– Но я же не стены двигаю, – возразил Пантелеймон. – А открываю проход.
Он залез в угол, подцепил кончиками ногтей края трещины – и легко, без напряжения, развёл руки в стороны.
– Ух, ты! – ахнул Серёжка.
Перед ними открылся пейзаж зимнего леса. Высокие заснеженные сосны стояли, утопая в высоких сугробах: снег доходил до нижних ветвей. Большие снежинки слетали с низкого серого неба.
– А может, это никакой не параллельный мир? – задумчиво произнёс Серёжка. – А наш, натурально? Я такие точно сосны в деревне видел, когда зимой с дедушкой в лес ездил, за ёлкой.
– Не знаю, – сознался Пантелеймон. – Я никогда никуда не ходил далеко. Боялся заблудиться. Так, посмотрю немножечко – и обратно. И никогда пока не открывал миров, где есть цивилизация. Ни машин, ни самолётов не видел. И никаких чудных зверей или людей. Всегда одна природа, пейзажи. Море, луг, лес, пустыня, горы – вот и всё. Может, потому, что пока не умею?
– А джунгли тогда? – напомнил Серёжка. – Обезьяны какие были?
– А я их знаю? – пожал плечами Пантелеймон. – С длинными хвостами… Если бы машину увидел, я бы сразу определил: наша или не наша. Машины я знаю!
– Всё равно у тебя здорово получается! – одобрил друга Серёжка. А сам подумал, что уж он-то враз узнал бы любую обезьяну. Недаром в кружке юных натуралистов занимается. И предложил: – Пойдём, пройдёмся? В снежки поиграем! Зимой заблудиться невозможно: всегда выйдешь по своим следам.
– А вдруг метель?
– А мы далеко не пойдём. И успеем вернуться.
– Холодно! – Пантелеймон поёжился: от снега явственно тянуло морозцем.
– А мы оденемся! Сейчас принесу!
Серёжка умчался в кладовку и мигом вернулся с двумя парами «луноходов» и тёплых штанов, двумя шапками, пальто и шубой.
– Мамина старая, – честно предупредил он. – Я могу её надеть!
– Да нет, – мужественно отказался Пантелеймон. – Я же повыше тебя. И мне она подойдёт лучше. Только рукава подзакатать чуть-чуть придётся…
Путешественники нарядились и сделали первый шаг. Одновременно.
И сразу провалились по пояс: снег оказался неожиданно мягким, рыхлым и глубоким.
– Да, здесь не погуляешь, – пробормотал, барахтаясь в снегу, Серёжка.
– Вот и я тебе говорю, – уныло согласился Пантелеймон. – Почти всегда так: открою, посмотрю – и закрываю. То на скале над морем очутишься, то на горе высоченной, то в пустыне… Давай выбираться.
Кусок квартиры висел в полуметре от них: вровень со снегом.
– Давай, – нехотя согласился Серёжка. Сам бы он, не задумываясь о последствиях, рванул пусть и по глубокому снегу – лишь бы посмотреть: что там дальше, за соснами? И лишь мысль о том, что в сибирской тайге сосны могут тянуться на тысячи километров, охладила его.
Он выбрался на ковёр, оставляя мокрый след, и протянул руку Пантелеймону.
– Ну что, закрывать? – спросил тот, вернувшись в квартиру.
– Закрывай! – разочарованно махнул рукой Серёжка.
Снежный мир захлопнулся.
– Сапоги и штаны нужно оттащить в ванную, – распорядился Пантелеймон. – А то натечёт с них…
– А может, ещё где вход есть? – с надеждой спросил Серёжка. – Ты поищи пока, а я чаю поставлю.
Пока Серёжка бегал ставить чайник и доставал чашки, Пантелеймон внимательно обследовал соседнюю трещину, проходящую рядом с только что закрытой. Что-то в ней привлекало его, но он не мог понять, в чём дело. Ему никогда не приходилось встречать два рядом расположенных прохода. Может, ему только кажется, что и здесь находится проход? А на самом деле влияет предыдущая трещина?
– Проход? – деловито осведомился Серёжка, возвращаясь из кухни.
Пантелеймон пожал плечами:
– Может быть, то же самое… – протянул он. – Рядом ведь находятся…
И потянул за края.
Снова перед ними расстелился заснеженный пейзаж. Но теперь ничего елово-соснового поблизости не произрастало. Низкий пологий берег, полностью лишённый растительности, сбегал к открытому гладкому льду. А лёд тянулся до самого горизонта.
– Вот это каточек! – выдохнул Серёжка. – Наверно, целое море замёрзло.
– «Луноходы» высохли? – спросил Пантелеймон.
– Да тут коньки нужны! – откликнулся Серёжка. – Покатаемся?
– Давай! А у тебя есть вторая пара?
– Старые, братовы.
Надев коньки, друзья спустились на лёд. Слежавшийся снег совершенно не проваливался под ногами. Когда-то его прилизали ветры, дувшие в течение многих дней, и превратили в плотнейший наст. Но сейчас ветра не ощущалось.
Однако лезвия коньков вонзались в снег полностью, и потому идти было удобно.
– Поехали! – Серёжка заскользил по льду.
– Далеко не заезжай! – крикнул Пантелеймон. – Возвращаться же надо будет. А вдруг лёд провалится?
– Ладно! – отозвался Серёжка и повернул к берегу.
Пантелеймон обогнал его. Несколько минут они мчались наперегонки, потом резвились, оставляя на льду кривулины и росчерки. Затем остановились, чтобы немного передохнуть.
– Здорово! – выдохнул Серёжка.
– Ага! – отозвался Пантелеймон. – Видишь, опять никого нет. Пустой мир. Совершенно пустой мир.
– Ну и ладно. Покатаемся – и домой. Можно будет приходить сюда, когда захотим покататься. На летний каток ездить не понадобится! Здорово!
– Солнце высоко! – задрав голову, заметил Пантелеймон. – Как на юге. И почти не холодно. Может, это какое-нибудь высокогорное озеро?
– А горы где?
– Логично…
– Судя по высоте солнца, – Серёжка тоже поднял голову, – мы находимся практически на экваторе. Почему же всё замерзло?
– Планета такая… – неуверенно ответил Пантелеймон.
– Но если мы точно находимся в параллельном мире, другой планеты, кроме Земли, здесь быть не может! – рассудительно заметил Серёжка. – Я так читал…
– А может, они разные бывают, параллельные миры? – возразил Пантелеймон. – Одни наши, земные, то есть рядом с нами. А другие вообще на других планетах расположены…
– Нет, параллельный мир на то и параллельный, что находится по соседству с нашим. Иначе это будет какой-нибудь другой. Как в Звёздных вратах, например. Прокол пространства – вот как это называется! А совсем не параллельные.
– Так я же не знаю, какие миры открываю, – чуть ли не заоправдывался Пантелеймон. – Это изучать надо…
– Ладно, хватит базарить, поехали ещё покатаемся! – прервал его Серёжка. – А то я замерзать начал.
Он набрал высокую скорость и чуть не врезался в скопление рассыпанных на гладкой поверхности разноцветных льдинок, прямоугольных, круглых, квадратных и треугольных. Вернее, в одну врезался. Но льдинка оказалась примороженной, и он едва не упал.
