– Значит, наша миссия удалась! – рассмеялся Мартин. – Мы победили!
– Возможно, а сейчас давай выбир-раться отсюда. Посмотр-рим, что там внизу под хижиной Изерги, – с этими словами он перебрался на плечо мальчика. Мартин улыбнулся, забросил рюкзак за плечо и зашагал вниз по ступеням, по-прежнему излучающим голубоватый свет.
Мартин давно потерял счет времени и бесконечным поворотам, ступеням, излучающим холодный голубоватый свет. Шаг, еще шаг. Только вперед, позади ничего, впереди надежда. Временами ворон срывался, и, разрывая черным крылом монотонность голубого освещения, уносился прочь за очередной поворот. Мальчик обессилено сел, прислонившись спиной к холодной стене тоннеля. Порывшись в рюкзаке, он достал раскрошившийся сухарь, забросил в рот и, блаженно закрыв глаза, перекатывал его языком. Хотелось пить. Воды они не встречали уже давно. Временами попадались холодные, больше похожие на капельки слез ручейки с противной, немного затхлой водой. Но это была вода, она утоляла жажду. Карак ворвался в усталую полудрему маленьким шумным вихрем:
– Маар-ртин! Мартин! – позвал он. Мальчик открыл глаза и не сразу сфокусировал взгляд на птице, от усталости у него двоилось в глазах. «Два говорящих ворона – это уже чересчур», – подумал он.
– Мар-ртин! – затараторил ворон, – за повор-ротом все совсем по-другому. Там нет голубоватого света, все как в тумане, немного р-размыто, и похоже, что пещеры кончаются. Я видел там землю, р-реки, даже слышал переливы птиц. Это невозможно, но, кажется, мы куда-то пр-ришли.
– У тебя, наверно, галлюцинации, – устало ответил Мартин, он ни капли не поверил спутнику. Откуда под землей могли бы взяться птицы. – Мне бабуля рассказывала, что в пустынях усталые путники видят различные картины, бредут за ними, теряются и погибают. Они называются миражи.
– Пойдем, сам увидишь, – настаивал ворон.
Мартин нехотя встал, повел, разминая, плечами, взвалил ранец, отправился за улетевшим вороном. И действительно, за очередным поворотом, он увидел туман, сквозь который проступали очертания деревьев, доносились звуки струящейся воды. Свод тоннеля заканчивался каменной аркой, исчерченной непонятными знаками. Рунами – вспомнил он. Однажды он видел подобные в старинной бабулиной книге. Тогда он спросил ее, что это за странные письмена, а она ответила, что это руны, и больше ничего не пояснила. Поддавшись жажде, Мартин бросился вперед.
– Стойте! – остановил его громкий голос. – Кто вы такие, как сюда проникли?!
– Мы путники, сбились с пути. Долго мы бр-родим по бесконечным пещерам, – прокричал ворон, вцепившись Мартину в плечо. – Мы не имеем чер-рного умысла и не причиним зла местным обитателям.
– Стойте! – пророкотал голос. – Замрите!
Путь им преградила плотная стена тумана. В самой его глубине зародилась неясная, размытая тень, туман начал светиться изнутри, и гулкий низкий голос запел однообразный мотив:
Кто тревожить ныне станет
Земли, скрытые туманом,
Кто живым своим дыханьем
Пыль колышет вековую,
Кто осмелился нарушить
Вечный сон теней минувших,
Кто своим поступком дерзким
Осквернил порядок древний…
– Навер-рное, это привратник стр-раны теней, – прошептал ворон оторопевшему Мартину. – Мы выр-рвались из ледяного плена злобной Изерги. Мар-ртин, мы прошли…
– А почему он поет? – не дал закончить ему мальчик.
– Старики р-рассказывали, что так с начала времен р-разговаривали между собой духи, люди, звер-ри. Но со временем утр-ратили эту способность, – и, секунду помолчав, продолжил. – Я слышал об этом, Отец Ворон, мой пр-редок, как-то упоминал о давно утраченной тр-радиции – петь др-руг другу при встрече. Тогда слова имеют больший вес и способны твор-рить чудеса. Нам надо ответить ему на его языке, тогда он будет говор-рить с нами. Ты можешь попробовать. Ты Хранитель, у тебя это должно быть в кр-рови.
Мартин закрыл глаза, вдохнул поглубже и на одном дыхании выдал:
Мы послы средины мира,
Мы гонцы от света к тени,
Мы прошли по небосводу,
Мы проплыли по теченью,
Мы спустились в подземелье,
Мы нарушили запреты,
Мы Хранители преданий,
Мы исполнены заветов.
Ворон недовольно заворчал. Мартину показалось, что он не в восторге от того, как у него получилось складывать слова.
Ответил им страж:
Кто напел вас, насказал вас?
Никогда и не слыхал я,
Чтоб вело людское семя
Дальней древности преданья.
Донеслись дурные вести,
Ветры злые прошептали,
Будто в мире человечьем,
Связи с духами пропали.
Но не думал, не гадал я,
Что случится вдруг такое.
И придет совсем нежданно
Мне посланник чужестранный
Мартин подхватил:
Страж суровый, не гневитесь.
Мы попали в подземелье
Изерги избы холодной,
Бились с нею мы нещадно.
Мы разрушили пещеры,
Где в плену томились те, кто
Не поддался ее воле,
И пути другого нету.*
Как только слова отзвучали, сгустившийся пред ними туман расступился, и они увидели своего собеседника. Это был древний старец с выцветшими от времени пронзительными глазами и спутанными, струящимися до земли волосами. Все его лицо было изрезано глубокими морщинами. Опирался он на внушительный узловатый посох. Старец поднял посох и концом коснулся груди Мартина:
Вы, пришедшие оттуда,
Где витают злые силы.
В эту дверь войти не трудно,
Трудно выбраться наружу.
Мартин ухватился за посох и потянул на себя, подхватив последнюю строфу старца, приговаривая:
Трудно выбраться наружу,
Тени знают, где тут выход.
Старец потянул посох на себя, повторив строчку Мартина.
Тени знают, где тут выход,
Знают, как хранить молчанье.
Настала очередь Мартина тянуть:
Знают, как хранить молчанье.
Не все тени молчаливы.
Старец подхватил:
Не все тени молчаливы
В этом царствии покоя.
Мартин:
В этом царствии покоя
Нам помогут непременно.
Старец удивился:
Вам помогут непременно?
Кто поверит в эту небыль.
Мартин в свою очередь:
Кто поверит в эту небыль?
Есть знакомые нам тени.
Старик с силой потянул на себя:
