Машина? Машина есть – ВАЗ-2106, дали как победителю соцсоревнования среди бригад КРС. Машину впрочем, она тоже себе оставила. Остался капитальный гараж в кооперативе, который с ребятами строил. Вот в нем и останавливаюсь, когда в город приезжаю. Поставил топчан, стол, шкаф, четыре двухкиловатные масляные печи воткнул – знакомый мастер с цеха добычи презентовал – прокинул электрику с ближайшего столба. Кто эту электроэнергию считать станет? Даже санузел с душем себе сделал, по лету отрыл траншею до ближайшей канализации и кинул трубы, а сверху утеплил пенопластом со старых вагончиков.
Но в основном живу здесь в поселке ЦпоРС
[4] в общежитии, дали отдельную комнату. Бильярд и телевизор есть в комнате отдыха, библиотека самосборная. И кормят здесь в столовой по профсоюзным ценам, талоны на питание принимают. С голоду не помрешь, поварешки прокормят. Мы им тоже помогаем. Пока на вахте работаешь, то сетку поставишь на рыбу, то птицу из ружья добудешь или зайцев из засидки «мелкашкой» ТОЗ настреляешь. Как-то даже лося завалили под Новый год. Вот этим и кормимся. Родное предприятие не забывает, иногда бартер подкидывает. Это когда нефть сменяли на носки и мыло или китайские пуховики и часть добра кинули в рабочий коллектив. Иногда мясо давали и яйца, чтобы не подохли с голода.
Да и веселее здесь жить, я в прошлом году осенью в городе жил, в гараже. Так чуть не спился там, сидишь один, делать нечего, свободная вахта. Промозгло и сыро у нас на Северах осенью, для сугрева стакан пропустишь и вроде жить теплее и веселее становится. Вот после двух свободных вахт я и заметил, что на «синьке» каждый день. Уехал на вахту, ударно вкалывал, загнал всю бригаду, переругался со всеми, но завязал. Шабаш, теперь пью только по праздникам.
И вот на носу праздник, а денег не платят уже полгода. И так инфляция скачет, как блоха на бобике, по двадцать каждый месяц, так еще и заработанные деньги не выдают. Крутят наши деньги на счетах. Как так, мы нефтяники, мы нефть добываем, а для нас денег нет? Быть такого не может!
Я поднялся с койки и, подойдя к железному шкафчику для спецодежды, вытащил чемодан. В принципе в него можно было и не смотреть, но теплилась надежда, что от аванса что-то осталось. Перерыв чемодан я из полезного и ликвидного обнаружил только серебряную старинную ладанку бабушки и ордена и медали отца.
Он у меня старый нефтяник и в свое время еще подростком во время войны работал на трудовом фронте: на добыче нефти, эвакуации оборудования в тыл и развертывании новых промыслов. И по ликвидации скважин, чтобы фашистам наша нефть не досталась. И не досталась! За время оккупации немцы ни одной тонны со старых скважин не добыли. За это и награды. Прошел путь от оператора до заместителя начальника промысла в 16 лет. Потом закончил «керосинку» и дорос до главного инженера. Вот только умер рано. А потом и мамы не стало. Так, что один я остался, ни кола ни двора.
Анжела, жена бывшая, так мне и не родила никого. Не получается у нее. Как аборты с 16 лет делать, так получалось, а как сына мне родить так хрен. Ладно, дочь приемная была, Ниночка. Так ведь выросла вся в мать, блядь блядью. Шестнадцать лет девке, а уже с чеченцами спуталась. Тьфу, мерзость. Еще два года назад такая лапочка была.
Как пошла страна Советов распадаться, так и наш семейный быт начал стремительно меняться. Я конечно понимал, что Анжела меня держалась, пока я был передовиком производства и при деньгах, но чтобы так быстро скурвиться, это надо природный дар иметь. Не успели разбежаться, подала на алименты. Потом отжала квартиру и за отказ от алиментов забрала машину.
Я опять перетряхнул чемодан и все же обнаружил то, что можно продать или обменять. Дошел до вахтерши и с телефона позвонил в контору БПО
[5].
– Привет, Василич!
– Потапыч. Чего надо? Ты же вроде на выходных? Я уж думал тебя еще дня четыре не услышу. Сразу скажу – хлористый
[6] не дам, нет его вообще, глуши обычным и нечего на меня орать.
– Расслабься, Василич, с наступающими тебя!
– Спасибо и тебя с тем же и по тому же месту, – диспетчер осторожно поблагодарил.
– Я по другому вопросу. Там у тебя жулик мелкий крутился, ваучеры скупал. Он еще не уехал?
– Сейчас гляну. Да нет, вот его «шоха» стоит под окном, здесь околачивается. Что, решил свой кусок родины продать?
– Ага, оптом и в розницу.
Я попрощался и повесил трубку. Накинув «пониженку» и, сунув ноги в разношенные сапоги 45-го размера, пошел в сторону конторы. Через 15 минут вернулся уже с тремя литровыми бутылками спирта «Royal». Одну заначил в чемодане, а с двумя пошел к мужикам за стол. Не хватало еще за чужой счет пить.
Стол не сказать, чтобы ломился, но был полон. Молодежь навезла прошлогодней картошки и различных закруток от папы с мамой, у поварих заказали пирогов с рыбой и капустой, щучьих котлет и жареных карасей. Ветераны из таких как я и обеспечили весь рыбный ассортимент. Плюс коронным блюдом была баранина, добытая хохлом геофизиком Харитоном. Я скромненько проставился двумя бутылками «Royal», выпивки за столом хватало, в разных концах стола стояли трехлитровые банки с самогоном, настоянном на кедровых орешках. Вещь аутентичная, не хуже коньяка. Наверняка Пимыч гнал в своей сторожке в лесу, вон он сидит, сверкая золотыми зубами.
Первый тост стандартно прошел «За нефть, за газ», закусили отварной картошкой и разваренной бараниной, пошла хорошо. Народ загомонил и активно заработал ложками. Я тоже присоединился, налегая на котлеты и квашенную капусту. Давешний «лохматый», оказавшийся соседом по столу, наворачивал мясо, со смаком облизывая пальцы.
– Харитон, ты где такое мясо вкусное взял? – спросил «лохматый».
– Где взял, там уже нет. Мимо пробегало, – заржал Харитон.
Я присмотрелся к баранине, лежащей передо мной в миске. Так и есть, опять Харитон собаку завалил. Ребра у этой «баранины» круглые, а должны быть прямоугольные. Впрочем для меня это не впервой, а вот «лохматого» и прочую молодежь расстраивать не стоит. Мало ли, как среагируют организмы, нюхай потом их блевотину за столом. И я, замахнув полстакана самогона, спокойно закусил разваренным мясом густо сдобренным специями.
Пьянка быстро набирала обороты, сигаретный дым сизым туманом повис над столом. Курили почти все, кроме меня. Уберег бог от дурной привычки, хотя для налаживания коммуникации сигарета первое дело, у меня в кармане всегда есть пачка сигарет и не раз выручала в сложных ситуациях. Я даже в Афгане не закурил. И сейчас просто меняю сигареты, выделяемые по бартеру, на продукты или водку. Я выпил еще и вышел на улицу подышать свежим воздухом, наклонив по привычке голову. С моими 190 см постоянно приходится кланяться, заходя в инструментальный вагончик на кусту скважин.
