– Ей лучше лечь! – крикнул врач. – А, ладно, как знаете…
Из окна второго этажа высунулся оперативник и махнул медикам рукой:
– Эй, эскулапы! Давайте, поднимайтесь…
Астра достала мобильник.
– Я звоню Эрику! – с придыханием вымолвила она. – Надо немедленно ехать к Бояринову домой! Маняшу… тьфу… Ульяну могут убить. Она же теперь одна осталась.
– Тогда поехали.
– Без Эрика нельзя! Девушка нам не откроет. Он, как ни крути, представитель власти.
– Ей уже сообщили, наверное…
– Не думаю.
Она торопливо набрала номер старшего лейтенанта:
– Эрик! Это Астра, спускайтесь скорее! Как это не можете?! Счет идет на минуты. Маняшу могут убить. Я в своем уме… Нет, мне не до шуток… Хорошо… жду…
Она выключила телефон и повернулась к Матвею.
– О том, что дочь Николая Порфирьевича живет в Москве под именем Ульяны, Эрику пока ни слова!
– Ты его подозреваешь?
– Я всех подозреваю…
– Мне вообще лучше молчать, – заключил он. – У нас нет ни единого факта. Весь Суздаль знает, что у Бояриновых не было детей. Вернее, что их ребенок…
– Тсс-с! – Она прижала пальцы к его губам. – Эрик идет!
Молодой человек выглядел бледным и осунувшимся. Его форменная рубашка под мышками намокла от пота.
– Едемте к Бояринову, – скомандовала Астра. – Здесь и без вас обойдутся.
Портье вернулся на крыльцо, держа во рту незажженную сигарету, и проводил их удивленным взглядом. Эрик молча сел на заднее сиденье, Астра устроилась рядом.
– Посмотрите, – сказала она и протянула ему фото Ульяны возле дома на Тихвинской. – Узнаете?
Милиционер так же молча уставился на снимок. Его лицо дрогнуло.
– Это Маняша… Мария Мельникова… только с другой прической. Откуда у вас ее фотография?
– Вы не ошибаетесь?
– Да что сегодня за день! – тоскливо вздохнул Эрик. – С утра неприятности! Начальник распекал на чем свет стоит, теперь убийство… У нас в Суздале такого давно не было. Чтобы человека задушили прямо в кабинете, на рабочем месте… Как я скажу Маняше? Она ничего не знает…
– На фотографии Мельникова? Вы уверены?
– Конечно, уверен! У нее, правда, волосы обычно в косу заплетены и это… на прямой пробор…
«Пассат» свернул на окраину. Из-под колес летели грязные брызги. Сизые клочья облаков висели над блестящими от воды крышами.
– Направо… – подсказал Эрик. – Здесь не такие рытвины… Вон на холме их дом с флюгером на дымоходе.
Матвей притормозил у забора из темно-красного кирпича с острыми металлическими наконечниками.
– Солидное ограждение, – заметил он. – Так просто не перемахнешь.
– Вы собираетесь лезть через забор? Там собака – злющий пес по кличке Лютый, – сообщил старлей.
– Звоните! Требуйте, чтобы вам открыли. Вы же милиция!
– Рядом с калиткой переговорное устройство, – пробормотал Эрик, вылезая под дождь.
Его рубашка тут же покрылась темными крапинками. Он нажал на кнопку звонка и ждал, пока ему ответят.
– Маняша… это я… Николай Порфирьевич мертв… его убили…
Астра с Матвеем стояли у него за спиной, дыша в затылок. Он толкнул калитку и вошел во двор…
Глава 28
Гостиная, куда их пригласила растерянная молодая женщина, была обставлена в купеческом вкусе. Мебель начала двадцатого века, картины, откуда сурово взирали предки хозяина, плюшевые портьеры и скатерти соседствовали с ультрасовременным телевизором в полстены. Даже при беглом осмотре интерьер тянул на солидную сумму.
«Портреты явно писались на заказ, – прикинула Астра, – мебель пришлось реставрировать…» Она успевала оценивать обстановку и наблюдать за Эриком и Маняшей. Впрочем, та ли она, за кого себя выдает, должно было выясниться с минуты на минуту.
Похоже, секретарша испытала шок от услышанного и плохо соображала, что происходит. Ее глаза бесцельно блуждали, губы побелели. Она никак не выделила Эрика из троицы незваных гостей, зато он не сводил с нее напряженного взгляда.
Матвей сел в кресло у двери, чтобы контролировать вход: вдруг кому-то захочется покинуть компанию, не попрощавшись! Других дверей в комнате не было, два окна с наполовину задернутыми бордовыми портьерами пропускали немного света. Он еще снаружи обратил внимание: окна первого этажа забраны решетками, так что через них сигануть не удастся.
– В доме еще кто-то есть? – спросил он, видя полное замешательство Эрика.
Женщина отрицательно качнула головой. Она была в блузке и юбке из легкой ткани в цветочек; одежда подчеркивала ее формы – не слишком пышные, но приятной округлости. Прямой пробор делал ее лицо открытым и милым, коса почти расплелась.
– Что… случилось? – выдавила она.
– Николай Порфирьевич убит, – сказала Астра. – Его задушили. Теперь нет нужды продолжать комедию.
Женщина беззвучно заплакала. Эрик ерзал на диване, кусая губы.
– Маняша… – робко произнес он. – Это… ты?
– А что, есть сомнения? – поймал его на слове Матвей.
– Нет… но… Неужели она… так изменилась за год? Лицо как будто другое… Я не то хотел сказать! Это она… только… ничего не понимаю…
Его высокий лоб покрылся испариной, верхняя губа подрагивала.
– Вы ведь не Маняша? – в упор спросила Астра у молодой дамы. – Признайтесь лучше сейчас, пока сюда не приехала милиция. Иначе у вас будут неприятности.
Она понимала всю шаткость своих угроз. Паспорт Мельниковой и явное внешнее сходство с последней играют на руку сидящей перед ними «секретарше». У нее – наличие документа, подтверждающего личность, тогда как у Астры – ничего, кроме смутных фантазий. Кто станет ее слушать? Вот если бы Эрик подтвердил…
«Что? – спросила она себя. – Что он может подтвердить? Маняша-де вовсе не Маняша, а просто очень похожая на нее женщина? Заинтересован ли он в разоблачении своей возлюбленной?»
В ее мыслях царил хаос, который упорно не желал упорядочиваться. Примерно то же происходило с Эриком. Матвей внимательно наблюдал за этой драматической немой сценой.
«Секретарша» подняла заплаканные глаза на милиционера, словно ища у него защиты. Тот молчал, готовый провалиться сквозь землю. Что-то не позволяло ему утешить эту испуганную женщину, сесть рядом, обнять, в конце концов.
– Николай Порфирьевич убит… – повторил он, тупо уставившись в угол, где стоял торшер с матерчатым абажуром.
– У-убит? – переспросила она.
Он подавленно кивнул.
– Господи… и он… У меня больше никого не осталось…
