Он подошёл поближе к черепахе и принялся рассматривать её со всех сторон. Авакс никак не отреагировал на присутствие человека, продолжая жевать жвачку.
– Ну, в точности корова! – воскликнул Серёжка.
Пантелеймон осторожно прикоснулся к панцирю – авакс опять не обратил на него внимания, – хмыкнул и вернулся к друзьям.
– Что там? – спросил Серёжка.
– Да так… – уклончиво ответил Пантелеймон. – Захотелось проверить одну мысль.
– И как, проверил?
Пантелеймон не успел ответить: из таверны вывалилась весёлая компания, и принялась с шумом рассаживаться на лошадей.
Пантелеймон и Серёжка смотрели во все глаза. Им ездить на лошадях пока не доводилось.
– Вот бы покататься! – с завистью произнёс Серёжка.
– А что такого? – пожал плечами Лессчик. – Покупай лошадь – и катайся!
– А сколько стоит?
– Пятнадцать золотых.
– Но… ты же говорил, что у вас ценится Сила?
– Сила – подпольный товар, – пояснил Лессчик. – Силой в открытую не торгуют. А золото в ходу повсеместно.
– А где его взять?
– Хм… Заработать. Или отнять у кого-нибудь.
– Ну, ты и скажешь, – обиженно протянул Серёжка. – Что мне, разбойничать идти? На большую дорогу?
Ребята вошли в таверну. В ней находилось не так много посетителей: парочка возчиков за столиком в дальнем углу; скучающего вида молодой человек в тёмно-зелёном кафтане с белым кружевным воротником, и в таких же зелёных штанах. На ногах красовались высокие сапоги болотного цвета из мягкой кожи.
Он слегка оживился, когда ребята вошли, но затем снова словно уснул. Он сидел за столом, почему-то не снимая широкополую шляпу с круглым верхом и тремя перьями, заткнутыми за ленту, и лениво водил рукой по столешнице, размазывая лужицу от пива. Через столик, спиной к нему, сидел священник в перепоясанном верёвкой длинном чёрном одеянии, полностью скрывающем фигуру. Перед ним стоял стакан молока, и лежал тонкий хлебец. А священник бормотал молитву, перебирая чётки.
И сидел – почти у самой стойки – маленький сморщенный старикашка, бросающий на окружающих злобные крысиные взгляды.
– Маг-барон Крэгул, – прошептал, поморщившись, Лессчик. – В прошлом году его изрядно потрепал маг-барон Горуд. И он теперь усиленно собирает Силу, чтобы отомстить. Скверно… Я о нём не подумал. Мне казалось, это другой, Сгруб… Он сюда частенько захаживает – ребята говорили. Он из нашей деревни… жил когда-то.
– Может, уйдём? – предложил Серёжка.
– Нет. Так ещё хуже будет. Тогда Крэгул наверняка что-то заподозрит. А так… зашли три мальчика, поужинать – что такого? Садитесь за тот столик, – указал он на самый дальний от мага-барона. – А я попробую договориться с хозяином…
– Ты иди, садись, а я сейчас приду, – бросил Пантелеймон Серёжке и двинулся к выходу.
– Ты куда? – успел спросить Серёжка. Пантелеймон молча прижал руки к животу.
Серёжка усмехнулся: маленькая деревянная будочка деревенского сортира стояла во дворе, за коновязью. Странно, что Пантелеймон не воспользовался ею раньше. Или ему не понравились запахи в таверне? Поплохело?
Но пахло замечательно: той самой жареной картошкой с мясом, которая красовалась на вывеске. Значит, не запахи повлияли на Пантелеймона. А что?
Серёжка сел за столик, продолжая осматриваться по сторонам.
Таверна! Настоящая таверна! Все пираты пировали в тавернах…
Но тут пиратов не водилось. И оформили таверну поэтому совсем не по-пиратски.
Серёжка однажды ходил с родителями в ресторан, обустроенный под деревенскую харчевню. Там висели под потолком хомуты и тележные колёса, стояли плетни с наткнутыми на них горшками и дырявыми вёдрами (плетни разгораживали зал на отдельные клетушки), торчали отовсюду кочерги и ухваты, стояли пустые ульи…
Здесь же на толстючих потолочных балках висели большие масляные лампы, дававшие вполне приличный свет. В их ярком сиянии совершенно по-особому, даже как-то волшебно, выглядело всё внутреннее убранство таверны: ровно расставленные прямоугольные и квадратные столы, массивные табуреты, стулья и скамейки вокруг столов, закопчённые доски под потолком, сквозь которые просовывались отдельные соломины крыши. Вся мебель была деревянная и основательно прочная. Но зато тёмная и потускневшая от времени. Видно, построили таверну давно, и служила она верой и правдой не одному поколению хозяев и посетителей.
Единственным украшением таверны служила здоровенная медная труба граммофона в углу стойки, блестящим раструбом направленная в зал.
Граммофон являлся предметом законной гордости хозяина: ярко начищенная медь сверкала поярче любой лампы.
Лессчик терпеливо стоял у стойки, дожидаясь хозяина. Тот удалился на кухню за предыдущим заказом, для молодого человека в широкополой шляпе.
Тот молча попивал пиво и думал о чём-то своём, время от времени поглядывая на вход: не появится ли с улицы кто-нибудь ещё? Но никто не появлялся.
Из кухни вышел хозяин. Лессчик вполголоса заказал ему три тарелки жареной картошки с мясом, и, не дожидаясь вопроса об оплате, вытащил из кармана крепко сжатый кулак и протянул хозяину, раскрывая ладошку.
У хозяина не дрогнула ни единая чёрточка на лице, когда он увидел дрожащую на ладошке каплю Силы.
Но Лессчик не учёл сверхчувствительности мага-барона.
Едва он раскрыл ладошку, как тот сорвался с места и метнулся к столу. Серёжка не ожидал от тщедушного старикашки такой прыти. Потому и не успел подставить ножку – как подумал впоследствии.
Лессчик тотчас сжал ладошку и хотел спрятать в карман, но было поздно: маг-барон накрыл его руку своими крючковатыми пальцами.
– Что у тебя в кулаке? – спросил он противным скрипучим голосом.
– Мо… монета, – проговорил, заикаясь, Лессчик.
– Покажи! – маг-барон принялся нагло разгибать мальчику пальцы.
Серёжка вскочил с табурета. Он ещё не знал, что сделает: набросится на барона с кулаками – плевать, что тот маг и что у него Сила, – собьёт его с ног подножкой, схватит со стойки бутылку и огреет по башке… Но сделать надо что-нибудь обязательно!
И тут в таверну вошёл Пантелеймон. Он заметил возню у стойки, быстро оценил ситуацию и громко сказал:
– Там вашу черепаху… вашего авакса украли!
При этом он преданными глазами смотрел прямо в лицо магу-барону. Тот опешил. Замер, забыв про Лессчика, и уставился на Пантелеймона:
– Кто? Кто посмел?
– Не знаю, – пожал плечами Пантелеймон. – Двое здоровенных мужчин. Один одет, как вы, а второй… второй во всём зелёном!
– Это Сгруб! – взвизгнул маг-барон и бросился к выходу.
