Но в глубине души Серёжка чувствовал, что это не так. Дракончик – это дракончик. У него есть и хвостик, и лапки, и голова. А вовсе не отдельные язычки пламени!
– На пожрать! – скомандовал старшина. – Строиться!
«На пожрать» строились с удовольствием. Даже подравнялись и втянули животы. Или они втянулись сами – от голода.
Рассаживались строго по двойкам – как скомандовал старший – и потому Лессчик оказался за соседним столом.
– Запомните ваши места! – вещал старший. – Отныне, где бы вы ни находились, в каком бы гарнизоне ни служили, всегда будете сидеть только так!
У Пантелеймона при раздаче упала ложка, и он нырнул под стол.
Вылез слегка смущённый, но удивлённый и обрадованный.
– Что там? – шепнул догадавшийся Серёжка. – Проход?
– Да, – так же шёпотом ответил Пантелеймон. – Прямо в столешнице, снизу. Нам повезло!
– Да, пока будем питаться в этой столовой, – рассудительно заметил Серёжка. – Мы же не будем таскать стол за собой!
Пообедав – суп оказался довольно вкусным, а к каше-размазне ни Пантелеймон, ни Серёжка не притронулись – новобранцев повели в казармы, распределять спальные места.
Здесь всё произошло очень быстро: построенным по двойкам пацанам старшина просто указывал на свободную двухъярусную койку, которую тем следовало занимать. Между коек стояли двухъярусные же тумбочки.
– Переднему – верхняя койка, заднему – нижняя! – скомандовал старшина. – То же и с тумбочками. Понятно?
– Понятно! – нестройно отозвались новички.
– А раз понятно – кругом! Шагом марш на полигон! Будем показывать новую секретную технику!
Мальчишки шли, заинтересованные. Что-то они увидят? Особенно ждал предстоящего показа Пантелеймон: ему, знакомому почти со всей современной военной техникой, знакомство с техникой параллельного мира обещало новые впечатления: было с чем сравнивать.
Хотя больших потрясений, судя по всему, ожидать не приходилось.
Полигон удивил Пантелеймона. Он привык, что полигон – это относительно чистая площадка, пусть и с всякими построенными на ней укреплениями и препятствиями.
Но чтобы повсюду валялись камни, ветки, обломки кирпичей и досок, полуошкуренные брёвна, хворост и вообще невообразимый мусор – такого он представить не мог.
И что могут означать вон те груды мусора, наваленные вдали? Неужели укрепления и укрытия? Да не может быть!
Или не успели убрать после испытаний новой боевой техники?
На полигоне появилось полтора десятка крепких молодых парней, среди которых Пантелеймон заметил и ту пятерку, которую захватили вместе с ними в таверне. Их также постригли, однако оставили в старой «гражданской» одежде. Должно быть, формы на всех не хватило.
Подъехали огромные телеги, запряжённые здоровенными битюгами, и парни принялись разгружать большие круглые камни-булыжники, и раскладывать аккуратными кучечками поодаль друг от друга.
Никакой системы в расположении каменьев Пантелеймон уловить не смог. Камни лежали «строго как попало». Либо система подчинялась требованиям иной логики.
Обломки деревьев, остатки брёвен, досок и веток также потревожили, сорвав с насиженных мест. Но из них соорудили нечто более узнаваемое: подобия домов, блиндажей и укрытий.
Закончив запланированные работы, «подготовительная команда» удалилась.
Новобранцев загнали в окоп и выдали металлические каски. Но не блестящие, как на солдатах, а поцарапанные. А кое-кому досталась и помятая.
– Смотрите, ребята, берегите головы! – басил начальник полигона, прохаживаясь перед окопом. – Каски касками, но шеи могут не выдержать! Случалось, ломались, – «обрадовал» он новобранцев.
– А что, по нам стрелять будут? – спросил Пантелеймон.
– По вам не будут, – успокоил начальник полигона. – Но могут быть случайные попадания и рикошеты… Так что смотрите внимательнее: откуда и куда будут лететь камни!
Он удалился в свой блиндаж. Новобранцы притихли в окопе.
И вот издали послышалось металлическое щёлканье, перестукивание, топот многочисленных тяжёлых ног – и из-за вершины ближайшего холма показались жуткого вида металлические фигуры. Высокие – в полтора, а то и в два человеческих роста – трёхголовые, напоминающие Змеев-Горынычей, они шли странной подпрыгивающе-пружинистой походкой, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.
Из окопа новобранцев послышались сдавленные крики ужаса. Кто-то завопил во весь голос, попытался выскочить из окопа и убежать. Но был схвачен поставленными позади старослужащими, скручен и ткнут лицом в землю – в качестве лекарства против страха. Ничего не видя вокруг себя, паникёр затих, и лишь глубже вгрызался в землю, слыша приближающийся металлический лязг.
– Как боевые треножники марсиан в «Войне миров» Уэллса!» – прошептал Серёжка.
– Трёхголовники, – поправил Пантелеймон. – Но двуножники…
Ему тоже стало не по себе. Вот тебе и недоразвитый мир! Вот тебе и сабли-копья-пики-арбалеты вместо оружия. А тут – настоящие боевые роботы! Или как называть этих металлических чудовищ?
Самыми странными у железных монстров выглядели ноги. Если у человека ноги сгибаются в коленях вперёд, у животных, в основном, колени направлены назад, то у этих кошмарных существ имелось две пары коленей. Верхняя пара смотрела вперёд, а нижняя – назад. И выглядело это настолько противоестественно, что любому нормальному человеку становилось жутковато.
Пантелеймон скосил глаза на Лессчика. Тот стоял бледный, с расширенными от страха глазами, изо всех сил вцепившись в бруствер окопа, и из-под его пальцев осыпалась земля.
– Не бойся! – бросил Пантелеймон. – Ничего страшного тут нет!
Хотя сам пока не был уверен в своих словах.
И перевёл взгляд на Серёжку. Тот выглядел намного лучше, и на его лице со сдвинутыми бровями отражалась явная работа мысли.
Пантелеймон снова посмотрел на приближающихся монстров. Вслушался в лязгающую походку. И ему стало казаться, что тут что-то не так. Во-первых, полное отсутствие верхних конечностей. У Змеев-Горынычей, по крайней мере, и лапы верхние есть, и крылья имеются. А у этих три головы и ноги – и больше ничего. Ни рук, ни крыльев, ни щупалец.
И, чем дольше смотрел на железные фигуры Пантелеймон, и чем ближе они подходили, тем больше ему начинало казаться, что перед ним – люди в шлемах наподобие петушиных голов. А на руках – железные перчатки в виде клюва. Крайние-то «головы» значительно меньше средней.
Как только Пантелеймон подумал об этом, всё встало на свои места: ну, идут пешком рыцари в латах. Ну, на руках у них оружие типа боевых топоров или, скорее, боевых мотыг – а что тут страшного? Да, на ногах не совсем привычная обувка, но когда «рыцари» подошли поближе, стали заметны витые пружины по обе стороны нижней части ног.
