала женитьбу отца скоропалительной и постыдной.
– Вы тоже не любите… свекровь?
Эмма со стуком поставила чашку на стол.
