Она вынула зеркальце из чехла-невидимки и почувствовала, как его ручка пульсирует в ритм ее сердцу.
– Достойна ли я быть любимой? Или все, что меня ждет, – это смерть?
В зеркальце, как и прежде, был сплошной туман. Лили с опаской приложила большой палец к красному камню на ручке.
– Ой! – вскрикнула она и отдернула руку.
Камень проколол ей палец и быстро впитал каплю крови. Сразу после этого туман в зеркальце исчез, и Лили увидела совсем не то, на что надеялась.
В зеркальце отразилось лицо молодой девушки с кожей, похожей на треснувший фарфор. Большая его часть была скрыта за кружевной паранджой, сшитой словно из изъеденной молью ткани. Зрелище было ужасным и отталкивающим. На Лили смотрела девушка, чье лицо уже невозможно было поправить никакими пластическими операциями. Один глаз злобно сверкал, другой – словно стыдился лица, на котором находится. Губы искривились в намеке на чувственную улыбку.
Лили с ужасом бросила зеркальце на колени, и стекло снова заволокла туманная дымка. Неужели она так страшна? Неужели она – чудовище?
Лили снова взяла зеркало и на этот раз совершенно спокойно перенесла укол камня, впитавшего каплю ее крови. Потом внимательно осмотрела свое отражение, чтобы окончательно и бесповоротно прийти к выводу о том, что это лицо ужасной шлюхи, бесполезного и уже никому не нужного человека, что это товар с просроченной датой. Она увидела свое настоящее лицо, маска спала, и она узнала, кем является на самом деле. Лили почувствовала себя одинокой и несчастной. Она принялась рыдать в подушку, чтобы никто ее не услышал.
Затем засунула зеркальце в чехол, бросила в ящик комода и увидела, как оно исчезает на ее глазах, становится прозрачным и неотличимым от деревянной поверхности.
Лили умылась и привела себя в порядок, после чего направилась в соседнюю комнату. Там было пусто, и девушка порадовалась тому, что ее никто не видит. Она посмотрела в окно на залитый солнцем берег и подумала о том, что внутри нее бушует буря. Ей захотелось разбить окно и выброситься вниз. Поймает ли ее Адонай, если она решит таким образом покончить с собой? Девушка подумала о том, что окружающие заботились о ней только из жалости или потому, что им было от нее что-то нужно. Если бы они знали, какой она является на самом деле…
Однажды Джон показал ей, что в окнах стоит не стекло, а прозрачный и эластичный материал, который растягивается от давления, как стенки резинового воздушного шарика. Такие «стекла» ей не сломать. Но наверху, на террасе можно выброситься вниз, если перелезть через ограждение по краю площадки.
Джон также показал, что нажатием кнопки стекло в окнах превращается в огромное зеркало. Лили нажала эту кнопку и увидела свое отражение, которое оказалось таким же, как и то, что она наблюдала в волшебном зеркале. Ее глаза были слишком далеко посаженными, нос слишком широким, кожа – отвратительной, а тело болезненно худым. Лили внимательно осмотрела и запомнила недостатки своей внешности. Все то, что она увидела, подтвердило ее самые страшные догадки, а именно, что она – ничто и никто, человек, не достойный ни жалости, ни уважения.
Она услышала шаги за спиной и переключила окна с зеркального на нормальный режим.
К ней подошел Саймон.
– Я решил заглянуть, чтобы узнать, как у тебя идут дела, – сказал он.
– Я посмотрела в зеркальце, – выпалила Лили. – Ничего страшнее в жизни не видела.
– Сочувствую.
Он подошел ближе и положил руку ей на плечо. Лили дернулась и сбросила его ладонь.
– Я хотел предупредить, что ничего красивого в зеркальце ты не увидишь и что тебе будет больно.
– Больно не то слово. Просто ужас, кошмар, – пробормотала Лили. – Я не человек, а монстр.
– Лилит, – начал он, пододвинул к ней кресло и сел. – Ты увидела правду, ты увидела свое настоящее лицо. Теперь ты понимаешь, почему Господь сделал тебя Свидетелем. Именно потому, что ты такая, какая есть. И это дает тебе возможность выполнить свою миссию и предназначение Господа.
– Я и подумать не могла, что мои дела окажутся настолько плохими, – сказала она, но он ничего ей не ответил. – Я не понимаю, мне что, надо быть благодарной или радоваться тому, что Господь сделал меня такой уродиной для каких-то своих, мне неизвестных целей? Такое ощущение, что меня использовали как могли, а потом бросили.
– Так возьми судьбу в свои руки, – ответил Саймон после долгого молчания. – Принимай свои собственные решения, сделай свой собственный выбор. Измени ход истории. Сделай это не для кого-нибудь, а для себя самой. Мне кажется, ты и есть тот человек, которого все мы ждали. Ты в состоянии изменить Начало Всех Начал.
– Как я могу изменить Начало Всех Начал, когда я даже не в состоянии управлять своим собственным телом? – сказала Лили с раздражением в голосе.
День еще не успел начаться, а она уже чувствовала себя уставшей и измотанной. Правая рука болела все сильнее и сильнее.
– Ты Свидетель и, значит, можешь изменить Начало Всех Начал. Ты должна остановить Адама!
– Остановить Адама? Как именно? – спросила она.
– Грех в нашем мире появился из-за Адама. – Саймон словно цитировал наизусть какой-то текст. – Ты должна остановить Адама и сделать так, чтобы он не отворачивался от Господа.
– Сделать так, чтобы Адам не отворачивался от Господа? – Она покачала головой: – Мне кажется, уже слишком поздно.
– Перестань! – воскликнул он. – Еще не поздно!
– Ах, вот вы где! – В комнату вошла Анита.
Саймон быстро отдернул руку от девушки и встал.
– Я тебя искала, Лили, и нашла в обществе Саймона.
Лили была рада видеть Аниту.
– Джон сказал, что нам надо уходить в Подземелье, и я хочу узнать, готова ли ты. Саймон, Джон просил передать, чтобы ты тоже спускался с нами.
– Спасибо, это большая честь, – ответил Саймон. – Надеюсь, Лили, ты не будешь возражать?
Она кивнула, даже не посмотрев на него.
– Чем больше людей, тем веселее. – Анита повернулась к девушке: – Перед выходом, Лили, тебе надо что-нибудь съесть. Как, кстати, ты себя чувствуешь?
– Чувствую я себя не очень, но буду рада побыстрее убраться туда, где меня не достанет эта змея.
– Я тебя прекрасно понимаю. Я всегда к змеям относилась с большой опаской.
Анита встала за креслом Лили и покатила его в сторону кухни. Оставшийся в комнате Саймон не отрывал взгляда от окна.
– Спасибо, я наелась, – произнесла Лили и отъехала от стола.
Ученые тоже позавтракали и утерли рты. Джон о чем-то думал и даже не прикоснулся к своей тарелке.
– Тебя что-то гнетет? – спросила его Лили, пока Ученые убирали со стола.
– Не гнетет, скорее немного волнует. Что-то здесь не так, и я не могу понять, что именно. Мне не нравится, когда от меня что-то скрывают.
