Она достала из кармана варежки и со вздохом направилась к двери.
– У тебя есть часы? – крикнул из-за стойки дежурный, но девочка уже вышла на улицу.
Из двери в холл проник холодный воздух. Олег Провоторов проводил девочку взглядом. У него не было детей и уже, скорее всего, не будет. Надеялся ли он, что Нелли подарит ему ребенка? Вряд ли. В тридцать девять лет нелегко забеременеть и благополучно родить…
– И все же вы решили просить Нелли о примирении?
Он тряхнул головой, повернулся к Астре.
– Почему бы нет? Она же не так наивна, чтобы выйти замуж за молокососа, у которого ничего за душой. Уверяю вас, московская прописка влечет таких молодчиков куда больше, чем сомнительные прелести сорокалетних подруг. И потом… у них отношения не склеились.
– Вы следили за ней, не отпирайтесь.
– По улице Вавилова пролегает мой маршрут в тренажерный зал, – с вызовом сказал он. – Я покупаю льготный абонемент, как постоянный посетитель.
– И вы совершенно случайно проезжаете мимо дома госпожи Ракитиной?
– После того раза я стал чаще заезжать к ней во двор. Замучила ностальгия по нашим вечерним прогулкам, долгим разговорам, планам на будущее. Нелли, в сущности, неплохая… ее испортили родственники. Они все помешаны на каких-то древностях! Соберутся и говорят только о Вавилоне, раскопках, о черепках, гробницах… Тоска зеленая! По-моему, увлечение мертвым прошлым не так безобидно, как кажется. Может и крыша поехать…
– «Прошлое» – всего лишь слово для обозначения течения времени. Наш с вами разговор ежесекундно становится прошлым… но не мертвым! – возразила Астра. – Все, что продолжается, – живет.
– Разве Вавилон продолжается?
– А разве нет?
Провоторов воззрился на Астру в немом изумлении.
– Каким образом вы узнали, что отношения Нелли и молодого человека «не склеились»? – спросила она, переходя с философской темы на житейскую.
– Я перестал его видеть рядом с ней, вот и все.
– У вас был повод для ревности…
– Я от всего откажусь, учтите! – раздраженно заявил он. – Я нигде не собираюсь повторять того, что говорю вам. Вы меня не заставите! Никто не докажет, что мне стало известно о новом романе бывшей… э-э… невесты. Наша беседа носит неофициальный характер. Я мог бы отказаться отвечать на ваши вопросы.
– Так почему не сделали этого?
– Мне жаль Нелли… чисто по-человечески. Она не заслужила ни смерти, ни тем более позора. Этот негодяй сорвал с нее одежду, вы знаете? Оставил лежать на полу голой с размозженной головой… Отчасти он оскорбил и мои чувства! Он подставил меня под удар… Из-за него я попал под подозрение и меня будут таскать на допросы. Мне уже рекомендовали до окончания следствия не выезжать из города. А сколько оно продлится, следствие? Такие дела тянутся годами.
– Вы полагаете, что убийца – мужчина?
– Мужчина, женщина, какая разница? Не ловите меня на слове! – вспылил Олег.
Астра примирительно улыбнулась и мельком бросила взгляд на часы на стене холла. Они говорили уже около сорока минут.
– Вы дарили Нелли золотой браслет с лазуритом?
– Да…
Резкие повороты сбивали Провоторова с толку. Он начинал злиться.
– Дорогая вещь?
– На что вы намекаете?
– Просто ответьте, сколько отдали за украшение?
– Не помню точно, – пожал он плечами. – Много. Я копил деньги на первый взнос – хотел взять новую машину в кредит. А тут решил сделать Нелли предложение, и понадобился хороший подарок.
– На взнос вам все равно не хватало…
Его губы растянулись в ехидной ухмылке. Он сплел пальцы в замок и хрустнул суставами.
– Как вы догадались? Было нетрудно, да? На мою зарплату не разгонишься. В общем, на Нелли браслет не произвел ошеломляющего впечатления, но понравился. Она говорила, что лазурит – ее любимый камень. Кажется, его использовали древневавилонские ювелиры. Ракитины все пропитаны духом этого чертова города!
Подуло холодом, и они оба повернулись в сторону входной двери.
Девочка, которая сидела в холле, вернулась с прогулки вся в снегу, по-видимому, она каталась на ледяных дорожках и падала. Ее щеки раскраснелись, на варежках и шерстяных брючках налип снег.
– Моя мама еще не спускалась?
Дежурный опять взялся за телефон.
– Где сейчас этот браслет? – спросила Астра.
– Где? У Нелли, вероятно…
– Дело в том, что браслет пропал.
– Я тут ни при чем! – дернулся Провоторов. – Она мне не возвращала подарка, если вы об этом.
На его лбу с залысинами выступили капельки пота.
– Нелли не говорила вам о пропаже ее личных вещей?
– Нет… У нее ничего не пропадало. Она очень аккуратна.
– Могла она потерять брелок от ключей, зонтик?
– Наверное, могла… но не теряла. Во всяком случае, при мне такого не было.
В холле появилась мама девочки. Она была одета в дубленку и платок.
– Боже! Ты не промочила ноги? Идем…
Олег проводил их взглядом и зачем-то объяснил:
– Она водит дочку на занятия к психологу. У той проблемы в школе: рассеянное внимание, неуживчивость. У девочки нет подруг, она ни с кем не находит общего языка. Впрочем, простите, я не по теме…
– Нелли познакомила вас со своим отцом?
– Конечно. Я же говорил, что бывал у них в гостях… Профессор полностью погружен в свою археологию или как там называется его наука… Искусствознание! Он вообще не от мира сего.
– А его молодая жена?
– Они женаты около года, насколько мне известно. Мы с Нелли расстались раньше, так что я ее мачеху воочию не видел, не сподобился. Нелли не скрывала негативного отношения к ней, и я ее понимал. От такого мезальянса за версту несет скандалом. Женщина, которой нет и тридцати, выходит замуж за больного старика…
– Любовь не замечает различий в возрасте.
– Любовь! – нервно хохотнул он. – Чудесное словечко вы подобрали. Сейчас молодые-то вступают в брак по расчету… Я вас умоляю!
– Нелли что-нибудь рассказывала вам о своей родной матери?
– Нет, почти ничего. Она боготворила мать, но молча. У нее в гостиной стояла фотография в рамке из оникса. Красивая женщина. Нелли как-то обмолвилась, что они с братом рано потеряли маму… Она умерла.
– От чего?
– Болела, наверное…
– О второй жене профессора Нелли упоминала?
– У него была и вторая? – удивленно вскинул брови Олег. – Первый раз слышу. Честно…
