Над ее головой возвышался мраморный потолок.
– Сейчас уже совсем не утро. Дело идет к концу дня.
– Правда? – Она повернула голову, чтобы посмотреть в окно.
– Ого! Ты поворачиваешь шею! – воскликнул Джон. – Потрясающий прогресс! Видимо, эмоциональная активность благоприятно на тебя подействовала. Меня предупреждали о том, что, когда ты начнешь двигать шеей, настанет переломный момент.
Она еще раз повернула голову. В мышцах шеи действительно произошли какие-то важные изменения.
– Осторожнее! – предупредил он. – Не перенапрягайся и не крути головой слишком сильно. Пора снимать путы, не позволявшие тебе двигаться.
– Что еще за путы?
– Что-то типа гипса, который накладывают после перелома. Дело в том, что, когда я тебя нашел, практически все кости в твоем теле были сломаны. Чтобы Хилеры могли тебя лечить, мы попросили Мастеровых соорудить специальный аппарат, который бы зафиксировал твои кости в неподвижном положении.
– А что именно со мной произошло?
– У тебя были многочисленные переломы шейных и спинных позвонков. Я нашел тебя практически в замороженном состоянии. Холод, судя по всему, помог тебе тогда выжить.
Девушка обратила внимание на то, что Джон очень тщательно подбирает слова. Было ясно, что он не хочет ее пугать, особенно в ситуации, когда она пережила столько нового за последние часы.
– У меня есть пара вопросов, – сказала она. – Сколько я здесь уже нахожусь? Я имею в виду в этой комнате?
Джон задумался:
– Где-то около года.
– Около года?! Я здесь уже около года?!
– Ну, да, почти.
– А откуда я?
– Мы точно не знаем, откуда именно, но с Земли.
– С Земли? А здесь что, не Земля?
Джон отрицательно покачал головой.
– А где же тогда находится… этот остров?
– Остров находится в океане, название которого ты, скорее всего, никогда не слышала. Остров расположен на изгибе миров и измерений. На самом деле мест, подобных нашему острову, достаточно много.
– Джон, это же полное сумасшествие.
– Я прекрасно понимаю твои чувства.
– А кто-нибудь меня искал? Кто-нибудь… интересовался фактом моего исчезновения?
– Насколько я знаю, никто, – ответил Джон, глядя в сторону.
В душе Лили появился страх.
– Целый год? Правда? А я смогу вернуться… домой?
Джон откашлялся и поерзал на стуле.
– Лили, я понимаю, что все это не укладывается у тебя в голове, – произнес он. – Пожалуйста, пойми, я тебе очень сочувствую.
– Джон, объясни мне, почему я здесь? Я же вообще никто.
Она закрыла глаза. В горле першило, в голове был полный бардак, и она не могла собраться с мыслями. Лили не помнила ничего о собственном прошлом и не знала, кто она. Иногда к ней приходили обрывки воспоминаний. Еще были сны или видения, но она не хотела рассказывать о них Джону: ей казалось, что он сочтет ее сумасшедшей. А она не хотела, чтобы он считал ее сумасшедшей, потому что его мнение и участие были ей очень важны.
– Лили, не надо так говорить, – сказал он. – Не стоит считать, что ты никто. Ты узнаешь свое предназначение, всему свое время. Мне кажется, ты устала. Давай поговорим об этом в другой раз?
– Нет, давай не будем откладывать этот разговор! Не уходи! – произнесла она, не открывая глаз.
Джон не тронулся с места и оставался стоять около ее кровати.
– Скажи, как лечили меня Хилеры? Что именно со мной делали? – спросила она с раздражением в голосе.
– Они соединили твой позвоночник с головным мозгом… И вообще все, что было разорвано. А потом присоединили то, что надо было присоединить.
– И что конкретно надо было присоединить?
Джон вздохнул и рассказал Лили о том, что одна из ее ног раньше принадлежала другому человеку. Джон быстро добавил, что другой девушке, и это, по его мнению, было «хорошими новостями». Последний комментарий показался Лили абсолютно гротескным.
Джон объяснил ей, что, когда Лили нашли в контейнере, одна из ее ног была сломана и раздавлена так сильно, что держалась только на коже.
Лили поинтересовалась, откуда взяли эту ногу. Джон сообщил, что в контейнере было еще несколько замерзших трупов девушек.
– Что?! – в ужасе переспросила Лили, почувствовав, как к горлу подкатывается тошнота.
Джон стал говорить быстрее, словно скорость передачи информации могла заглушить шок, который испытывала Лили.
– Хилеры пришли к выводу, что трансплантация ноги – это гораздо лучше, чем искусственный протез. Они предложили использовать более-менее подходящую ногу одной из погибших девушек, находившихся с тобой в одном контейнере.
Лили было так плохо, что она решила больше не вдаваться в детали.
– Джон, как ты думаешь, что произошло со мной и теми, кто был в контейнере?
– Об этом можно только догадываться. – Джон надолго замолчал, а потом продолжил: – Произошло что-то ужасное. Думаю, никто из вас не заслужил такого.
Лили почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, и решила изменить тему разговора.
– А когда именно мне пришили новую ногу? Я не помню никаких Хилеров. В этой комнате были только ты и Летти.
– Ты спала или была без сознания, и все это время тобой занимались Хилеры. – Лили молчала, и Джон продолжил: – Эту комнату построили специально для тебя. Каждую ночь ее герметически закрывают, а потом наполняют жидкостью, в которой можно дышать. Дело в том, что тебя постоянно надо переворачивать, и сделать это так, чтобы не причинить вреда, можно только в условиях невесомости, а именно под водой. Утром тебя клали в кровать, и жидкость из комнаты откачивали. Ты лежишь и не видишь, что вокруг множество лестниц, по ним взбирались Хилеры, чтобы с тобой работать.
Лили продолжала молчать. Казалось, она снова впала в кому, чтобы ничего не видеть, не думать и не чувствовать. Джон подошел ближе, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Лили, у тебя еще есть вопросы? – спросил он.
– Больше нет, – ответила она и тут же добавила: – Нет, постой. Еще один вопрос. Почему все это произошло именно со мной?
Он улыбнулся:
– А почему бы и не с тобой?
Несмотря на то что Джон, очевидно, хотел разрядить ситуацию и предлагал ей взглянуть на ситуацию с другой стороны, девушка не была удовлетворена его ответом.
– Я не имею в виду во вселенском смысле. Я говорю о тебе. Почему ты ради меня решил устроить себе всю эту головную боль? Ты же меня даже не знаешь. Почему ты ради меня так старался?
Он задумался:
