– Выбирайте! – широким жестом предложил Этирст. – Какая комната будет чья! Отдохните с дороги. Не выспались, наверное.
И зевнул сам.
– Мы хотели бы в одной! – поморщился Пантелеймон. – Зачем нам разделяться?
– Что, и спать собираетесь в одной кровати? – притворно удивился Этирст. – А если кто-нибудь лягается во сне? Он же другим уснуть не даст!
– Мы ляжем спать в одной комнате! – твёрдо заявил Пантелеймон. – Правда, ребята?
– Ага, – глубоко вздохнув, произнёс Серёжка, мысленно прощаясь с кроватью-комнатой.
Лессчик ничего не сказал, но задумался.
– Так все комнаты рядом! – воскликнул Этирст. И тут же сдался: – Ладно. Как хотите, так и делайте. Поговорите с па… хозяином замка, тогда и будет видно…
И усмехнулся. Усмехнулся настолько зловредной усмешечкой, что Серёжке почудилось, будто он добавил к сказанному: «А может, спать вам больше и не придётся…»
Когда Этирст ушёл, ребята уселись по углам громаднейшей кровати, завернув на себя углы одеяла.
– Зря ты так, – протянул Серёжка. – Сейчас бы повалялись как следует… каждый на своей кровати.
– Я не хотел, чтобы нас разделяли, – твёрдо произнёс Пантелеймон.
– Это почему?
– Не хотел – и всё. Мы должны держаться вместе. На всякий случай. Мало ли что…
– Должны – будем, – согласился Серёжка. – Ладно. Вместе так вместе.
– Да, трое – не один, – кивнул Лессчик. – У нас, если Силу не собирать, все компаниями ходят. И к ним, – он потряс сжатым кулаком, – не подходи!
И тут же добавил:
– А вкусно нас накормили!
– А мне больше макароны по-флотски нравятся, – признался Серёжка.
– Это как? – спросил Лессчик.
– Ну, макароны с варёным мясом… перемешанные. А мясо через мясорубку прокрученное.
– Должно быть, вкусно, – вздохнул Лессчик и зевнул: – Спать хочется!
– Так давай поспим! – согласился Серёжка. И откинулся на кровати. – Ночь, считай, не спали. Так, подремывали…
– Может, дежурство установим? – предложил Пантелеймон.
– Зачем? – удивился Серёжка. – А Дракончик на что? Если кто к нам полезет – сразу разбудит.
– Тоже верно, – согласился Пантелеймон. И улёгся на своём углу кровати.
Лессчик уже спал. Он уснул, едва коснулся головой подушки. Вслед за ним уснули и Серёжка с Пантелеймоном. Дракончик прикорнул неподалёку от Серёжкиной головы. На красном атласном покрывале он совсем не был заметен.
Серёжка проснулся от странных звуков. Ему приснилось, будто он в школьном зоологическом уголке кормит поросёнка. А тот чавкает с таким аппетитом, что у Серёжки у самого забурчало в животе.
И от этого бурчания он проснулся.
Сон исчез, а чавканье осталось.
Серёжка поднял голову.
Лессчик стоял у обширного обеденного стола, уставленного всякими вкусностями, жевал пирожное, обмакивал его в варенье и запивал соком из золотого бокала.
Услышав шуршание покрывала, Лессчик поднял голову:
– Пришоединяйша! – пробурчал он с набитым ртом.
Серёжка поморщился:
– Мне бы лучше макаронов… по-флотски!
И замер: откуда ни возьмись, прямо к нему летела полная тарелка макарон. А вилка торчала из центра макаронной горы, словно корабельная мачта.
– Здорово! – проговорил Серёжка. Но проговорил, надо сказать, уже с набитым ртом. Поэтому прозвучало оно так: «Ждоово!»
Пантелеймон просыпался под двойное чавканье. Минуту смотрел на гужующихся сотрапезников, потом махнул рукой и присоединился к Лессчику.
– Ну что, наелись? – спросил он, когда все нажевались вволю.
– Ага, – вздохнул Лессчик.
А Серёжка отправил пустую тарелку обратно – туда, откуда она прилетела, и сказал:
– Ну что, теперь пойдём, прогуляемся по замку?
– А разве можно одним? – спросил Лессчик. – Без хозяина? И Этирста нет…
– Я думаю, можно! – решительно сказал Пантелеймон.
– Можно, можно! Вам всё можно! – послышался сверху звучный бас. – Чувствуйте себя, как дома!
Ребята задрали головы. Откуда-то из-под потолка шёл прямо по воздуху, как по лестнице, кругленький человечек в пёстром одеянии: широких шароварах в зелёно-белую полоску, красном кафтане с зелёными рукавами и золотыми пуговицами, подпоясанным изумрудного цвета кушаком. Позади человечка развевалась мантия из золотой парчи, словно драгоценный парашют. Но не она поддерживала хозяина.
– Маг-барон Доргаст! – пророкотал человек, очутившись внизу и твёрдо встав на ноги. – Рад приветствовать вас в своих владениях!
– И вам доброе утро! – кивнул Пантелеймон.
– Приветствую вас, маг-барон! – робея, поклонился Лессчик.
А Серёжка просто сказал:
– Здрасьте!
– Чего вы от нас хотите? – спросил Пантелеймон, решив сразу взять быка за рога. – Для чего привезли сюда?
– О-о! – неожиданно заныл маг-барон, будто у него внезапно заболели зубы. – Мне так скучно в моих владениях! Я целыми месяцами не вижу свежего человека. А тут мне донесли… то есть я совершенно случайно узнал, что в гарнизоне герцога Варгонона задержали трёх алказийских шпи… благородных разведчиков славной Алказии! А я никогда не упускаю возможности досадить Варгонону! У меня с Алказией добрые давние отношения! Вот я и решил убить сразу двух… то есть трёх, зайцев. И у меня получилось!
Пантелеймону не понравились слова про трёх зайцев. Это что, маг-барон их имеет в виду? Но Серёжка уже спрашивал:
– А третий какой?
– Что – какой? – не понял маг-барон.
– Какой третий заяц? – уточнил Серёжка. – Один – найти собеседника, второй – досадить герцогу Варгонону. А третий?
– А-а, понял! – расплылся в улыбке Доргаст. – Спасти вас!
– Спасибо. Вы нас спасли. Что дальше?
– Дальше? Я покажу вам свои владения! Сделаю драгоценные подарки! Накормлю изысканными яствами и напою божественными напитками! Мы будет развлекаться и беседовать!
– Это хорошо, – заметил Пантелеймон. – Наесться мы наелись. Что дальше – культурная программа? Прогулка по владениям?
– Соответственно, – согласился Доргаст. И тут же предложил: – Идёмте, я покажу вам замок!
Серёжке не понравились речи мага-барона. От них сквозило враньём на всех уровнях: Серёжка давно научился определять, как именно человек врёт: случайно, повеселить друзей, просто по привычке или из выгоды.
Маг-барон врал мастерски. Врал так, что порою и сам верил своему вранью – это Серёжка тоже чувствовал. А на самом деле магу-барону было глубоко наплевать и на Алказию, и на герцога Варгонона, и на Серёжку с Пантелеймоном вместе взятых. А Лессчика он вообще не принимал во внимание.
